Николай Калифулов - Марионетка

Северов на ухо напомнил «Питону» о необходимости выполнить ранее данное обещание.

— После этого ты свободен, как птица в полете, — заключил Андрей Северов.

Северов с двумя телохранителями вылетел дневным рейсом в Новосибирск, там его встречал местный «вор в законе» татарин Яшка.

— Братан, какой будет «баклан»?

— Мне нужна твоя помощь.

— Говори, и Яшка все для тебя сделает. Яшка обид не помнит.

— Мне нужны два одинаковых внедорожника и чтобы менты их не тормозили по всей сибирской трассе.

— И это все!?

— Да, все.

— Это не вопрос, все будет чин чинарем. Ни один мент к тебе не подойдет, запомни мои слова, «Калифорниец».

Спустя час автомашины на полной скорости ехали по сибирской трассе. А спустя пять часов они на двух внедорожниках въехали в город Анжерку.

Северов смотрел на знакомые места. Вот проехали шахту «Таежная». А вот небольшой микрорайон, раньше именовавшийся районом третьей шахты.

Он подумал: «Здесь где-то жил мой давний приятель Олег Лисин».

Автомашины повернули на улицу Просвещение и выехали на другой территориальный участок, именовавшийся «Физкультурник». Они подъехали к дому десять по улице Каменноугольной. Он посмотрел на старенький бревенчатый деревянный домик на углу этой улицы. И садик, и деревья были уже другие, это ностальгически напомнило ему далекие годы.

«А здесь, в этом доме, когда-то жили замечательные люди, где я часто гостил. Царствие им небесное», — думал он.

— Все, пора, поехали дальше, — сказал он водителю.

Они выехали на улицу Челинскую.

— Останови около одиннадцатого дома, — распорядился Северов.

Он вышел из автомашины и вошел во второй подъезд. Поднявшись на второй этаж, он уперся в квартиру номер девятнадцать.

— Здесь когда-то жил мой давний приятель, «шеф».

Он нажал кнопку звонка, дверь отворилась, перед ним возник мужчина ниже среднего роста. Лицо у него было помятое.

«Видно, с большого бодуна», — подумал Северов.

— Привет, «шеф», то есть я хотел сказать — здорово, Саша Шевченко. Что смотришь? Неужели не признал меня?

Мужчина долго вглядывался, наконец до него дошло, кто перед ним стоит.

— «Калифорниец»! Это ты, живой?

— Да, что со мной будет? Как видишь, живой.

— Заходи в квартиру, дружище, не стой в дверях.

Северов вошел в квартиру и понял, что хозяин квартиры, мягко говоря, живет неважно.

— Один живешь? А где же твой брат Юрка?

— Юрка — геолог, дома не живет.

— Понятно!

Вспомнив старые времена, они выпили по сто граммов водки. Немного поговорив со старым приятелем, Северов выяснил все вопросы, которые его интересовали по «зоне». «Шеф» свел его с контролером колонии, который жил за стенкой в соседней квартире, потом, распрощавшись со старым дружком, он ушел.

Спустя сутки он получил разрешение на «свиданку» с «Никодимом». Их беседа происходила под контролем надзирателя. На минуту надзиратель умышленно вышел из помещения, дав возможность им быстро переговорить между собой. Северову этого хватило, чтобы кратко и убедительно изложить всю информацию «Никодиму». Старый вор его понял и дал свое согласие на побег.

А уже спустя неделю побег состоялся. Все детали организовал «Питон». Ночью под утро «Никодим» спокойно вышел из ворот в форме полковника внутренней службы, сел в автомобиль и уехал. Все происходило быстро, без суеты. Состоялся простой обмен. Вместо него в камере уже сидел его двойник, который согласился отсидеть за него остальную часть срока, разумеется, за приличное вознаграждение. Пока вскроется правда, если она вскроется, «Никодим» будет очень далеко.

«Никодим» и Северов ехали в автомобиле, за рулем был «Питон». «Никодим» говорил:

— Я благодарен тебе, «Калифорниец», что ты меня вытащил из этой помойки. Теперь для меня окончательно закончилась жизнь неудавшегося карьериста Одинцова. Начинается новая, нелегальная, полная опасностей жизнь «вора в законе» «Никодима». А значит, она будет проходить по всем правилам воровской жизни, с соблюдением конспирации. Ошибка, которую я совершил много лет назад, обошлась мне очень дорого. Именно злополучная валюта привела меня к Брокману в дни Олимпиады. А спустя десять лет он меня познакомил с Соболевым. Тогда он мне показался способным, и я тоже сделал на него ставку, продвигая к вершинам власти, рассчитывая в будущем на благодарность. Вот чем обернулась благодарность! Авантюрист оказался с большой буквы. Если бы не его жадность к власти и деньгам, все было бы гораздо лучше и для него. Теперь на его будущую карьеру я и гривенника не поставлю.

— Но есть еще генерал Шубин, его правая рука, сейчас влияние генерала возросло, и он чувствует свою силу.

— Такие, как Шубин, для меня не представляют никакой угрозы, как бы он ни важничал. Он автоматически последует за Соболевым. Выкинут его, как использованный презерватив. Связи у меня остались везде. Вот на эти связи я и выведу тебя. Ты себя показал среди всей этой сволочи правильным воровским авторитетом.

— Спасибо за доверие, «Никодим».

— Не стоит благодарности. Это тебе спасибо, Андрей.

И «Никодим» заключил:

— Да, именно на тебя, «Калифорниец», я в последующем буду ставить. Именно ты будешь моим посредником со светским миром, ты мне поможешь занять место «вора России». А там посмотрим. Пришло мое время.

Рассветало. Они подъехали к Кемеровскому аэропорту. «Питон» выскочил из автомашины и побежал в здание. Спустя четверть часа он вернулся.

— «Никодим», — обратился он, — объявили посадку на рейс, пора двигать.

«Никодим» посмотрел на «Калифорнийца»:

— Значит, все-таки ты решил задержаться?

— Да, нужно здесь подчистить хвосты, чтобы твое будущее не омрачилось и многие думали, что ты по-прежнему на «зоне».

— Ну, хорошо, спасибо тебе, друг. Тогда через сутки я тебя жду.

«Никодим» в военной форме полковника вышел из автомашины и направился в здание. Успешно миновав регистрацию, он прошел далее в зал. А спустя час самолет с важным пассажиром на борту взлетел и набрал высоту.

Одинцов сидел в самолете в мягком, удобном кресле, его мысли по-прежнему не давали ему покоя. Размышления о прошлом больно затрагивали его самолюбие.

«И дался мне этот Брокман», — думал он, опять возвращаясь к больной для него теме.

Неожиданно его осенило: «Почему мои заокеанские друзья так запросто отдали меня на съедение Соболеву? Для чего нужен был весь этот спектакль? Именно Соболев! Главную ставку они делают на него. А я им уже стал не нужен. Как в той пьесе: «Мавр сделал свое дело! Мавр может отдыхать». Вероятно, мою скрытую игру Джеймс Дрейк раскусил, он понял, что я их вожу за нос, и решил таким путем со мной разделаться. Нет уж, извольте, господа шпионы. Теперь пора и вас выводить на чистую воду».

Прошло четыре часа полета, и самолет произвел посадку во Внуково. «Никодима» встретили люди «Калифорнийца» и успешно доставили в загородную резиденцию, заранее подготовленную для него.

«Никодим» проспал всю ночь беспробудным сном. Первую ночь после года отсидки в тюрьме, он чувствовал себя по-настоящему свободным. Он спал, словно младенец в люльке, беззаботно и на мягких перинах. Пробудившись ото сна, он, как та безмятежная девица, нежился в постели. Позволял себе это сейчас, потому что знал, что скоро приедет «Калифорниец» и все это вмиг закончится. Начнется новая, беспокойная для него жизнь. Вот такая жизнь, жизнь на грани фола, его всегда прельщала, всегда хотелось какой-то острой новизны. Именно поэтому когда-то он и переступил ту черту, где с одной стороны закон, а с другой — беззаконие. Сейчас он чувствовал новый прилив сил и энергии. Нервные окончания на теле слегка будоражили его, усиливая остроту психологического возбуждения. Единственная цель, которая сейчас его захватывала полностью, без остатка, — это проводимая им хитроумная игра и возмездие. Именно чувство мести рождает в человеке бурю энергии и негодования. Ни страх, ни совесть не могли быть для него препятствием. «Никодим» вспомнил старую русскую поговорку: «Долг платежом красен». Он улыбнулся, встал с кровати и пошел принимать холодный душ.

Северов на следующее утро прилетел в Москву. Его автомобиль «Мерседес», уже заранее подготовленный, стоял и дожидался его на стоянке. Он сел в него и выехал на магистраль. Въехав в город и подъехав к своему офису, он пробыл там с полчаса. Дав указания своим помощникам, он вернулся к автомобилю и поехал к «Никодиму». Северов заметил, что за ним следует «хвост». Он умел отрываться от «хвоста». Вот и сейчас он, умело применив специальный прием, оторвался от «наружки». Поплутав полчаса по переулкам города, он убедился, что «хвоста» нет. Дорога к «Никодиму», в его новую резиденцию, свободна. Надавив на педаль газа, он увеличил скорость.