Картер Браун - Бичеватель

— Ну что, кошка язык откусила? — ядовито спросила Полина.

— Просто думаю, — промямлил я, — возможно, ты и права. Скажи, что тебе известно о Харви Линдермане?

— Ничего, а почему ты спрашиваешь?

— Джордж говорит, что с ним невозможно встретиться, если только он сам этого не захочет. Я собираюсь позвонить Джорджу в три часа и узнать, удалось ли ему организовать свидание со мной.

— Не трать зря деньги, — небрежно бросила Полина. — Линдерман живет в Беверли-Хиллз, в отеле-пансионате под названием «Виндзор-Арме». Очень маленький, очень изысканный отель, где селятся старомодные богачи — те, кто владеет состоянием не менее двух поколений. Он занимает два верхних этажа.

— Кажется, ты только заметила вскользь, что ничего о нем не знаешь, — поддел я ее.

— Да, лично я не знаю. — Она взяла из вазы последнее пирожное и с аппетитом отправила его в рот. — Только со слов Джорджа, потому что они вместе провернули пару сделок. Будешь ждать, пока Джордж устроит встречу, — прождешь до той поры, когда секс станет лишь скучным воспоминанием.

— Почему? — Я оказался достаточно туп, чтобы сформулировать вопрос как следует.

Она критически оглядела меня:

— Может, ты мало ешь? Поэтому и память подводит? Я же сказала, Джордж нанял тебя только по одной причине — получить доказательства, что Олтмен сбросил Флер Фалез со скалы. Ему вовсе не нужно, чтобы ты отвлекался на всякие мелочи вроде Линдермана.

— Не думаю, — произнес я приглушенным голосом, — что ты согласишься стать моим партнером. В таком случае мы могли бы делить доход с преимуществом твоей доли, конечно.

— Подумаю, — обещала она, — но я вижу себя на организационной работе, а в твоем специфическом деле ее маловато. Но все равно, спасибо за предложение.

Я допил бурбон и уныло смотрел, как она приканчивала ирландский кофе и радостно выгребала остаток сахара со дна высокого стакана.

— Опоздаешь на работу, — злорадно заметил я. — Начальник не рассердится?

— Куплю по дороге немного черного кожаного бельишка, — непринужденно ответила она. — Джордж без ума от черной кожи.

— Двадцать один, — уставился я на нее (значит, сорок пять). — Когда я впервые увидел тебя, то подумал, что тебе восемнадцать, и надеялся…

— Это все часть имиджа, — жестко объяснила она. — Милая и невинная снаружи, порочная внутри. И создает у Джорджа впечатление, что это его работа, ведь он воспринимает себя так серьезно. — Девушка тихо рассмеялась. — Знаешь, когда он первый раз трахал меня, то вел себя так бережно, предусмотрительно, что, когда добрался до пупка, я чуть было не заснула. Остальное принесло разочарование.

— Знаешь что? — сказал я. — Кажется, я все понял. Настоящая Лолита, разумеется, была сорокапятилетней лилипуткой.

Полина пожала плечами.

— Ну, мне еще многому предстоит научиться.

— А чему именно? — не без интереса спросил я.

— Всему, что только взбредет тебе в голову, — сказала она. — Техника очень важна, не так ли?

— Разумеется. — Я жадно уставился на нее через стол.

— Делаешь мужчине то, что по-настоящему берет его за живое, создаешь у него ощущение, что он никогда в жизни не переживал ничего подобного. Как только научишься этому, считай, можно водить его на веревочке.

— Как Джорджа?

Полина кивнула.

— Да, как Джорджа. — Она откинулась назад. — Ладно, Рик. Пора возвращаться на работу.

— Не забудь купить по дороге кожаное белье, — напомнил я.

— Лучше не буду, — тихо проговорила девушка. — Джорджу вредно сейчас… э… перегреваться, а когда дело доходит до черной кожи… — Она покачала головой. — Человек в его возрасте время от времени должен отдыхать, и сейчас для этого самое время.

Офис располагался на десятом этаже «Виндзор-Арме» и совсем не был похож на служебное помещение: широкий, просторный, стены сплошь в книжных полках; толстый мягкий ковер, гарантированно способный к поглощению такой вульгарности, как человеческие шаги. Я устроился в удобном кожаном кресле, предварительно отказавшись от сигары и спиртного, потому что не курю сигары и уже слишком много выпил во время напряженного завтрака с Полиной.

Напротив, в другом кожаном кресле, с сигарой в одной руке и хрустальным бокалом коньяка в другой, сидел Деннис Строберг. Ему около пятидесяти, решил я, фигура атлета, без единой капли жира. Подстриженные усы в тон густым седым волосам, пронизывающие темные глаза, от которых становится даже немного не по себе. Одет так, словно лучший портной с Сэвил-роу лично прилетал из Лондона для каждой примерки и был готов к мгновенному самоубийству, если клиент не одобрит законченный костюм.

— Боюсь, я пригласил вас сюда обманным путем, мистер Холман. — Голос Строберга звучал приятно, но с той отстраненностью, которой большинство простых смертных не в состоянии достичь даже после многих попыток. — Вы хотели видеть мистера Линдермана, и по телефону я обещал вам встречу с ним в полдень. Но, увы, мистер Линдерман сейчас в Детройте и вернется только через неделю.

— По-моему, у вас есть на то веская причина, мистер Строберг, — сказал я.

— Думаю, есть, мистер Холман. — Он пригубил коньяк, затем взглянул на меня, словно бы в нерешительности. — Должен вам заметить, что уже двадцать пять лет я являюсь личным помощником мистера Линдермана и посвящен во все его значительные дела, а также многие личные проблемы. Мы очень близки с ним, даже если не всегда сходимся в точке зрения на некоторые проблемы. — Строберг едва заметно вздохнул. — Очевидно, мои слова звучат для вас чересчур скучно и очень напыщенно, мистер Холман! Но прежде чем перейти к дальнейшему, хочу, чтобы вы точно представляли мое положение. Время от времени мы вступаем в деловые отношения как с различными людьми, так и целыми корпорациями мира кино. Так что ваше имя мне известно, как, впрочем, и ваша довольно специфическая профессия. Вот почему я намеренно ввел вас в заблуждение, назначая фиктивную встречу с мистером Линдерманом. У меня возникла мысль, что взаимное доверие может оказаться в наших общих с вами интересах.

— Надеюсь, мистер Строберг, — вежливо поддакнул я.

С этого момента мои ответы звучали весьма слабым отголоском его мыслей, даже для собственного уха, но я рассудил, что если Строберг хочет играть именно так, то, в чем бы его игра ни заключалась, мне остается только соглашаться.

— Можно узнать точную цель вашего прихода к мистеру Линдерману?

— Флер Фалез, — ответил я.

— Так я и думал! Она ваша клиентка?

— Мой клиент — Джордж Блум. Несколько дней назад Флер упала, спрыгнула или была сброшена со скалы. Ей повезло, и теперь ее жизнь в безопасности, но в данный момент мисс Фалез никак не в состоянии быть чьим-либо клиентом.

— У вас дар излагать факты с жесткой прямотой, мистер Холман. Как это касается мистера Линдермана?

— Не знаю, — честно ответил я. — Но надеюсь, что в период близких отношений Флер доверила ему нечто, что может стать полезным для расследования дела. Мне необходимо заполнить пару пробелов, если я хочу хоть в чем-то продвинуться дальше.

— Буду глубоко обязан, если вы не откажете в любезности сообщить мне всю историю, мистер Холман.

У меня по-прежнему не оставалось иного выбора, как только соглашаться.

Точный пересказ истории Флер Фалез и вовлеченных в нее людей занял минут десять. Ровная струйка дыма от сигары мистера Строберга, которую он держал между пальцами, не шелохнулась до самого конца моего повествования.

— Спасибо, — сказал он по завершении его и, встав со стула, подошел к бару, спрятанному в стене среди книжных полок. — Мне необходимо еще выпить. Измените свое решение и присоединяйтесь ко мне, мистер Холман.

— Тогда бурбон со льдом, — попросил я.

Строберг принес оба бокала, отдал один мне и снова уселся в кресло.

— Пробелы, сказали вы. В чем конкретно они заключаются?

— Почему Флер внезапно принимает решение уехать на отдых? Кто ежедневно звонил ей два месяца подряд после возвращения? Кто позвонил в ту ночь, что заставило Флер Фалез запереть свою секретаршу в комнате и убежать на вершину скалы? Да, чуть не забыл! — кисло усмехнулся я. — Как там в самый подходящий момент оказался фотограф?

— Я насчитал уже пять пробелов… — Строберг позволил себе мимолетно улыбнуться. — Что вам известно о ее связи с Линдерманом?

— Почти ничего, — признался я. — Есть теория, что он подцепил Флер после исчезновения телефонного анонима, но она быстро потеряла к нему интерес, едва выяснила, что служит ему только символом статуса.

— Вы знаете, что такое борода, мистер Холман? — вдруг прозвучал новый вопрос Строберга.

И внезапно я почувствовал усталость от его высокомерного допроса.

— Разумеется, — рявкнул я. — Волосяной придаток, расположенный главным образом на нижней части подбородка. Это определение вы имели в виду, мистер Строберг?