Картер Браун - Том 23. Джентльмены предпочитают блондинок

— Вас это может шокировать, Весткотт, — ответил я спокойно, — но вы мертвы.

— Что?

— Эмиль был не прав, превращая вас в зомби, — твердо продолжал я. — Не знаю, какие чары использовал ваш хозяин, вновь оживив вас, чтобы вы выполняли его волю. Но передайте ему, что эти чары не продержатся долго!

Зомби несколько раз открыл и закрыл рот, не вымолвив при этом ни слова. Поэтому я решил, что мне удалось вывести Юджина из равновесия, так быстро раскусив его колдовство.

Живой труп в недоумении выпучил глаза на свою вдову.

— Что за бред несет этот маньяк? — прохрипел он. — Или Бейкер в самом деле сошел с ума?

— Я в таком же положении, как и ты, — мрачно отозвалась Марта. — Писатель городит эту чепуху с тех пор, как я оказалась здесь. Уверяет, что видел Эмиля, который таскал твой труп, как собаку на поводке. Я сказала Ларри, что он выжил из ума…

— Минуточку, Марта! — оборвал ее я. — Вглядитесь в него хорошенько. Только очень внимательно! Неужели вы не видите разницы?

Женщина недоуменно пожала плечами:

— Ничего я не вижу. Это тот же самый нудный Юджин Весткотт, за которого я имела несчастье выйти замуж!

Я продолжал настаивать:

— Нет, нет, вы посмотрите внимательно. Смотрите так, как я смотрю! Конечно, на первый взгляд он тот же самый, но разве вы не видите незначительных различий. Он очень напоминает двойника. Лицо то же самое, и в то же время оно другое. Те же усы, но все-таки они выглядят несколько иначе, имеют другую форму. И залысина на полдюйма шире. Неужели вы не видите? Готов поклясться, и ногти у него сильно отросли!

— Это еще почему? — спросила Марта. Она недоверчиво уставилась на меня.

— Ногти всегда растут быстрее сразу после смерти, — таинственно произнес я. — Может, он действительно выглядит так же, как старый добрый Юджин Весткотт, за которого вы имели несчастье выйти замуж. Но меня-то он не проведет! Он зомби, околдованный Эмилем. Это мажордом говорит его устами! — Я холодно усмехнулся, глядя на живой труп. — Ну ладно, Эмиль! Хватит дурачиться!

Глаза зомби остекленели. Он сделал неуверенный шаг назад, и я почувствовал, что наконец-то по-настоящему достал Эмиля.

— Ну что, теперь ты окончательно убедился, Юджин? — ядовитым тоном спросила Марта. — Неужели ты думаешь, что у меня может быть роман с таким идиотом?

— Нет, — квакнул зомби. — Ты права. Я прошу прощения. Надо срочно связаться по радио с Парсонсом, чтобы он при первой же возможности прислал с самолетом доктора.

Он взглянул на меня с идиотской улыбкой:

— Это говорит Эмиль! Вы выиграли, Бейкер! Я снимаю чары и вывожу зомби из игры немедленно. Вы довольны?

— Конечно, — холодно ответил я. — Я сам свяжусь по радио и вызову полицию, чтобы арестовать вас за убийство несчастного старика Весткотта. И попрошу без глупостей, Эмиль! Запомните, вам не убежать с острова, и всякое сопротивление бесполезно.

— Я все понимаю, Бейкер! — В голосе зомби появились нервические нотки. — Слышу вас совершенно отчетливо! Конец связи!

Он практически прокричал эти слова, глядя прямо на Марту. В следующий момент блондинка со скоростью ракеты выскочила в коридор. Зомби последовал за ней с такой же скоростью, с грохотом закрыв за собой дверь. Я услышал, как в замке повернули ключ, и несколько секунд стоял неподвижно. Наконец суть происшедшего ударила меня, как приступ язвенной болезни. И тут я понял, что был предан, продан и обойден мерзавцем Эмилем.

В таком положении даже сильный человек возопил бы от возмущения. Но я только с досады немного похныкал, потому что работа на телевидении, не говоря уже о девушках, отняла все мои силы. Сначала я барабанил в дверь, но, повредив палец, которым печатаю на машинке, совсем упал духом. Чтобы хоть чем-нибудь заняться, я подошел к окну, открыл его и поглядел вниз. Мысль об Эмиле, все еще бродившем в темноте с зловредным талисманом в одной руке и новым трупом в другой, заставила меня содрогнуться. Несмотря на теплую ночь, меня начал бить озноб. Я прочел короткую молитву моему ангелу-хранителю, которая больше напоминала ультиматум: или он быстренько вытаскивает меня из этой ситуации, или я подыскиваю себе другого ангела! В конце концов, я сел на постель, закурил сигарету и стал ожидать дальнейшего развития событий. По крайней мере, место я выбрал удачно.

Через пять минут послышался нервный стук в дверь. Потом ключ повернулся в замочной скважине и дверь слегка приоткрылась. Сияющая лысая голова осторожно просунулась в комнату. Я уже был готов поднять кровать и использовать ее против незваного пришельца, как вдруг понял, что лысый череп принадлежит грозе большевиков, а не джинну из бутылки. Борис проскользнул в комнату, закрыл за собой дверь и печально улыбнулся.

— Ты здесь, Монте-Кристо? — сказал он похоронным тоном.

— Если бы я не знал твоих феноменальных способностей восстанавливать силы после пьянки, я бы счел тебя за плод моего воображения, — ответил я. — Где ты пропадал?

— Я видел прекрасный сон, приятель, — вздохнул Борис. — Как будто я снова побывал в Санкт-Петербурге, в Зимнем дворце! Меня только что провозгласили Царем Всея Телевизионной Сети! Я поставил триста спонсоров с завязанными глазами к стене и уже хотел отдать приказ стрелять, когда чья-то грубая рука вернула меня к реальности, в этот алюминиевый кошмар. «Вы друг Ларри Бейкера?» — спросили они меня, и я согласился. Они сказали, что ты сошел с ума, а я ответил, что это случается каждый раз, когда на твоем горизонте появляется красивая девушка. Они сказали: «Может быть, он послушается тебя, как старого друга. Сейчас он заперт в своей комнате, пойди и спроси у него: почему?» Так вот, мой старый друг, Ларри-психопат, я пришел, чтобы спросить: почему?

— Что значит «почему»? — огрызнулся я.

— Они хотят знать, почему ты разбил радиостанцию?

— Я ничего не разбивал! — завопил я. — Они что, с ума посходили?

— Нет. Я ведь тебе все уже объяснил. Это ты сошел с ума, — терпеливо повторил Борис.

— Садись и слушай! — прошипел я. — Ты не представляешь, какой кошмар мне пришлось пережить! Оказывается, Эмиль — это какой-то злобный маньяк-волшебник или эксперт по ритуалам вуду. Иначе, как можно объяснить появление живого трупа-зомби?

— Все понятно, приятель! — Борис меланхолически улыбнулся. — Я скажу им, что приступ твоего безумия еще не прошел. Потом выпью еще бутылку водки и лягу спать. Может быть, мне удастся вернуться в тот прекрасный сон, где триста спонсоров с завязанными глазами стоят у стены и…

— Заткнись и слушай! — отчаянно завопил я.

Он послушно пожал плечами, подошел к постели и сел.

— Я выслушаю, товарищ, но вряд ли поверю!

Я рассказал Борису все, начиная с того момента, когда Ванда попросила меня проверить, не болтается ли кто-нибудь под ее окнами. В конце рассказа у моего коллеги появилось на лице зачарованное выражение, как у сенбернара, который по недосмотру хозяина выпил полную фляжку коньяку.

— Ну и что ты думаешь? — нервно спросил я, закончив свой рассказ.

— Все понятно, — пробормотал Борис и снова встал на ноги. — Ты остаешься в состоянии помешательства!

— Но я честно рассказал, как все было! Я знаю, все это похоже на бред наркомана, но все так и было!

— В демократии есть одна отвратительная особенность. Она способна размягчить даже такой сильный характер, как у меня, — мрачно произнес Борис. — Ты еще не понял, в чем дело, а уже любишь людей, становишься их другом! Как это все противно! Раньше человек благородного происхождения, такой, как я, всегда точно знал, как себя вести с крестьянами. Ты можешь их избивать, расстреливать, даже продавать. Но с друзьями все по-другому!

— Я знал, что ты поймешь меня, старый приятель! — воскликнул я.

— Друзья — это проклятие демократии! — продолжал он. — За мельчайшие услуги, как, например, занимая деньги, спасая кому-то жизнь, они всегда ждут чего-то взамен! — Он неохотно снова сел на постель. — Ну ладно! Твоя история невероятна и смахивает на выдумку идиота, согласен?

— Но она правдива, — настаивал я.

— Даже если это так, рассказ твой по-прежнему остается идиотским и невероятным!

— Пожалуй, ты прав, — согласился я.

— Ты сценарист, да еще телевизионный, значит, самый плохой! — добродушно констатировал он. — Чтобы добиться успеха на телевидении, сценарист должен иметь неуравновешенный ум в сочетании с лихорадочным воображением, согласен?

— Возвращайся-ка лучше к своей водке, полоумный крестьянин! — раздраженно воскликнул я.

На его лице появилось выражение оскорбленного достоинства. Сейчас Борис чем-то напоминал носорога, которому только что большой белый охотник всадил заряд дроби в задницу.

— Я пытаюсь судить твои фантазии, Ларри, по законам логики! Возьмем рассказ о зомби. Чтобы додуматься до этого, нужно иметь неуравновешенный ум и лихорадочное воображение!