Анна Владимирская - Предчувствие смерти

— Ой! Мы приехали на пляж! — воскликнула Оля, выглянув в окно.

— Действительно! Я такого еще не видел. Поезд прибывает прямо на пляж. Тут тебе море и галька. Круто! — подал голос Кирилл.

Горожане уставились в окно с жадностью, будто никогда не видели моря. А оно широко, до самого горизонта затопило все окна поезда с левой стороны, обещая прохладу и удовольствие. Море начиналось сразу за мощеной набережной и полосой гальки. Проплывали пляжи, уже с утра заполненные голыми телами отдыхающих, проплывали заросли южной зелени, крыши огнедышащих шашлычных. В ноздри ударил запах жареного мяса, рыбы, моря и нагретого камня. С правой стороны вставали ряды невысоких южных домов, изредка прорезаемые бетонными высотками санаториев. Немедленно захотелось выскочить вон, подбежать к морю и окунуться в зеленоватую воду с головой, а затем броситься на топчан и вонзить зубы в шашлык.

— Ребята! Мы же совсем не готовы к высадке на крымскую почву! — всполошилась Вера, глядя на свои просторные льняные штаны и футболку. — Мужчины, в коридор! — скомандовала она. — Нам нужно переодеться.

Поезд медленно двигался вдоль набережной, до вокзала оставалось минут десять. Весь вагон торопливо засуетился, забегали с охапками казенного белья полуодетые люди. Затем настало время сбора сумок, и, как всегда, вынутое из них вчера никак не хотело помещаться сегодня. Приходилось запихивать что-то в полиэтиленовые пакеты. Поезд наконец в последний раз дернулся и замер, проводницы со скрипом и лязгом открыли проходы на волю изнемогшим в дороге пассажирам, и они вывалились

В горячий крымский воздух, наполненный морским дыханием и солнечным светом.

Спустя короткое время наши герои тоже вышли на перрон феодосийского вокзала, примыкавшего к пляжу и морскому порту. Кирилл, одетый в майку, шорты и кроссовки, был весь обвешан сумками. На Оле красовались оборванные до колен джинсы, малиновый топик и красная бандана.

Вера решила выгулять свой любимый летний сарафан. Его размытые тона и нежный рисунок голубого, зеленого, бежевого и розового оттенков — все это придавало необыкновенную легкость ее облику. Ткань походила на луг, над которым мелькают бабочки, кстати, вышитые хозяйкой этого воздушного туалета. А сам наряд был выкроен так, что одно плечо оставалось оголенным… Оно притягивало взгляд Андрея такой нежностью, беззащитностью и мягкостью, что ему пришлось сдерживать нестерпимое желание погладить это плечико. Вера с лукавой улыбкой посмотрела на ветеринара, глаза ее говорили: «Любуйся, но не трогай!»

Она вообще одевалась со вкусом. Даже на курорте отказывалась ходить в чем попало, по принципу «лишь бы было удобно». За весь рабочий год доктору так надоел белый врачебный халат, что теперь ей решительно хотелось носить что-то летнее, совершенно легкомысленное, самое нарядное и элегантное.

Она направилась наперерез потоку пассажиров, в ту сторону, куда указывала висящая на белой стене низенького вокзала табличка со стрелкой и надписью «Камера хранения». Вся компания потянулась за ней.

— Вы теперь куда? — спросил Андрей, любуясь ее ладной фигурой.

— Избавимся от тяжелых вещей и будем искать удобную квартиру. А вы? — Вера задала вопрос отчасти из вежливости, отчасти желая знать, хочет ли Андрей продолжения поездного знакомства.

— У меня здесь друзья, армейский товарищ с женой. Так что я, считайте, пристроен. Может, поедем к ним? Они подскажут, у кого из соседей можно остановиться.

Тут в разговор вмещалась Ольга:

— Спасибо, нам не нужно. Мама всегда сама выбирает место жительства. Не бойтесь, мы не пропадем.

Солнце припекало, пора было идти. Вера с удивлением поняла, как сильно ей хочется опять увидеться с новым знакомым. С еще большим удивлением она почувствовала раздражение: и на саму себя, и, главное — на Андрея, до сих пор не намекнувшего, что он хочет продолжить знакомство.

— Ну, до свидания, — решительно сказала она. — Счастливо отдохнуть.

— Простите… А мы еще увидимся? — спросил Андрей, забавно смущаясь. — Надеюсь, вы не подумаете, что я навязываюсь…

Вера с облегчением улыбнулась.

— Не подумаю. Отчего же не увидеться?

Андрей обрадованно предложил:

— Пока вы устроитесь, пока продукты закупите… Давайте вечером на пляже, часов в шесть.

— Договорились. Только не сегодня, а завтра. Нам нужно время на акклиматизацию и отдых. Все-таки почти сутки в поезде. А где? Пляж здесь большой, несколько километров.

— Давайте тогда здесь, у памятника Ленину, на привокзальной площади. А потом вместе пройдемся по набережной и выберем место на пляже, чтобы купаться в вечернем море.

— Договорились. Значит, завтра в восемь.

На этом они расстались.

«Ну вот, наконец отдохну от всех и от всего, — думала Вера Лученко. — Никаких пациентов, никаких расследований и психологических загадок. Никаких детективных историй! Только отдых, только море, только фрукты и, может быть… немного флирта?»

«Первый отпуск с мужем, — думала Ольга. — Боже, я замужняя женщина, самой не верится! Хочу, чтоб этот отпуск был незабываемым, хочу новых впечатлений! Хочу, чтоб мой Кирюша ходил со мной по пляжу и все мне завидовали».

«Первый раз в жизни в Крыму, — думал Кирилл. — Первый раз вижу южное море. Хорошо, что мы сюда приехали! Здесь даже воздух особый. Какой-то головокружительный».

«Приятные ребята, хоть и из другого социапьного слоя, — думал Андрей. — Теперь будет временная компания для пляжа. А как насчет легкого курортного романа, если Вера захочет? Правда, она замужем, да и зачем я ей нужен? Надо бросить об этом думать. Лучше жить беззаботно, без всяких обязательств».

«Интересно, куда это мы приехали? — с любопытством оглядывался Пай. — Все кругом такое непривычное и пахнет по-новому! Но не буду отвлекаться, мое дело — охранять стаю и следить за ее правильным питанием…»

Если бы они знали, что их ждет во время отпуска, — кто знает, какие мысли пришли бы им в голову…

Андрей решил первым делом сходить на море, окунуться. От вокзала пройти до начала набережной — и вот она, бирюзовая прохлада. Он плавал и нырял до полного изнеможения, потом отдыхал на волнах. Уставший, слегка оглохший от ныряния, выбрался на берег. Лег на топчан, уже не чувствуя себя с непривычки в крымской жаре, как цыпленок в микроволновой печи.

Оглянулся — и будто впервые увидел, как много вокруг женских обнаженных тел.

В суете городской жизни обнаженные или полуобнаженные женские фигуры, заселившие телеэкраны и щиты вдоль дорог, особого эротического настроения у Андрея не вызывали. Реклама с ее многократным повторением делает желанное обыденным и тайное — привычным. Тела повсюду изображается так много, что никакого сексуального вызова в этом оголении нет и в помине. Но здесь, на южном берегу, у отдыхающего ветеринара словно заново открылись глаза. Повсюду круглились груди, тут и там колыхались упругие бедра, бесстыдно манили пупки. А даже если ничего не колыхалось и не выпирало, то угадывалось.

Что же стряслось? Как случилось, что все вокруг Андрея превратилось в сплошную сексуальную провокацию? Наверняка в этом можно было обвинить естественную природную причину — жару. Она как-то примиряла с окружающим нагло-обнаженным миром. Парад наготы, голые ноги, руки, ягодицы, животы, глубочайшие декольте и открытые груди заставляли мысли приобретать далеко не целомудренное направление…

Вскоре Андрей сошел с мягкого расплавленного асфальта улицы на пыльную дорожку частного сектора. Он глазел по сторонам, заслоняясь ладонью от яркого солнца и любуясь окрестностями сквозь жаркое марево. Старая часть Феодосии каким-то непостижимым образом осталась в средневековье. Виднелись остатки массивных оборонительных стен и башен, древний мост через ров, каменные толстые стены карантина, построенного в позапрошлом веке, мечеть с остатками минарета. А вот возвышается половина угловой стены башни, которая когда-то была замком и арсеналом, в ней хранились оружие и боеприпасы на случай войны. Сегодня башня увита диким виноградом, и вид у нее настолько мирный, что возле нее то и дело фотографируются.

Дома вырастали так, словно были частью этой земли, а сама Феодосия живописно прилепилась к песчаным пригоркам. Другие небольшие курортные городки Крымского полуострова, исхоженного Двинятиным еще в юности, жались к таким же пригоркам или к отвесным скалам. Уютно светились за заборами стены из песчаника, ярко побеленные к лету. Многие маленькие домишки и особняки были покрыты красной черепицей, отчего возникало ощущение, что ты попал в сказку Андерсена.

Аппетит разыгрался от плаванья, ходьбы и запахов. Ели всюду, за каждым забором, причем, судя по запахам, ели вкусно. Еще бы, заметил сам себе приезжий, на юге и самого понятия «кухня» практически нет: обедают на улице, в многочисленных маленьких двориках, в тенистых беседках, увитых виноградом, — везде, где удобно и не очень. Едят с утра до вечера. Тут же курят, разговаривают и пьют чай, обливаясь потом и отмахиваясь веточками от комаров.