Борис Селеннов - Несколько дней из жизни следователя (сборник)

Свидетель САБУРОВ М. Р., старший научный сотрудник НИИ Академии наук СССР, заслуженный мастер спорта СССР

— Несколько лет назад я в качестве тренера вел занятия по корейской борьбе «теквондо». В числе других спортсменов занятия посещали также Сильвестров и Сабир Жанзаков, который в то время учился в Москве на высших режиссерских курсах. В плане теквондо Жанзаков получил многое. В том числе боевую и танцевальную технику. Про Сильвестрова этого не скажешь, невзирая на то, что он сам был тренером. Есть люди небольшого роста, но крепкие. Сильвестрова назвать крепким было нельзя.

— Приходилось ли вам встречаться с Камалом Досымбетовым?

— Мне довелось его видеть дважды. Один раз Сабир Жанзаков привел его ко мне домой...

— Что вы можете сказать об этих встречах?

— Это были как бы встречи с двумя разными людьми. Первый — Камал Досымбетов — был плохо одет, не от мира сего. Поминутно впадал в транс. Под стать была и легенда. Она, в общем-то, обычная: рос хилым, болезненным. Приговор врачей — «не жилец...» Но попал к старцам, несколько лет убирал за ними грязь, плевки. «Путь к вершинам нелегок...» Буддийский монастырь, годы послушничества... Я заметил, что Жанзаков относился ко всей этой галиматье с детским восхищением. «Детство после детства...»

— Как вы встретились во второй раз?

— Это было в Комитете по науке и технике. Второго Досымбетова я не узнал: в костюме, сорочке, галстуке. Абсолютно современный, перспективный, преуспевающий. Говорят: «много масок — нет лица...»

— Один из свидетелей объясняет зависимость Жанзакова от Досымбетова тем, что тот помог Жанзакову овладеть так называемой тайной жизненной энергии — «ними», или «чи», как называют ее китайцы. Без овладения ею якобы невозможно получить дополнительную силу...

— Это тема серьезного разговора. И не все в ней ясно. Конечно, женщина, спасая ребенка, может сдвинуть с места огромный тяжелый шкаф. Можно искусственно привести себя в это состояние. Убегая от собаки, даже неподготовленный человек развивает большие скорости... Что же касается боевого единоборства, то к нему уже давно подключен коммерческий интерес. Цирковые моменты. Разбивание бревна или метровой толщи шифера... Во время одной из поездок во Францию бойцы Аямы везли с собой вагон специальных досок для разбивания. Если учесть, что они решили воспользоваться своим материалом, несмотря на то что во Франции дерево не такой уж дефицит, видишь в этом некий смысл. Все это обнаружилось, когда доски по какой-то причине не прибыли к месту выступлений.

— Мог, по-вашему, Жанзаков верить в то, что Досымбетов научит его все-таки пользоваться какой-то дополнительной силой, сделает феноменальным бойцом или выдающимся киноактером?

— В начале их знакомства — безусловно. Я вспоминаю, с какой детской верой он слушал его...

Переводчик МУЛЕТДИНОВ Э., 22 года, курсант, ст. сержант, г. Вильнюс

— Он говорит, — Мулетдинов показывает на Эркабая, — что Камал очень надеялся на Жанзакова. Сабир за границей снимался, должен был деньги получить... — Курсант говорит с напором, у него гладкие щеки без растительности, аккуратный курсантский чубчик, он не знает полутонов и каждую фразу начинает одинаково. — Он говорит, много должен был денег получить, заплатить Камалу за учение.

— Спросите: что значит «много» и что «мало»? Какая разница?

Мулетдинов задает вопрос Эркабаю, серьезно выслушивает ответ.

— Много — значит пятьсот или тысяча, а мало — значит пять или десять рублей...

Эркабай серьезно кивает: за время, проведенное в следственном изоляторе, он заметно улучшил свой русский язык:

— Пять или десять — это очень-очень мало!

«Как же они не разобрались в нем — те, кто проходят сейчас свидетелями, люди с высшим образованием, профессора, доценты... — Следователь не раз ловит себя на этой мысли. — Примитивность бьет в глаза... — Он вспоминает статьи в «Литературной газете», мнение известного психотерапевта — «Эффект пустышки». Вокруг только и слышно было: «Камал! Эркабай!» В каждом изреченном ими слове искали второй — огромный — смысл...»

Эркабай что-то говорит переводчику, незнакомо — жестко, не по-русски жестикулирует. Переводчик снова внимательно слушает. На этот раз Эркабай говорит дольше обычного. Глубоко посаженные глаза смотрят серьезно, их окаймляют густые брови; красиво очерченный нос симметрично делит благообразное лицо; сейчас Эркабай похож на подсобного рабочего продуктового магазина.

— Он говорит... — Переводчик оглаживает китель — китель его притален, курсант заботится о внешнем виде. — Камал — большой человек, он сказал, чтобы Эркабай держал себя при посетителях важно, следил за осанкой, больше молчал. Тогда посетители сами будут давать подарки. Надо вспоминать не только «Аллаха», но и «космос», ходить в длинной рубахе со своим изображением на значке. Делать вид, что изучаешь труды Маркса, Ленина...

В известный ему одному единственный момент, который следователь для себя безошибочно определяет, он подсаживается к машинке и быстро обеими руками печатает. Кажется, лавина ударов обрушивается на каретку. Переводчик, по его знаку, берет уже отпечатанный предыдущий лист протокола, начинает читать. Обвиняемый закуривает. Сизый дым дешевого табака ползет по кабинету.

Так же стремительно следователь внезапно ставит точку.

— Он говорит, — снова начинает переводчик, — Камал рассказал про знаменитого дервиша Раджниша. Раджниш купил дом за шесть миллионов, собственный самолет. Камал прислал медальон с его фотографией...

«О чем вы думали?.. — следователь, машинально кивая, думает о другом. — Вы, рекомендовавшие Эркабая как исключительную личность, создавшие рекламу лжепророку, толкнувшие в расставленные Досымбетовым сети людей недостаточно развитых и нуждающихся в руководителях? Как будете смотреть в глаза людям!»

Сам он в эту минуту точно в воду глядит — ни один из многочисленных влиятельных рекомендателей и поклонников «экстрасенсов» не явится на заседание Верховного Суда Литовской ССР, который будет рассматривать дело. Их показания будут оглашены под нелестные комментарии присутствующих, а суд вынесет частные определения в адрес Союза писателей и некоторых других организаций.

А пока Эркабай через переводчика завершает свои показания:

— А еще? Камал обещал: если я буду собирать деньги на Институт человека, он познакомит меня с государственными людьми и в будущем, когда станет директором, возьмет на работу и будет платить 200 рублей в месяц...

Из заключений комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз:

«...При судебном психолого-психиатрическом обследовании обвиняемого Шаншевича М. Г выявлены индивидуально-психологические особенности личности с некоторой поверхностностью мышления, чертами личностной незрелости в виде неустановившихся и несамостоятельных взглядов с имитацией образцов поведения субъективно авторитетных лиц. Однако усугубленные состоянием алкогольного опьянения эти личностные черты, хотя и не лишают его способности отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими, могли найти отражение в мотивации и особенностях поведения Шаншевича М. Г. при совершении умышленного убийства С. Жанзакова...»

«Проведенное психолого-психиатрическое обследование выявило у Сильвестрова В. С. признаки внушаемости по отношению к субъективно авторитетным лицам К. Досымбетову и Э. Юнусову, однако эта внушаемость не является патологической, все мотивы его поведения в момент избиения С. Жанзакова полностью аргументированы. У Сильвестрова В. С. не отмечается признаков заболевания и его следует считать вменяемым...»

«...В акте стационарной судебно-психиатрической экспертизы, проведенной ВНИИ общей и судебной психиатрии им. В. П. Сербского в отношении К. Досымбетова, указано, что в последние годы у него выявились такие особенности психики, как эгоцентризм, переоценка своих возможностей, поверхностность и нестойкость увлечений, стремление привлечь к себе интерес и склонность к вымыслам. В период инкриминируемых ему деяний у К. Досымбетова не отмечалось признаков какого-либо временного болезненного расстройства психической деятельности. К. Досымбетов, используя свои психические особенности, оказал определенное влияние на обвиняемых, которые в силу своих личностных особенностей поддавались его воздействию...»

Свидетель ЖУРАВЛЕВА А. А., медик, образование среднее

— С моим призванием связаны представления о неисчерпаемых возможностях человеческого организма, в том числе и многих таких, о которых мы даже не подозреваем. Я напоминаю людям, что здоровье каждого человека находится в его собственных руках. Человек сам в состоянии создать непреодолимую преграду хворям и немощи. В связи с этим я часто выступаю в различных аудиториях, где меня просят продемонстрировать мои способности в нетрадиционных способах лечения, умении считывать руками информацию о самочувствии другого человека. Долгое время я работала старшим научным сотрудником в лаборатории радиоэлектронных методов исследований биологических объектов Академии наук СССР, сейчас я обучаю своей методике медицинский персонал в одном из профилакториев.