Дмитрий Федотов - Транзита не будет

Мутный поток запоздалого покаяния затопил мозг и сердце, но тут же маленькое солнышко, поселившееся в середине груди, вспыхнуло невозможным, очищающим светом, и Фархаду стало хорошо и спокойно. Теперь он знал, что ему нужно делать, чему он должен посвятить свою дальнейшую, долгую жизнь.

Россия. Западная Сибирь. Томск.

Март 201… года

Когда мы с Данилой вошли в «холодильник» — морг судебно-медицинского экспертного отдела, — я поинтересовался:

— У вас есть возможность осмотра предметов в поляризованном свете?

— Есть камера оптического сканирования поверхности, — Седых удивленно посмотрел на меня. — А зачем вам, Дмитрий Алексеевич?

— Затем, мой юный друг, что сейчас мы с тобой будем искать то, чего не существует! — таинственным хриплым шепотом произнес я.

— Это как?! — у парня натурально отвалилась челюсть.

— Подбери, еще пригодится, — ухмыльнулся я. — Показывай свою камеру.

Мы поднялись на второй этаж, и Данила толкнул дверь с надписью «Лаборатория оптики». Я увидел просторное светлое помещение, сплошь заставленное диковинной, на мой дилетантский взгляд, аппаратурой. Из всего изобилия я уверенно опознал только электронный микроскоп и лазерный спектрометр, поскольку видел эти приборы не раз в лаборатории Сереги Калганова. Правда, там они имели явно другое применение…

Седых провел меня в дальний конец помещения и торжественно указал на внушительных размеров бокс с распашной дверью. Сбоку от сооружения стоял самый настоящий пульт управления, сродни какому-нибудь терминалу из ЦУПа в Королёве. Побывал я там как-то по молодости на экскурсии.

— Ты умеешь с этим управляться? — кивнул я на пульт.

— Немного. А что, собственно, вы хотите сделать?

— Сейчас прикатим сюда каталку с нашим казахом и кое-чего проверим, — заговорщицки подмигнул я.

Вдвоем мы быстро управились. И уже через пять минут Данила включил установку.

— Надо подождать несколько минут, пока все протестируется, — сказал он.

— Отлично! Тогда слушай. Ты что-нибудь знаешь об ауре?

— Ну-у…

— Ясно. Так вот. С точки зрения физики, аура — это суммарное электромагнитное поле, возникающее вокруг практически любого материального объекта. Поле это крайне слабое по напряженности и энергоемкости, поэтому его обычные приборы не фиксируют…

— А, вспомнил! Эффект Кирлиан?..

— Уже лучше. Ты не безнадежен. Слушай дальше. Эффект Кирлиан просто подтвердил наличие у живых объектов этой самой ауры. Потом его многажды усовершенствовали и модифицировали. В результате на сегодня существует куча вариантов практического применения визуализации ауры. В частности, академик Гаряев с помощью этого эффекта, модифицированного должным образом, доказал голографическую природу записи информации в генах…

— Здорово! А мы-то что будем делать?

— Искать след убийцы. И если мое предположение верно, мы его увидим.

Следующие полчаса мы рассматривали тело «глотателя» в самых различных режимах освещения, от ультрафиолетового до инфракрасного по длине волны, от прямого до полностью отраженного по углу; мы даже распылили на коже покойника специальное вещество, дающее рельефную флуоресценцию при облучении его поляризованным лучом монохроматического света. В итоге обнаружились несколько старых следов от ударов или ушибов, но ни один из них не мог стать причиной смерти казаха.

— Перерыв, — объявил я. — У тебя кофе есть?

— Найдется. — Данила, поначалу азартно участвовавший в экспериментах, заметно сник. — Дмитрий Алексеевич, а может, его тут и нет? Следа этого?..

— Есть, друже! Я уверен. Просто потому, что след остается при любом воздействии — хоть при физическом, хоть при ментальном, хоть при биоэнергетическом. Надо лишь правильно искать.

Мы выпили по чашке ароматного капуччино из кофеварки в лаборантской, закусив кофе парочкой окаменевших сухариков, и вернулись к боксу.

— Давай-ка теперь попробуем тот самый эффект Кирлиан, — сказал я. — У вас здесь найдется ионизатор?

— Конечно, — в глазах Данилы снова зажегся интерес. Он сбегал куда-то и приволок большой сетчатый шар на подставке. — Генератор легких аэроионов. У нас лаборантки в комнате отдыха используют. Говорят, полезно для дыхания.

— Это вариант лампы Чижевского, — кивнул я. — Подойдет.

Мы установили шар внутри бокса и включили. Выждав несколько минут, запустили установку в режиме ультракоротковолнового сканирования. И наконец увидели. Тело покойника окуталось бледным голубоватым свечением, чуть более ярким над грудной клеткой и почти невидимым на кончиках пальцев. А точно посередине грудины, там, где располагается у человека сердце, вернее, аорта, обозначилось темно-лиловое пятно, формой сильно напоминающее сложенную ладонь.

— Это чего?! — почти прошептал Данила.

— След энергетического удара, — тоже тихо сказал я. — Теперь мы знаем, как убили парня. Осталось найти того, кто это сделал. И я сильно подозреваю, что сделать это будет очень непросто…

Несмотря на тяжелый, насыщенный событиями день, спал я ночью прекрасно. То есть как из пушки. Даже не слышал, когда пришла Лена. Вырубился прямо на диване, где устроился посмотреть любимый с юности фильм «Кин-дза-дза». Эта гениальная картина режиссера Георгия Данелия всегда поражала меня своей неизмеримой философской глубиной. Под тонким слоем, в общем-то, незамысловатого сюжета о приключениях двух землян на некой планете Плюк таилась бездна смысла, образов, аллюзий и обобщений поистине общечеловеческого масштаба. А придуманный для фильма язык инопланетян открывал поистине гигантские возможности для метамоделирования сознания. В результате одни и те же фразы диалогов в разное время и в разном настроении, в разной компании, наконец, воспринимались каждый раз совершенно иначе. А это, в свою очередь, давало толчок мозгам к обдумыванию или переосмыслению полученной накануне информации. Если совсем коротко, фильм многажды давал мне возможность посмотреть на факты и обстоятельства, открывшиеся в ходе расследования, в абсолютно новом ракурсе. Но в этот раз усталость взяла свое.

Зато проснулся я рано — бодрый и деятельный. Поскольку спал в гостиной, тихонько пробрался на кухню и приготовил Рыжику настоящий королевский завтрак. Ленка по утрам обожает лопать тосты из белого хлеба с «пармезаном» и помидорами и запивать их густым «моккачино». Никаких блинчиков, омлетов, круассанов и прочей буржуазной чепухи!

Когда я уже заканчивал сервировать стол, в прикрытую дверь просунулась заспанная курносая мордашка с рыжим чубчиком торчком.

— Ага, — сказала мордашка, — кажется, это я удачно зашла!

— Соням и неумытым девочкам завтрак не полагается, — голосом кинопровокатора парировал я. — Это завтрак для рыжей королевы!

— Щас сделаем! — хихикнула Лена и скрылась в ванной.

Я налил себе «моккачино» и уселся в уголок между окном и столом. Мобильник, предусмотрительно взятый мной на кухню, тут же ожил и сыграл первые такты из «Пиратов Карибского моря». Номер не определился.

— Слушаю, Котов.

— Скажите, милейший, вы действительно хотите найти убийцу наркокурьера? — осведомились в трубке.

Чашка с кофе предательски выскользнула из пальцев, стукнулась о столешницу. По скатерти расползлось темно-коричневое пятно. Конечно, в глубине души я предполагал, что рано или поздно расследованием заинтересуются… м-мм, заинтересованные стороны. Но не думал, что так быстро.

— С кем я говорю? — Слова с трудом выходили из мгновенно пересохшего горла. Я вынужденно прокашлялся.

— Неважно. — «А выговор-то слишком правильный! Почти наверняка иностранец…» — Я желаю услышать от вас ответ, господин сыщик.

— Конечно, хочу. Я даже могу предположить, что это ваша работа…

В трубке повисла гробовая тишина. Неужели в точку?.. Нет, не может быть все так просто.

— Не торопитесь с выводами. Ваш ответ меня вполне удовлетворил.

Отбой. Блин, вот это да! Вот это уровень оперирования информацией! Нам бы так…

— Ко-отик, ты прелесть! — Рыжик плюхнулась мне на колени, обдав облаком свежести и нежности. — Твоя королева готова к приему завтрака!

— Тебя покормить? — Я обнял ее за талию и понял, что под халатиком у Лены ничего нет. Черт, нельзя расслабляться, а хочется!..

Я аккуратно пересадил Рыжика на соседнюю табуретку, чмокнул в румяную, бархатную щеку и направился из кухни.

— Ешь, а мне позвонить надо. Срочно.

В гостиной я с размаху сел в кресло возле журнального столика и сгреб с него трубку радиотелефона. Нажал «горячую» клавишу, набирая номер Ракитина. Пока еще домашний. На том конце долго не отзывались.

— Квартира Ракитиных, — раздался наконец в трубке знакомый тихий голос.