Дэн Абнетт - Инквизиция: Омнибус

Лукану девушка показалась совсем уж молоденькой — но тут он понял, что дело не в возрасте, а в том, что Сестра отнюдь не выглядела крепкой и сильной. Посмотрев налево, командир увидел, что Ницин не шевельнулся.

С другой стороны проема вопросительно махнул рукой Святоша. Перехватив взгляд Вона, Салия подняла бровь, будто говоря: «Ну, и что теперь?»

Андус вытащил нож, но Лукан, подняв лазган, двумя длинными шагами приблизился к послушнице и ударил её прикладом по голове.

Выдохнув тихонькое «Уфф!», девушка рухнула, будто срезанное с виселицы тело.

— Следите за дверью, — приказал Вон. Присев, он положил ладонь на голову послушницы. Пролилось немного крови, но обошлось без серьезной раны, и Лукан с удивлением понял, что испытывает глубокое облегчение. Поднявшись, командир увидел, что на него смотрит Ницин.

— В отключке, — сообщил Вон, и пожилой боец, кивнув, убрал клинок в ножны.

— Ты дал слабину, дедуля, — тихо сказал ему Святоша. — Сначала даешь слабину, потом становишься медленным. Сделавшись медленным, становишься мертвым. Запомни это.

Ницин отступил на шаг. Лукан знал, что у него где-то есть семья — Харсек вытащил их всех из одного концлагеря, после чего старый солдат оказался вечным должником инквизитора.

— Таша? — произнес командир.

— Сэр?

— Завяжи ей рот и оттащи в тень. Давай, шевелись!

Салия, выглядевшая немногим старше девушки на полу, вытащила из вещмешка пару подходящих бечевок. Пока Ницин помогал ей перетаскивать послушницу, Вон достал из кармана ту самую карту.

— Слабак, — повторил Святоша, когда Таша и пожилой боец уложили девушку.

— Если захочу услышать твое мнение, дам тебе знать, — ответил Ницин. — Всё, пошли.

Спустившись из кладовой, они обнаружили когитатор в чем-то вроде маленькой часовенки. Святые и мученики свысока взирали со стен, как будто подначивая машину предать их — не было большой любви между Сестрами Битвы и техножрецами Адептус Механикус, символ которых, шестерня-и-череп, выступал над контрольной панелью.

— Знаешь, как заставить его работать на нас? — спросил Лукан.

Ницин улыбнулся и подошел к пульту управления, коснувшись по пути хохолком седых волос висячего канделябра. Положив вещмешок, заместитель командира извлек оттуда небольшой переносной терминал, обернутый в красную кожу наподобие старой книги.

— Инфоджинн, — пояснил Ницин и похлопал по терминалу. — Один из лучших в распоряжении Харсека, несомненно.

Вставив кабели в соответствующие порты, он прошептал короткую молитву.

— И я кое-что добавил от себя, уж простите мое неполное доверие начальству. Так, теперь подождем сопряжения машинных духов…

Отойдя в сторону, Вон обратил внимание на дверь часовни. Ницин знал свое дело, ведь именно глубокие изыскания в древней еретехнике и довели его до тюремной колонии. Это не считая того, что он начал распространять среди подчиненных идеи свободомыслия, почерпнутые в древних запретных текстах. Но такими устройствами старик владел отлично, и вскоре должен был взять под контроль всё…

В комнате над ними завыла сирена. Три пары глаз мгновенно уставились в потолок.

— Трон! — выразился Святоша. Тревожный вой всё продолжался и ровно накатывал на них, будто взрывная волна.

Таша проверила настройки лазгана.

— Плохо дело.

— Это не из-за меня! — крикнул через плечо Ницин. — Соединение пока в процессе, мне нужно ещё немного времени.

— У тебя его нет! — огрызнулся в ответ Лукан.

«Они знают, что мы здесь. Наверное, засекли транспортник или как-то обнаружили нас. Может, в лифте было что-то установлено».

Сирена продолжала реветь, приглушенно, но яростно, словно в комнате над ними бесновалось какое-то чудовище.

— Готово! — объявил пожилой боец. — Терминал запирает все аварийные выходы, вырубает основное энергопитание оборонительных лазеров и посылает сообщение о пожаре в общежитии. Это должно сбить их с толку.

— Вот так, — добавил он, убирая устройство. — Гермозатвор к тюремным камерам открыт.

Затем Ницин снова поднял плазмаган; если вой сирены и беспокоил старого солдата, он не подавал виду.

Вон кивнул.

— Пошли, вытащим нашу девчонку.

Бойцы бегом преодолели два пролета пожарной лестницы. Как только Лукан завернул в коридор, из-за подпорки выглянула Сестра Битвы с болтером в руке и открыла огонь.

Командир бросился на пол, и стену за его спиной раскололи взорвавшиеся заряды. Вокруг разлетелись крупные обломки скалобетона. Выстрелив, Вон попал женщине в плечо и увидел, как луч рикошетит от полированного доспеха. Позади него что-то взвыло, шар перегретой плазмы прожёг Сестру насквозь, и она рухнула замертво — даже самая искренняя вера оказалась бы бессильна против такой раны.

Из узкого окна в коридор струилась полоска солнечного света. Подойдя к нему, Лукан наклонил голову и увидел маленькие темные фигурки, выбегающие из зданий выше по гребню. Похоже, отряд атаковал Сестер во время утреннего молебна, поскольку большинство из них оказались под куполом дома собраний в дальнем конце комплекса.

— Воспользуемся подземными переходами, — произнес командир.

«Самоубийство, конечно, — добавил он про себя, — но всё же лучше, чем идти поверху». При этом Вону представились узкие тропки на склоне горы, соскользнувшая нога и долгое падение в пропасть; он решил, что предпочтет болт-заряд в грудь полёту в бездну.

Бойцы плотной группой вбежали в ещё одну кладовую, и кто-то огромный неуклюже шагнул к ним из теней, подняв металлические руки. Лукан трижды выстрелил ему в грудь и лишь затем, когда противник свалился, понял, что это был всего лишь сервитор-чернорабочий. Отряд двинулся дальше, оставив его лежать на спине, сломанного, но всё ещё шевелящегося. Ноги сервитора по-прежнему «шагали» в воздухе, как у упавшей заводной игрушки, а бескровное лицо поворачивалось из стороны в сторону.

Остановившись, командир заглянул за угол. Там обнаружился вырезанный в скале сводчатый коридор, высотой в два его роста и как будто уходивший в бесконечность.

— Добрались, — объявил Лукан, вспомнив карту и инструктаж Харсека. — Кустодиум Пенитенциа за этим проходом. Таша, у тебя всё в наличии?

Талларнка кивнула.

— Ваша медике готова, сэр.

— Хорошо.

Снова выглянув в коридор, Вон увидел метрах в пятидесяти Сестру, перебегавшую от одной стены до другой; полы рясы развевались у её ног.

— Придется запачкать руки, — произнес Лукан. — Следуйте за мной, не отставайте. В случае чего, постарайтесь, чтобы вас не взяли живьем…

Святоша сменил батарею питания.

— Ладно, — Вон глубоко вдохнул. — Пошли!

Пригнувшись, чтобы не подставляться, командир выскочил из-за угла, добежал до противоположной стены и вжался в неё. По проходу до него донесся рёв выстрелов; подняв оружие, Лукан послал в ответ несколько лазразрядов, не особо заботясь о меткости. Со стены свалился подожженный гобелен.

— Иконоборец! — завопила какая-то женщина, перекрывая шум перестрелки. — Богохульник!

Арки, идущие вдоль коридора, внизу немного выпирали из стен, что давало примерно двадцать сантиметров укрытия. Отряд с боем продвигался вперед, каждый из людей Вона вел огонь, прижимая Сестер в конце прохода. В воздухе беспрерывно свистели болт-заряды и опаляющие лучи; одна из воительниц рухнула в коридор, зажимая рану в животе и подвывая. Вокруг неё врезались в пол жгучие лазлучи, но Сёстры за лодыжки утащили раненую обратно.

Лукан жестом указал на дверной проем в правой стене, в десяти метрах впереди.

— Туда!

Первой пошла Салия. Петляя на бегу, медике метнулась к двери, а Святоша и Ницин прикрывали её, ведя огонь на подавление. Вон пролез вперед, прижимаясь спиной к стене, пока не оказался почти напротив проема, а затем прыгнул, неловко приземлился, перекатился — и оказался внутри.

Таша ухмыльнулась, посмотрев на него. Выглянув из проема, талларнка метнула в коридор гранату, и почти тут же раздался громкий взрыв, сопровождаемый раскатами эха. Каменная крошка разлетелась по коридору. В этот момент Лукан заметил Сестру с какой-то огромной пушкой, возможно, тяжелым болтером — воительница пошатнулась, задетая ударной волной. Ницин пересек коридор по диагонали и влетел в дверь, а следом нырнул Святоша.

Помещение оказалось, по сути, площадкой на вершине лестницы. Сбежав по ступеням, бойцы оказались в комнате с голыми побеленными стенами, у одной из которых обнаружился комплект мониторов. Полдюжины мерцающих экранов, расположенных над пультом управления, демонстрировали тюремные камеры.

— У тебя кровь идет, дедуля, — заметил Андус.

Ницин провел ладонью по лбу.

— Наверное, осколком камня задело. Я в порядке.

Таша стояла в дальнем конце комнаты, возле тяжелой двери.