Андрей Левин - Тайна «Запретного города»

— Стоп, стоп, — перебил Шона Уоррел, — не очень убедительно. Что же, она никому не рассказывала об этом, даже твоему брату? И ты спокойно встречаешься с ним, не опасаясь мести с его стороны?

— Дело в том, что Лан всегда была… ну, чересчур эмоциональной, что ли. Перед тем как выстрелить в меня, она произнесла целую речь. Она всегда любила болтать языком. Несла какую-то чепуху про совесть, про патриотизм. Я уже толком и не помню. И заявила, что никогда не осмелится сказать Хоангу, что его брат… ну…

— Предатель, — подсказал Уоррел.

— В общем, она сказала, что не причинит ему горя таким известием, потому что слишком любит его. Сказала, пусть лучше Хоанг считает меня погибшим… Короче говоря, когда я очухался после того случая, я понял, что она действительно никому ничего не сказала. Я случайно встретился с одним из нашей группы — он ничего не знал. А когда я недавно встретился с Хоангом, я подстраховался на всякий случай. Я его сразу узнал на рынке. А потом, когда мы пришли ко мне, я сделал вид, что не узнал его, вернее, что спутал с каким-то провокатором, выхватил пистолет. А он стал говорить, что рад встрече, что не ожидал увидеть меня живым, потому что Лан в каком-то письме писала ему, что меня убили полицейские на ее глазах. Ну, тогда я понял, что все в порядке. А если бы я понял, что ему все известно и что он играет, я застрелил бы его. Если бы он все знал, он не смог бы сыграть. Он действительно не ожидал увидеть меня живым. Я ненавидел его всю жизнь, потому что он во всем был впереди меня. И в детстве и потом… Даже успел вперед меня понравиться Лан…

Шон говорил быстро, на одном дыхании, видимо боясь, что Уоррел не дослушает его.

«Подлец! Какой подлец!» — с горечью думал Хоанг, все еще не веря тому, что услышал.

— А кто убил Уайта? — спросил Уоррел.

— Динь.

Уоррел непонимающе наморщил лоб.

— Ну, один из нашей группы. Он получал информацию от Лан… от Фам Тху. Я долго не мог выяснить, куда он ходит. Осторожный он был. А потом узнал — в особняк Фам Тху. Ну я и вызвал Уайта на встречу. Но где-то, наверное, ошибся. Динь пошел следом, а я не заметил. И когда мы с Уайтом встретились, он выстрелил сзади. Целился в меня… Уайт упал, а он бросился бежать. Ну, я выстрелил вслед и попал… А вам не сказал, что встречался с Уайтом, потому что, опять же, боялся.

— Неплохо придумано, — помолчав, обронил Уоррел.

— Клянусь вам, я ничего не придумал, господин Браун! — испуганно возразил Шон. — И я могу доказать, что я с вами, а не с ними.

— Интересно, как же?

— Завтра Рекс в двенадцать дня будет в кафе «Виньлой». Хоанг ходил туда в прошлый четверг, но там его вроде бы кто-то узнал. Он не смог переговорить с Рексом и велел отправиться в «Виньлой» мне.

— Вот как? Что ж, неплохо. Иди на встречу. Завтра в кафе будет наш человек.

Хоанг был настолько ошеломлен, что находился в состоянии какого-то оцепенения. Он был потрясен лицемерием, коварством Шона, а еще больше тем, что брат оказался провокатором и убийцей его жены. И только сейчас Хоанг осознал, что случилось непоправимое. Уоррел узнал о завтрашней встрече! Как же Хоанг мог допустить такое? Почему не выстрелил в Шона несколькими минутами раньше? Как смел дать волю чувствам, забыв о главном? Мысль лихорадочно работала в поисках выхода. Что делать? Незаметно уйти, отправиться к Виену? А если не он автор записки? Нет! За одну ночь не убедить сына, что он должен помочь вьетконговцам. Даже с помощью Лан. Пусть Виен и не побежит доносить на отца, но и помогать он не станет. Слишком крутой поворот должен произойти в его взглядах, в сознании… Выход один — застрелить Шона и Уоррела. Пусть не удастся выбраться отсюда живым — Уоррела наверняка страхуют его люди, — но убрать этих двоих нужно во что бы то ни стало. Хоанг нащупал рукоятку пистолета под пиджаком. Потом повернулся к Лан:

— Уходи.

— А вы? — прошептала девушка.

— Никто больше не должен узнать о завтрашней встрече, — ответил Хоанг, вынимая пистолет.

— Я остаюсь с вами, — в шепоте Лан звучала твердость.

Она вытащила из сумочки небольшую книжку и раскрыла ее: в вырезанных страницах лежал дамский браунинг.

— Спасибо тебе, дочка, — Хоанг положил ей руку на плечо. — Но один из нас должен завтра появиться в «Виньлое». Связь с Рексом — у нас его зовут Смелый — нельзя терять. Если со мной что-то случится — пойдешь ты. Смелый будет сидеть за столиком, держать в руках пятипиастровую монету. Найди возможность заговорить с ним. Скажешь ему, что медальон из розового нефрита тебе не успели переправить. Потом все ему объяснишь. Пусть он назовет новое место встречи. В «Виньлое» встречаться опасно. И завтра же разыщешь в Национальном музее служителя по имени Дак. Дядюшка Дак. Расскажешь ему обо всем.

Хоанг сказал девушке пароль и отзыв для связи в Национальном музее и легонько подтолкнул ее к двери:

— Иди.

Хоанг еще раз посмотрел в щель. Уоррел что-то говорил Шону, но Хоанг не стал прислушиваться. Он тихо подкрался к заколоченной ржавыми гвоздями двери, потому что сквозь узкую щель стрелять было нельзя. Подождал несколько секунд, затем взялся за ручку и с силой рванул дверь на себя. С другой стороны ее прикрывала бамбуковая циновка. Хоанг сдернул ее рукой и оказался лицом к лицу с Уоррелом, Шоном и еще каким-то мужчиной, вошедшим в помещение. От неожиданности те замерли.

Но Уоррел моментально пришел в себя.

— Ах, это вы, господин торговец! — злорадно произнес он, выхватывая пистолет.

Его слова потонули в грохоте выстрелов. Хоанг выпустил две пули прямо в грудь Шону, затем выстрелил в Уоррела и в его человека. Но пока Хоанг стрелял в брата, американец успел прыгнуть в сторону и сделать ответный выстрел. Хоанг почувствовал острую боль в правом предплечье. Он перехватил пистолет левой рукой и отпрянул назад, в чулан. Рядом просвистели еще две пули: Уоррел стрелял из-за шкафа, стоявшего в углу комнаты. Хоанг дважды разрядил свой пистолет в то место, где находился Уоррел. Но пули, видимо, не достигли цели.

— Брать живым, — сказал кому-то Уоррел.

Хоанг захлопнул дверь. В комнате послышался топот. Видимо, туда вбегали еще несколько человек. Но никто больше не стрелял и к двери не приближался: боялись выстрелов из чулана.

Хоанг посмотрел на свой восьмизарядный «кобра-33». В нем оставался один патрон. Увидев длинную железную трубу на полу, Хоанг схватил ее, один конец упер в дверь, другой — в противоположный угол. Затем кубарем скатился с лестницы вниз и проскользнул через дыру в заборе во дворик Фыока. Там с браунингом в руках стояла Лан. Она молча показала ему на небольшую калитку в каменной стене. Они пробежали через нее и оказались на соседней улице, рядом с машиной, которую для них оставил Нгок.

— Мы поедем ко мне, — сказала Лан, садясь за руль. — Мамы нет дома.

— Хорошо, — отозвался Хоанг.

Дома Лан промыла рану и перевязала Хоангу руку. И только после этого спросила:

— Удалось?

Хоанг покачал головой:

— Уоррел… Я не попал в него. И он меня видел.

— Что же теперь делать?

— Не знаю. Выход один — поговорить с Виеном. Я все время думал об этом в машине.

— Боюсь, что ничего не выйдет, — Лан грустно улыбнулась. — Может, когда-нибудь Виен поймет… Но для этого нужно время. Одними словами его не переубедить. Здесь нужно что-то… что-то особенное… К тому же и Уоррел видел вас. Он наверняка сообразит, что Виен — ваш единственный шанс. И не спустит с него глаз до тех пор, пока Смелый не появится в «Виньлое».

— Да, да, ты права, дочка, — рассеянно отозвался Хоанг, задумавшись вдруг о чем-то. — Слов для Виена будет мало. И насчет Уоррела ты права. Он догадается… И об этом я думал в машине.

Хоанг резко поднялся с кресла:

— Поехали.

— Куда?

— К Виену.

— Но…

— Поехали, — твердо сказал Хоанг. — Я нашел выход. Нам только нужно опередить Уоррела.

Где-то в глубине души Хоанг все-таки надеялся, что записку написал Виен. Но на всякий случай он продумал еще и запасной вариант.

Через пятнадцать минут они уже находились перед домом, в котором жил Виен.

— Вы уверены, что сможете найти с ним общий язык? — спросила Лан, когда они поднимались по лестнице.

— Мы сделаем это вместе.

— Он не послушает нас.

— Мне уже нечего терять. Иначе Смелого завтра возьмут в «Виньлое».

Хоанг нажал кнопку звонка.

— Отец? — удивленно спросил Виен, открыв дверь. — Лан?

Он отступил в сторону, пропуская поздних гостей. Все трое прошли в комнату. Виен повернулся к отцу. В его глазах сверкнул недобрый огонек, черты лица стали жесткими. В упор глядя на Хоанга, он спросил:

— Что вам нужно в моем доме?

— Виен, как ты разговариваешь с отцом? — возмутилась Лан.

— Подожди, Лан, — чуть мягче произнес Виен. — Я хочу выяснить, что этому человеку нужно от меня. Ты, видимо, не знаешь, что он вьетконговец и что он убил мою мать.