Чингиз Абдуллаев - В ожидании апокалипсиса

— Вы же прекрасно знаете, что нет.

— И вы не хотите остаться в Москве?

— Не хочу.

— Мы предвидели ваш ответ. Зарубежным агентам, работающим на нас, мы обычно платим. И платим хорошо. На ваше имя открыт счет в зарубежном банке. В Вене.

— Да, действительно. Совсем забыл, что теперь я зарубежный агент. Смешно, правда?

— Вы могли бы сотрудничать с нами и в будущем на подобных условиях.

— Дмитрий Алексеевич, я столько лет работал на разведку, был экспертом в ООН, помогал «Интерполу», боролся с наркомафией. Неужели все это ради денег?

— Я не хотел вас оскорбить, Дронго.

— Ладно; забудем. Через месяц я уеду. Можете вычеркнуть меня из своих списков, вряд ли я когда-нибудь соглашусь снова работать на вас. Я ведь теперь зарубежный агент.

— Не нужно так серьезно, Дронго. Вы не верите, что СССР возродится?

— А вы сами верите? Или вы верите только в апокалипсис?

Генерал не ответил, отвернувшись. Они долго молчали. Сидели в большой комнате и молчали, словно сдерживая непонятные, переполнявшие их чувства.

А потом генерал встал и, коротко выругавшись, пошел заказывать завтрак. За окнами уже начинался рассвет.

Еще через месяц Дронго прибыл в свой родной город. У выхода из аэропорта он увидел молодого мужчину, знавшего Дронго в лицо. Это был профессор, лидер одной из новых националистических партий, работавший ранее платным агентом госбезопасности.

— А, это ты, — пьяно икнул молодой профессор, — ура-а коммунистам.

— Дурак, — произнес Дронго с досадой.

Эрих Мильке — шеф «Штази», восточногерманской службы безопасности.

Маркус Вольф — шеф разведки ГДР.

Фамилия подлинная.

Фамилия подлинная.

Фамилия подлинная.

Фамилия подлинная.

Фамилия подлинная.

Аэропорт имени Джона Фицджеральда Кеннеди в Нью-Йорке.

Третье управление КГБ — военная контрразведка.