Роберт Ладлэм - Уик-энд Остермана

А про себя Таннер подумал, что теперь решать и действовать будет он сам. Он скажет об этом Эли. В последнюю минуту.

Джон улыбнулся жене и, порывисто обняв за плечи, нежно поцеловал.

В десять сорок семь зазвонил телефон.

— Джон? Это Дик. У меня был Маколифф... — Тримейн тяжело дышал в трубку, но старался говорить спокойно, хотя было очевидно, что это давалось ему с большим трудом. — Я не знаю, что там у тебя случилось — Маколифф говорил что-то о попытке преднамеренного убийства... Я ничего не знаю и не хочу знать... С меня довольно! Я очень сожалею, Джон, но выхода не вижу. Мы уезжаем отсюда. Я заказал билеты в «Пан-Америкэн» на десять утра.

— Куда ты едешь?

Тримейн молчал. Таннер повторил:

— Я спрашиваю, куда ты едешь?

— Прости, Джон... Это может показаться оскорбительным, но я... я не хочу говорить тебе об этом.

— Что ж, понимаю... Может быть, заедете попрощаться по дороге в аэропорт?

— Не могу обещать. Прощай...

Таннер задумчиво нажал пальцем на рычаг, отпустил его и сразу набрал номер управления полиции.

— Полиция слушает. У телефона сержант Дейл.

— Позовите, пожалуйста, капитана Маколиффа. Его просит Джон Таннер...

— Шефа нет, мистер Таннер.

— Вы не могли бы разыскать его? Это очень важно.

— Я попытаюсь связаться с его машиной. Вы подождете?

— Нет. Если найдете его, попросите, чтобы он позвонил мне как можно скорее.

Таннер продиктовал дежурному номер своего телефона и повесил трубку. Маколифф, наверное, едет к Кардоунам. А возможно, он уже там. Должно быть, он скоро позвонит... Таннер вернулся в гостиную. Теперь надо встревожить Остермана.

Это было частью его плана.

— Кто звонил? — спросил Берни.

— Дик. Ему кто-то сказал о том, что случилось... Он забирает семью и уезжает.

Остерманы обменялись быстрыми взглядами.

— Куда?

— Он не сказал. Самолет вылетает завтра утром.

— Он не сказал, куда собирается ехать? — переспросил Берни, не сумев скрыть удивления.

— Я же говорю, он не пожелал мне об этом сказать.

— Сначала ты выразился не так. — Остерман пристально посмотрел на Таннера. «Не сказал» — это одно, «не пожелал сказать» — совсем другое...

— Да, возможно... Ты по-прежнему считаешь, что нам нужно ехать в Вашингтон?

— Что? — Взгляд Остермана был устремлен на жену. Он не расслышал вопроса Таннера.

— Ты думаешь, что нам нужно ехать в Вашингтон?

— Да. — Берни тряхнул головой. — Теперь это особенно необходимо. Тебе нужна защита. Надежная защита... Они хотят убрать тебя, Джон.

— Не знаю. Не знаю, меня ли они хотят убрать...

— Что ты имеешь в виду? — Быстро поднявшись, Лейла шагнула к Таннеру.

Зазвонил телефон.

Таннер бросился в кабинет и рывком поднял трубку. Звонил Маколифф.

— Слушайте, — взволнованно произнес Таннер, — я хочу, чтобы вы описали мне в мельчайших подробностях, где находился Тримейн во время допроса.

— В своем кабинете.

— Где именно?

— За столом. А что?

— Он поднимался из-за стола? Ходил по комнате? Он подал вам руку при встрече?

— Нет... По-моему, нет. Нет.

— А его жена? Это она открыла вам дверь?

— Нет. Дверь открыла прислуга. Жена Тримейна все время была наверху. Она нездорова. Мы проверяли это, помните? Звонили их доктору...

— Ладно. Теперь рассказывайте о Кардоунах. Где вы нашли их?

— Сначала я говорил с женой. Дверь открыл мальчик — их сын. Сама миссис Кардоун лежала на диване, а ее муж был в гараже...

— Где вы говорили с ним?

— Я же вам только что сказал, в гараже. Хотя туда меня пустили не сразу. Кардоун собирается в Филадельфию. У него отец при смерти, и он хочет с ним попрощаться.

— В Филадельфию?.. А где он стоял, когда вы говорили с ним?

— Он уже уложил багаж и сидел в машине. Он сказал мне, что очень торопится, и просил побыстрее заканчивать.

— Он сидел в машине? — Ну да. Да!

— Вам это не показалось странным? — Почему мне это должно казаться странным? У человека умирает отец! Ему поскорее нужно добраться до Филадельфии. Я все это проверю и....

Таннер повесил трубку. Проверка ничего не дала. Ни Тримейнов, ни Кардоунов Маколифф не видел в полный рост. Тримейн сидел за столом. Кардоун не выходил из автомобиля. Так что вопрос о том, что кто-то из них может быть ранен, остался открытым. Подозрительно, что и те и другие нашли предлоги, чтобы не показываться в его доме в воскресенье.

Неужели его бывшие друзья могли стрелять в него?.. Ничего, он скоро это выяснит...

Пора! Таннер вздохнул. Дождь на улице прекратился — теперь ехать будет удобнее, только в лесу, наверное, очень сыро.

В кухне Таннер переоделся. Он заранее приготовил черные брюки, черный свитер и кроссовки. В карман брюк сунул деньги, предварительно убедившись, что мелочи достаточно, а к воротнику свитера пристегнул миниатюрный фонарик в форме карандаша.

Затем Джон подошел к двери в холл и вызвал в кухню Элис. Разговор с женой страшил его больше, чем то, что ему предстояло сделать. Но другого выхода у него не было. Он должен сказать ей.

— Что ты тут делаешь? — удивилась Элис.

Таннер приложил палец к губам и привлек жену к себе. Они отошли в дальний конец кухни, туда, где была дверь в гараж, и он прошептал ей на ухо:

— Помнишь, я просил тебя довериться мне? Элис нехотя кивнула.

— Я сейчас уйду... Совсем ненадолго. Я должен встретиться с людьми, которые могут помочь нам. С ними связался Маколифф.

— Но почему они сами не могут прийти сюда? Я не хочу, чтобы ты уходил. Тебе нельзя выходить из дома!

— Так нужно. Все подготовлено, — солгал он, зная, что она почувствовала ложь. — Я скоро позвоню. И ты убедишься, что все в порядке. Но я прошу тебя ничего не сообщать пока Остерманам... Скажи им, что я пошел прогуляться... что я был очень встревожен и вышел во двор... Можешь придумывать что угодно. Нужно, чтобы они думали, что я вышел только на минуту и скоро вернусь. Пусть считают, что я разговорился с кем-то из охранников...

— Но с кем ты собираешься встречаться? Ты должен сказать мне!

— С людьми Фоссета.

Она не отрываясь смотрела на него. Догадавшись, что он скрывает правду, она пыталась прочесть ответ по его глазам.

— Тебе это очень нужно? — наконец тихо спросила она.

— Да. — Он крепко обнял ее и торопливо вышел во двор.

Таннер обошел вокруг дома и прогулялся по всему своему участку, стараясь, чтобы его видели как можно больше охранников. Затем, почувствовав, что никто уже не обращает на него внимания, он быстро направился к роще и скрылся за деревьями.

Он двинулся на запад, освещая себе дорогу тонким лучом фонарика. Идти по мокрой земле было трудно. Наконец, сделав большой круг, он увидел огни во дворе Скэнленов. Их дом находился в трехстах футах от границы его участка. Пока Таннер добрался до двери Скэнленов и позвонил, он совсем вымок и перепачкался в грязи.

Через пятнадцать минут — опять он потратил больше времени, чем рассчитывал, — Таннер садился в «мерседес» Скэнленов. Из-за пояса у него торчал «смит-и-вессон», в кармане лежали три запасные обоймы.

Промчавшись по Орчед-Драйв, он свернул к центру города. Было уже за полночь, он немного запаздывал.

Мчась по пустым улицам, он снова и снова взвешивал свои возможности. Он не считал себя храбрецом. В те немногие минуты жизни, когда он проявлял решительность и смелость, он действовал импульсивно. И теперь его влекла в самое пекло не отвага, а скорее злость.

Страху — животному страху, в котором он жил последние дни, — пришел конец. Теперь он испытывал только злость: им манипулируют, его используют, подставляя под пули. Хватит! Больше он этого не потерпит!

В городе было тихо. Мягкий свет уличных фонарей и витрин магазинов освещал главную улицу Сэддл-Вэлли, подчеркивая царящие здесь спокойствие и достаток. Ни ярких неоновых ламп, не кричащих огней рекламы — все приглушенно, сдержанно и немного чопорно.

Таннер проехал мимо бара, стоянки такси, развернулся и становился у обочины, напротив телефона-автомата. Он специально поставил машину в некотором отдалении, чтобы наблюдать за тем, что происходит на улице. Выбравшись из «мерседеса», Джон перешел через дорогу к будке телефона-автомата и набрал номер.

— Тримейн? Это Таннер. Молчи и слушай меня внимательно... С «Омегой» покончено. Она раскрыта. Я отзываю ее. Цюрих ее отзывает. Мы приготовили вам последнее испытание, и ты провалился. Вы все вели себя с невероятной глупостью! Сегодня ночью я отдам приказ о сворачивании всякой деятельности. Будь у складов на Лесситер-роуд в половине третьего утра. И не пытайся звонить мне домой. Я говорю из города. В Лесситер приеду на такси. За моим домом — благодаря всем вам — ведется наблюдение! Приезжай к складам в половине третьего и возьми с собой Вирджинию. Если ты хочешь выбраться живым, приезжай... В половине третьего!

Таннер нажал на рычаг. Теперь Кардоунам...