Дональд Гамильтон - Ликвидаторы

Бет пришпорила лошадь, и та резво сорвалась с места. Со времени нашей с ней последней прогулки верхом, её техника езды заметно улучшилась. И вне всякого сомнения именно поэтому она предложила мне проехаться до ранчо верхом на лошади, чтобы покрасоваться передо мной. Кроме того, возможно, она догадывалась о том, что последнее время мне было не до верховой езды, а человек, неуверенно держащийся в седле, вряд ли станет вести разговоры на разные деликатные темы, требующие располагающей, непринужденной обстановки, в которой он бы чувствовал себя хозяином положения. Я вовсе не хочу обвинить её в коварстве и расчетливости. Но ведь в конце концов мы были знакомы на протяжении многих лет. И иногда она в самом деле была непрочь подшутить надо мной.

Бет увлекла меня за собой вдоль склона горы и наконец остановилась над поросшей лесом лощиной, через которую проходила хорошо наезженная тропа. Я подъехал и остановился рядом; она обратила ко мне разгоряченное лицо, с трудом переводя дыхание после быстрой скачки. На мой взгляд, она была очень красива, хотя, вероятно, я довольно предвзято относился к вопросу её красоты с тех самых пор, как когда-то женился на ней.

— Они скоро будут здесь, — сказала она, — если, конечно, уже не проехали. Я велела им отправляться прямиком домой и нигде не задерживаться. Конечно, они не одни, их сопровождает надежный человек, но бояться нечего, они оба научились очень хорошо ездить верхом. — Она рассмеялась. — Мы даже Бетси усадили на пони. Ей ужасно хочется поехать кататься с нами, но все-таки она ещё очень мала. Ей совсем недавно исполнилось три года.

— Да, — сухо заметил я, — я знаю. Ведь я как-никак все-таки присутствовал при её рождении, если, конечно, ты этого ещё не забыла. Я ждал её появления на свет в комнате ожидания для будущих счастливых отцов.

Бет смущенно покраснела.

— Да, — пробормотала она. — Конечно… Ну что ж, думаю, будет лучше спуститься вниз и немного подождать. — Она запнулась. — Тем более… тем более, что мне надо кое-что рассказать тебе.

— Я получил твою записку, — сказал я. В ответ она промолчала, и тогда, напустив на себя безучастный вид, я продолжил развивать свою мысль: — Но больше всего меня впечатлила твоя душераздирающая история о похитителях коров.

— Просто ты ничего не смыслишь в соверменном скотоводстве…, — быстро заговорила она, но я не дал ей договорить.

— Конечно, обыкновенные воры, время от времени пробирающиеся на пастбище под покровом ночи и крадущие из стада мясных телок, это ещё можно понять. Но что за воры довели твоего мужа до того, что он даже среди бела дня не дает тебе и шагу ступить без вооруженного конвоя? Так что же случилось?

Она снова помедлила с ответом. Лошадь под ней взбрыкнула и забспокоилась, и тогда Бет резко осадила её.

— Давай прогуляемся пешком, — предложила она. — Я все-таки ещё не такая уж опытная наездница, чтобы полностью доверять этим животным.

— Конечно.

Я спешился и взял под узцы её лошадь, в то время, как она перекинула ногу через седло и ловко соскочила на землю. Должен признаться, что это зрелище пробудило в моей душе довольно необычные ощущения. То есть, я хочу сказать, что с момента нашего расставания прошел уже целый год, и прожил я его отнюдь не как монах-отшельник. Мне казалось, что я сумел совладать со своими чувствами, постаравшись убедить себя в том, что эта женщина ничего не значит для меня. Но теперь, глядя на то, как она легко спрыгнула с лошади, я понял, что мне не следовало приезжать сюда.

Бет посмотрела на часы и затем перевела взгляд на тропу.

— Надо же, как мы задержались. Они, наверное, уже на полпути к дому. Ну ничего, на всякий случай подождем ещё несколько минут. А там видно будет.

Ее голос казался неестественно ровным, но она по крайней мере умела держать себя в руках. Я же совсем не был уверен, как зазвучит мой голос, если я попытаюсь заговорить. Мне не следовало приезжать сюда. Но я приехал в Неваду, и теперь стоял на склоне горы, держа под узцы двух лошадей и глядя на нее, идущую мне навстречу — высокую, стройную женщину, с большими карими глазами и локонами русых волос, выбивающимися из-под большой ковбойской шляпы. Она остановилась передо мной. Она остановилась передо мной.

— Миссис Логан, — произнес я.

Мой голос прозвучал примерно так, как я и ожидал, и она пронзительно взглянула на меня.

— Мэт…

— Это может показаться странным, миссис Логан, — продолжал я, — но вы очень напоминаете мне одну девушку, с которой я когда-то был знаком… мы были с ней довольно близки.

— Мэт, — перебила она. — Не надо! Зря я вообще…

— Да, — согласился я. — Конечно же, зря. Но так уж получилось.

Я выпустил из рук поводья. Если эти лошади и в самом деле были хорошо объезжены на западный манер, то они будут терпеливо стоять на том месте, где их оставили; но даже если и нет — все равно, черт с ними. Я взял её за плечи. Она силилась что-то сказать. Начала было говорить, чтобы я не прикасался к ней, но это прозвучало бы слишком грубо, и она так и не договорила её до конца. Она хотела сказать, что у неё есть муж, отличный парень Ларри Логан, которому она и останется верна навеки, но и это выговорить ей тоже не удалось.

Но я читал это в её глазах, и, наверное, мне следовало бы поступить благородно и оставить её в покое, но это было превыше моих сил. Мы не виделись с ней год, целый долгий год, и к тому же я ничем не был обязан этому Логану. А за что мне его любить? Уж не за то ли, что он женился на моей жене?

— Мэт, — прошептала она. — Не надо…

Я не обнял её, не прижал к себе, хотя, полагаю, если бы и сделал это, то она не стала бы сопротивляться. Я просто держал её за плечи, и она стояла напротив меня, запрокинув голову, отчего ковбойская шляпа слетела у неё с головы и болталась на спине, удерживаямая кожаным шнурком, и глядела мне в самую душу своими огромными карими глазами.

Она больше не пыталась отстраниться от меня, даже напротив. В том, как она льнула ко мне, чувствовалось странное отчаяние. Вообще-то это было не слишком приятно. Вряд ли мне стоило тешить себя надеждой, что она станет тосковать по мне, как по непревзойденному любовнику; просто, скорее, я для неё был всего лишь воспоминанием о прошлой жизни, островком надежности и спокойствия в этом море житейских бед, и, полагаю, как истинному джентльмену, мне следовало бы повести себя благородно, и вместо того, чтобы набрасываться на неё с поцелуями, просто по-дружески подставить ей свое надежное плечо и внимательно выслушать рассказ обо всех свалившихся на неё горестях.

Такой поворот событий начисто менял весь статус операции, чему лично я был несказанно рад. Если будет нужно, то я стану для неё надеждой и опорой — но это лишь в случае крайней необходимости. В свое время мне было отказано в такой возможности, но все же мы прожили вместе слишком долго и нас очень многое связывало друг с другом, чтобы вот просто так расстаться, закончив свои отношения обыкновенным поцелуем… и надо же такому случиться, что именно в этот момент два наших сыночка появились на вершине холма и немедленно устремились вниз по склону, сопровождаемые ковбоем средних лет, которому, право же, не стоило гнать коня во весь опор. Мы с Бет едва успели отскочить друг от друга и придать нашим лицам благопристойное выражение, когда вся троица показалась из-за поворота.

Позднее мы с Бет чинно ехали по тропе, в то время, как наши сыновья и их сопровождающий устремились вперед. Я заметил, что на седле их наставника так же имелась кобура, из которой виднелся винтовочный приклад.

Моя встреча с сыновьями получилась не слишком трогательной. Мэтью, ему восемь, сказал мне: «Привет, пап», Шестилетний Уоррен тоже повторил за ним: «Привет, пап», после чего оба остались чинно сидеть верхом на своих лошадках, сгорая от любопытства, привез ли я им подарки, но, очевидно, стесняясь спросить об этом вслух. Затем они с криком и гиканьем понеслись дальше. В этом возрасте наличие дополнительного папы или даже двух имеет не слишком большое значение для ребенка, особенно если у него есть собственный конь, на котором можно кататься верхом.

Но тут мне показалось, что со стороны Бет до меня доносятся какие-то странные звуки. Я с подозрением посмотрел на нее. Все это время мы продолжали ехать рядом, и она старательно отворачивалась от меня; когда же она все-таки мельком взглянула в мою сторону, то я увидел, что она изо всех сил пытается удержаться от смеха.

— Да, очень смешно, — согласился я и тоже усмехнулся.

То есть, я хочу сказать, что нечто подобное неоднократно случалось с нами и раньше. Это был далеко не первый наш безжалостно прерванный романтический пассаж — я и прежде просто диву давался, на какие ухищрения приходится идти родителям, желающим завести не одного, а несколько детей. Так уж получается, что после того, как первенец в семье уже есть, именно в самый ответственный момент у двери спальни неизменно раздается тоненький детский голосок, призывающий вас поскорее выйти, потому что у кошки народились котятки, у собаки — щенки, а в ванную, оказывается, заполз огромный коричневый жук…