Себастьян Фолкс - Дьявол не любит ждать

На какой-то миг Бонду показалось, что этой красивой, явно неглупой и, похоже, искренней молодой женщине можно довериться — рассказать, например, о своей жене Трейси ди Виченцо, и о том, как люди Блофельда убили ее спустя всего пару часов после свадьбы, и о том, как он сам попал в расставленную ими западню, и обо всем японском кошмаре, и о том, как его почти буквально по частям выкупали на Ямайке. Но доверие — признак непрофессионализма. Уж кому, как не ему, было знать эту простую истину. Он, в своем странном печальном настроении, и так уже наговорил чуть больше, чем следовало.

— Как-нибудь в другой раз, — сказал он. — Когда мы немножко лучше узнаем друг друга.

Буквально парой отработанных фраз он вновь перевел разговор на жизнь Ларисы, успев заметить, что своей уклончивостью лишь разжег ее интерес. Поначалу неохотно, но с каждой фразой все более раскованно Лариса стала рассказывать ему о себе.

Когда они подошли к отелю, она остановилась в шаге от входной двери и положила ладонь на плечо Бонду.

— Моему мужу сегодня вечером пришлось уехать в Неаполь, — сказала она, глядя себе под ноги и чуть нервно облизывая губы. — Он сказал мне, когда я ему звонила. Может быть, подниметесь к нам в номер: выпьем чего-нибудь, если вы не против?

Бонд заглянул в большие карие глаза, посмотрел на полные губы, чуть приоткрытые в предчувствии романтической встречи, и вдруг услышал собственный голос, который произнес ровно три слова: те три слова, которых в подобной ситуации он еще не говорил никогда — ни разу за всю свою сознательную жизнь.

— Нет, благодарю вас.

— Что? — Голос ее прозвучал так, словно она не поверила своим ушам.

— Нет, спасибо, Лариса, — повторил Бонд. — Мне кажется, так будет лучше. Я…

— Не надо объяснений, — сказала она. Подавшись вперед, она поцеловала его в щеку. — Благодарю за прекрасный вечер.

Он провожал ее взглядом, пока она шла к стойке портье, брала ключ от номера и нажимала кнопку вызова лифта. Перед тем как войти в кабину, она чуть помедлила, затем обернулась и помахала рукой.

«Вот так девчонка!» — подумал Бонд. Он достал сигарету и вышел на улицу, чтобы перекурить пережитое.

Что ж, возможно, это и есть тот звоночек, которого он подсознательно ждал в последнее время. Пару лет назад он и кофе в ресторане не стал бы дожидаться, а прямиком повел бы ее в отель. Нет, конечно, бывали времена, когда его утомляли эти бесконечные игры, иногда они ему даже надоедали чуть ли не до отвращения, но вплоть до сегодняшнего вечера он был уверен, что это хобби останется с ним навсегда.

Но то, что случилось сегодня… Теперь он был твердо уверен, что его время прошло, что кончилась целая эпоха, а главное, знал, какой ответ он должен дать М., когда вернется в Лондон. Все кончено. Ему придется смириться с жизнью, состоящей из совещаний с представителями разных отделов и в лучшем случае анализа присылаемых другими агентами шифровок, и единственным ласкающим взор образом станет Лоэлия Понсонби — секретарша, которую начальство любезно согласилось оставить при нем, когда она вернулась на работу после отпуска в связи с рождением двух здоровеньких мальчишек. Да, только на нее и можно будет отвлечься от бумажной работы.

После истории с Сарамангой на Ямайке Бонд полтора года, которые показались целой вечностью, перебирал бумаги на письменном столе, пока М. не вызвал его и в итоге долгого разговора не предложил этот самый злосчастный «творческий отпуск» по состоянию не то физического, не то психического здоровья, после чего самому Бонду, и только ему предстояло решить, стоит ли возвращаться к оперативной работе. Без Лоэлии офисная жизнь действительно пришла в некоторый упадок и уныние: ее рабочее место поочередно занимали то перезрелые матроны, то невзрачные серые мышки, и единственной отдушиной была та пара месяцев, когда ему в секретарши выделили эффектную и в то же время весьма эффективно работавшую блондинку по имени Холли Кэмпбелл, которую М., к сожалению, тоже рассмотрел и оценил по достоинству, а потому быстро отправил на повышение.

Бонд с самым мрачным видом отправил окурок в полет на середину улицы и вернулся в отель. Портье выдал ему ключ, а заодно и записанное на листке бумаги сообщение. Текст был краткий и простой: «Позвоните в „Универсал“. Срочно».

Он опять вышел на улицу и направился к ближайшей телефонной будке. «Универсал»… В глубине души он порадовался, что после многочисленных экспериментов Служба вновь вернулась к старому доброму кодовому названию. Ни одно другое слово не имело над ним такой власти. В трубке послышались щелчки международного соединения, затем раздались гудки, сопровождаемые собственным эхом, и наконец прозвучал характерный зуммер, означавший, что звонок переведен на добавочный номер нужного абонента.

Наконец Бонд услышал тот самый голос — искаженный телефонной линией, но безошибочно узнаваемый голос человека, которого он уважал больше кого бы то ни было в мире.

— Бонд?

— Сэр?

— Вечеринка окончена.

— Что?

— Вам нужно вернуться. Вылетайте завтра утром первым же самолетом.

— Сэр, я думал…

— Один из наших торговых филиалов докладывает о необычном повышении рыночной активности.

— Какой именно филиал?

— Парижский. При этом импортные поставки с Ближнего Востока также резко пошли вверх.

— А как же насчет отпуска по состоянию здоровья? У меня еще осталось…

— К черту ваш отпуск. Поговорим об этом у меня в кабинете. Все ясно?

— Да, сэр. До завтра.

— Спасибо. Да, кстати, прихватите с собой пару этих маленьких шоколадок в серебристо-синей обертке, ладно?

За квартирой Бонда в Челси присматривала шотландка по имени Мэй — настоящее сокровище. Она изо всех сил пыталась вовремя приготовиться к приезду хозяина и встретить его с подобающим гостеприимством, но, как всегда, дверца такси, доставившего Бонда из аэропорта, хлопнула под окнами чуть раньше, чем она того ожидала.

— Неужели вы не могли предупредить меня заблаговременно, мистер Бонд? — с упреком сказала Мэй, когда он вошел в холл и поставил на пол чемоданы из крокодиловой кожи. — Постель толком не проветрена, ваш любимый джем я купить не успела, а еще приходил молодой человек, который должен был переделать стенной шкаф в комнате для гостей, так после него такой беспорядок остался!

— Извините, Мэй. Я не виноват — труба позвала. Причем случилось это вчера поздно вечером, можно сказать, даже ночью.

— Приготовить вам ланч?

— Нет, спасибо. Я только приму душ и сразу же поеду на работу.

— Как угодно. По крайней мере, чистые полотенца есть, они висят в ванной на вешалке. Пока вы моетесь, я хотя бы сварю вам кофе.

— Спасибо. Черный и, пожалуйста, покрепче.

— Может быть, и апельсиновый сок?

— Свежевыжатый?

— Само собой, мистер Бонд.

— Мэй, вы просто чудо. Я буду готов через десять минут. Пожалуйста, позвоните, чтобы подали машину к подъезду.

Надевая после душа свежую рубашку, темно-синий шерстяной костюм и повязывая черный галстук, Бонд подумал, что, наверное, так же чувствуют себя офицеры, облачаясь в форму в первый раз после отпуска. Побрился он еще в римском отеле в шесть утра, а в парикмахерской был последний раз неделю назад. В общем, выглядел он, конечно, не так, как в свои лучшие времена, но по крайней мере достаточно презентабельно, чтобы можно было показаться на глаза начальству.

В гостиной он наскоро просмотрел пачку корреспонденции, имеющей пометку «срочно», и счел возможным отправить по крайней мере половину столь бесценной информации прямиком в мусорную корзину. Сделав пару глотков обжигающего горького черного кофе, приготовленного Мэй, он взял с кофейного столика сигаретницу и, достав оттуда «Балкан Собрание», закурил.

— А теперь, Мэй, — сказал он, — расскажите мне, как тут у нас обстоят дела и что новенького произошло за время моего отсутствия.

Мэй на мгновение задумалась:

— Ну, этот вернулся — старый чудак, который в одиночку отправился в кругосветное путешествие на яхте.

— Чичестер?

— Ага. Он самый. Только не спрашивайте меня, какой смысл во всей его затее. Особенно если учесть, что он уже на пенсии.

— Мне кажется, мужчинам просто нужно время от времени что-то себе доказывать, — предположил Бонд. — Даже старикам. А еще что?

— Этих поп-певцов арестовали за наркотики.

— «Битлз»?

— Нет, других, тех, у которых патлы до плеч, они еще так громко играют, что уши закладывает. «Роллинг стоунз», что ли?

— А что за наркотики-то у них нашли? Марихуану?

— Ну уж вы спросите иногда, мистер Бонд. Слышала, что наркотики, вот и все.

— Понятно. Теперь их повсюду полно. — Бонд вдавил сигарету в дно пепельницы. — Пока меня не будет, позвоните Морленду и попросите прислать еще коробку таких же сигарет как можно быстрее. Боюсь, что мне скоро опять придется уехать.