Ли Чайлд - Джек Ричер, тлт Личный интерес

По моим прикидкам, мы летели на восток от «Маккорда». Впрочем, особого выбора не было. На западе находились Россия, Япония и Китай, и я сомневался, что такой маленький самолетик сумеет туда добраться. Я спросил у стюарда, куда мы направляемся, и он ответил, что не видел полетного листа. Я был уверен, что он врет, но не стал на него давить. Он оказался весьма разговорчивым – на любые другие темы. Например, сообщил мне, что это «Гольфстрим IV», конфискованный у нечистого на руку хеджевого фонда в результате федерального расследования; самолет передали военно-воздушным силам для использования высшим командованием. И следует заметить, что им очень повезло – аппарат просто потрясающий. Тихий, надежный, а кресла просто феерические! У них миллион самых разных функций и возможностей. На бортовой кухне есть настоящая кофеварка, и пассажиры в любой момент могут получить кофе.

Я попросил стюарда включить ее, но сказал, что наливать себе кофе я буду сам. Ему это понравилось – видимо, он посчитал мои слова знаком уважения. Я не сомневался, что на самом деле он не стюард, а что-то вроде телохранителя для сопровождения высокопоставленных пассажиров, и было очевидно, что он гордится своей работой, потому что она свидетельствует о том, какой он крутой.

Я смотрел в окно, сначала на Скалистые горы с темно-зелеными деревьями у подножия и ослепительно-белыми шапками на вершинах; дальше начались коричневые поля, похожие на крошечные фрагменты мозаики, их вспахивали, засеивали, потом собирали урожай, снова и снова, несмотря на то что дождей здесь бывало не так чтобы очень много. Глядя на пейзаж внизу, я понял, что мы срезали угол Северной Дакоты, затем увидел кусочек Небраски, и вот мы уже в Айове. Принимая во внимание сложные геометрические составляющие полета на большой высоте, это означало, что мы направляемся куда-то на юг. По большому кругу, что выглядело бы довольно странно на бумаге, но нормально для сферической планеты. Мы направлялись в Кентукки или Теннесси, возможно, в Южную или Северную Каролину или даже в Джорджию.

Под тихое жужжание двигателей мы летели к цели нашего путешествия, и я успел выпить два кувшина кофе, когда земля стала немного ближе. Сначала я подумал, что это Вирджиния, но потом сообразил, что мы в Северной Каролине. Вскоре я увидел два города, не иначе как Винстон-Салем и Гринсборо, но они остались слева и начали постепенно уменьшаться в размерах. Получалось, что мы направляемся на юго-восток. До самого Фейетвилля я не сумел заметить ни одного города; впрочем, еще раньше появился Форт-Брэгг, в котором находится штаб войск особого назначения и который является естественным местом обитания О’Дея.

И снова я ошибся. Или нет – технически, но только в том, что касалось названия. Мы приземлились в темноте, потому что уже наступил вечер, на базе военно-воздушных сил «Поуп», которая теперь находилась в ведении армии и стала называться просто аэродром Поуп и являлась крошечной частью громадного Форт-Брэгга. Снова реформы. Политики готовы на все, чтобы сэкономить пару баксов.

Мы довольно долго катили по посадочной полосе, такой громадной, что она могла вместить целую эскадру, и наконец остановились около маленького административного здания с вывеской, гласившей: «47-е логистическое подразделение, командный пункт боевого содействия». Двигатели перестали шуметь, стюард открыл дверь и спустил трап.

– Какая дверь? – спросил я.

– Красная, – ответил он.

Я спустился по трапу, прошел вперед в темноте и обнаружил только одну красную дверь, которая открылась, когда я находился в шести футах, и из нее вышла молодая женщина в черной юбке, темных колготках и дорогих туфлях. Очень молодая женщина, судя по всему, немногим больше двадцати, светлые волосы, зеленые глаза и лицо в форме сердечка, осветившееся теплой улыбкой.

– Я Кейси Найс, – сказала она.

– Кейси как? – переспросил я.

– Найс.

– Джек Ричер.

– Знаю. Я работаю на Государственный департамент.

– В округе Колумбия?

– Нет, здесь, – сказала она.

Что было вполне понятно. Отряд специального назначения представлял собой военное подразделение ЦРУ, которое, в свою очередь, тесно сотрудничало с Госдепом, и некоторые решения требовали присутствия на доске всех трех фигур. Поэтому, несмотря на очевидную молодость, Кейси Найс находилась на базе. Возможно, она гений в вопросах политики, что-то вроде вундеркинда.

– Шумейкер тут? – спросил я.

– Давайте зайдем внутрь.

Она провела меня в маленькую комнатку с окном из армированного стекла и тремя разными стульями, которые выглядели как-то печально и одиноко.

– Давайте присядем, – сказала Кейси Найс.

– Зачем меня сюда привезли? – спросил я.

– Прежде всего, вам следует знать, что все услышанное вами здесь является сверхсекретной информацией и за разглашение вас ждет чрезвычайно суровое наказание.

– А с какой стати вы решили доверить мне подобную информацию? Вы не встречали меня раньше и ничего обо мне не знаете.

– Мы изучили ваше личное дело. У вас есть доступ к секретным материалам, который никто не отменял, так что вы связаны его условиями.

– Я могу уйти?

– Мы бы предпочли, чтобы вы остались.

– Зачем?

– Мы хотим с вами поговорить.

– Государственный департамент?

– Вы принимаете условие касательно секретной информации?

Я кивнул.

– Что нужно от меня Государственному департаменту?

– У нас имеются определенные обязательства.

– Относительно чего?

– Кто-то стрелял в президента Франции.

– В Париже.

– Французы попросили помощи в поимке преступника.

– Это не я, я был в Лос-Анджелесе.

– Мы знаем, что не вы. Вас нет в списке.

– А что, имеется список?

Не ответив на мой вопрос, она засунула руку между пиджаком и блузкой и достала сложенный листок бумаги, который протянула мне. Листок был теплым и слегка мятым. Оказалось, что это не список, а отчет из нашего посольства в Париже, содержащий основные факты. Скорее всего, его составил откомандированный туда представитель ЦРУ.

Расстояние, с которого был сделан выстрел, поражало воображение. Удалось выяснить, что преступник находился на балконе жилого дома, в тысяче четырехстах ярдах от цели, а это больше трех четвертей мили. Французский президент стоял на подиуме на открытом воздухе, защищенный толстым пуленепробиваемым стеклом из какого-то нового, усиленного материала. Никто, кроме самого президента, не видел выстрела. Он заметил вспышку, очень далеко, крошечную, где-то наверху и слева; затем примерно через три секунды на стекле появилась маленькая белая звездочка, как будто на него село бледное насекомое. В общем, выстрел с невероятно большого расстояния. Однако стекло выдержало, ударившая в него вторая пуля вызвала мгновенную реакцию, и президент оказался под телами охранников. Позже по обнаруженным фрагментам удалось выяснить, что это бронебойная пуля калибра.50.

– Меня нет в списке, потому что я не настолько хорошо стреляю, – сказал я. – Тысяча четыреста ярдов – это много, учитывая, что преступник целился в голову. Пуля находилась в воздухе целых три секунды – все равно что бросить камень в очень глубокий колодец.

– У нас короткий список, – кивнув, сказала Кейси Найс. – Именно по этой причине французы так обеспокоены.

Однако не вызывало сомнений, что они забеспокоились не сразу. В отчете говорилось, что они потратили первые двадцать четыре часа, поздравляя друг друга с тем, что так классно организовали защиту президента и что у них есть потрясающее пуленепробиваемое стекло. И только потом сообразили, что произошло, взялись за телефоны и принялись звонить в другие страны. Кто может знать такого отличного снайпера?

– Вот дерьмо, – выругался я.

– В какой части? – спросила Кейси Найс.

– Вам плевать на французов. Ну, не до такой степени они вас занимают. Возможно, вы пощелкали бы языком и поручили парочке студентов написать на эту тему курсовую работу. Но отчет попал на стол Тома О’Дея, может, всего на пять секунд, и дело сразу стало важным. Через двадцать восемь минут вы напустили на меня спецназ и доставили через весь континент на личном самолете сюда. Я не сомневаюсь, что спецназ и самолет находились в полной боевой готовности, но мне также очевидно, что вы не знали, где меня искать или когда я позвоню. Значит, в вашем распоряжении имелись несколько отрядов спецназа и несколько самолетов в разных местах, по всей стране, готовых начать действовать в любой момент, днем или ночью. На всякий случай. И если вам понадобился я, значит, и другие тоже. Что-то вроде массированного наступления.

– Ситуация заметно осложнится, если окажется, что стрелок – американец.

– Интересно знать почему.

– Мы надеемся, что это не так.

– Что я могу сделать для вас такого, что за мной стоило посылать личный реактивный самолет?