Река Вуду - Крайс (Крейс) Роберт

— Именно так.

Я в свою очередь тоже кивнул.

— Думаю, в таком случае придется отказаться от объявлений.

Она склонила голову набок.

— Знаменитая актриса ищет свою биологическую мать! Нашедшему будет выплачена солидная награда, — продолжил я.

В уголках ее рта появились лукавые морщинки, и она перестала краснеть.

— Может быть, стоит выбрать более консервативный подход.

— Я могу всем говорить, что расследую появление в ваших краях инопланетян. Думаете, это сработает?

— Может, в Арканзасе?

Местный юмор.

Мы еще чуть-чуть поулыбались друг другу, а потом я сказал:

— Может быть, пообедаем вместе?

Люси Шенье еще радостнее улыбнулась и подошла к двери.

— Спасибо за приглашение, но у меня другие планы.

— А если я спою «Дикси»? [6]Это смягчит ваше сердце?

Люси Шенье открыла дверь и придержала ее для меня. Она изо всех сил сдерживала улыбку, но у нее плохо получалось.

— В папке имеется список очень неплохих каджунских [7]ресторанов. Думаю, вам понравится их кухня.

Я остановился на пороге.

— Уверен, что все будет в полном порядке. Может быть, со мной пообедает Поль Прюдом. [8]

— Не выйдет, даже если вы споете «Дикси». Поль Прюдом живет в Новом Орлеане.

— Вы разрушили сразу две мечты.

— Пожалуй, не стану спрашивать какие.

— До свидания, мисс Шенье.

— До свидания, мистер Коул.

Я вышел, напевая «Боевой гимн республики», и даже в лифте слышал смех Люсиль.

Я отлично пообедал зубаткой в ресторане, рекомендованном офисом Люсиль Шенье, а затем снял номер в отеле «Риверфронт Говард Джонсон», расположенном на набережной. Я попросил номер с видом на реку, и они с радостью выполнили мое пожелание. Южное гостеприимство.

Я заказал в номер две бутылки «Дикси» и сидел, потягивая пиво и наблюдая за буксирами, тащившими вверх по реке и против течения длинные цепочки барж. Мне пришло в голову, что если достаточно долго смотреть на реку, то можно будет увидеть плот, на котором плывут Том, Гек и Джим. Естественно, в 1800-х движение по реке было совсем не таким, как сейчас. В прежние времена по ней ходили колесные пароходы и баржи, которые волокли мулы. Теперь Геку и Джиму пришлось бы маневрировать между нефтеналивными танкерами, японскими торговыми судами и бесконечными сливными устройствами для отходов химических заводов. Однако я ни секунды не сомневался, что Гек и Джим легко справились бы со всеми трудностями.

На следующее утро я выехал из отеля, перебрался на другой берег реки, повернул на север и покатил по шоссе, идущему между полями хлопка и сахарного тростника, мимо крошечных городков с названиями вроде Ливония или Кротц-Спрингс. Хлопкоочистительные и сахароперерабатывающие заводы выплевывали вверх дымные струи, наполнявшие воздух горьковатым ароматом.

Я включил приемник, и автоматическая настройка пробежала по станциям: две местные, еще одна, где мужчина с писклявым голосом бубнил по-французски, пять религиозных станций, на одной из которых женщина объявила, что все дети Божьи рождаются в грехе, живут в грехе и умирают в грехе. Она надрывалась на тему, что грех может победить только другой грех и что греховные силы прямо сейчас стоят у нее за дверью, пытаясь ворваться к ней и положить конец передачам, несущим людям истинную христианскую веру, и что остановить их может только Дьявольская Долларовая Банкнота. Минимальное пожертвование — двадцать долларов, «Мастеркард» и «Виза» принимаются, «Американ экспресс», извините, нет. Наверное, один грех лучше другого.

Я съехал с шоссе возле Опелусаса и направился на север по двухполосной проселочной дороге, следуя, если верить карте, вдоль реки Байю-Маму. Река была грязно-коричневого цвета и больше напоминала стоячее болото. На противоположном берегу торчали рогоз и кипарисы, а ближний зарос травой и был усыпан ракушками. По реке в плоской лодке плыла молодая пара, обоим лет по двадцать. Юноша был одет в футболку с надписью «Университет штата Луизиана» и мешковатые джинсы, на голове грязная бейсболка с мятым козырьком. Стоя на корме, он уверенно вел лодку вперед. Девушка была в светлом летнем платье, широкополой соломенной шляпе и толстых рабочих перчатках. По мере продвижения лодки она вытаскивала сеть, проверяя улов. Молодой человек улыбался, и мне стало интересно, о чем думал Джон Фогерти, [9]когда писал «Тот, кто родился на Байю». Может быть, о Байю-Маму.

Я проехал мимо деревянного щита с надписью «РЫЦАРИ КОЛУМБА, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ВИЛЛЬ-ПЛАТТ, ЛУИЗИАНА, „ДОМ ФЕСТИВАЛЯ ХЛОПКА“», и тут без всякого предупреждения шоссе вдруг перестало быть шоссе. Оно превратилось в главную улицу. Я миновал несколько заправочных станций и громадную католическую церковь, и довольно скоро моим глазам предстали банки, магазины по продаже одежды и продуктов питания, аптека, пара ресторанов, музыкальный магазин и все прочие достопримечательности маленького южного городка. Большинство магазинов украшали плакаты, сообщавшие о мероприятии «Фестиваль хлопка».

Я выключил кондиционер, опустил стекло и тут же покрылся испариной. Да, здесь и впрямь жарко. У маленького заведения под названием «Свиной прилавок» стояли несколько человек, которые с аппетитом поглощали что-то вроде жареных говяжьих ребрышек. На улице, наверное, миллион градусов, а эти ребята среди бела дня поедают говяжьи ребрышки. Напротив «Свиного прилавка» расположилась крошечная семейная лавочка, скорее всего бакалейная. На витрине красовалось объявление: «У НАС ЕСТЬ КРОВЯНАЯ КОЛБАСА», а чуть ниже и чуть помельче: «И свежие шкварки». Внизу кто-то приписал: «Без холестерина — ха-ха».

«Классные ребята эти каджуны».

Я ехал очень медленно и думал о том, что, возможно, кто-то из этих прохожих имеет отношение к Джоди Тейлор. Я посмотрю на него, улыбнусь, а он улыбнется в ответ. У меня вдруг возникло какое-то странное ощущение: я вдруг начал искать людей, похожих на Джоди Тейлор. Вот такие же глаза? Или нос? Если бы Джоди Тейлор сидела рядом со мной и не была телезвездой, может быть, кто-нибудь из прохожих, увидев ее, назвал бы другим именем? Неожиданно я подумал, что Джоди Тейлор, наверное, иногда тоже посещают такие мысли.

Если я хочу найти настоящих родных Джоди Тейлор, то придется разговаривать с разными людьми. Только вот с кем конкретно? Я мог бы проверить медицинский персонал, но врач, принимавший участие в процессе удочерения, по закону должен хранить молчание. Так же, как священники и представители местной власти. Кроме того, они будут задавать мне вопросы, на которые я не хочу отвечать, и, скорее всего, сообщат о моих расспросах в полицию, а те заявятся ко мне с такими же точно вопросами. В маленьких городках копы славятся трепетным отношением к своим обязанностям.

Таким образом, мне придется отказаться от очевидных источников информации. Может быть, стоит вообще забыть про расспросы и воспользоваться фамильным сходством, чтобы отыскать вышеназванных родителей. Я могу развесить по всему городу плакаты с изображением Джоди Тейлор: «Знаете ли вы эту женщину?» Разумеется, так как она знаменитость, все скажут, что знают. Но, возможно, есть какой-нибудь способ избежать этого. Ну, скажем, попросить Джоди нацепить нос Граучо Маркса, [10]когда я буду ее фотографировать. Это наверняка их обманет. Но тогда все подумают, что она Граучо Маркс. Нет, от носа тоже придется отказаться.

Тридцать шесть лет назад на свет появился ребенок, которого отдали на попечение штата. Вряд ли такое часто случается в городках вроде Вилль-Платта. Наверняка были какие-то разговоры и даже тридцать шесть лет спустя кто-нибудь помнит те события. Сплетни — лучший друг детектива. Я, конечно, мог выборочно начать расспрашивать жителей старше пятидесяти, но решил, что такой подход отдает непрофессионализмом. Профессионал сузит поле своих поисков. Так. Хорошо. Кто любит поговорить про младенцев? Ответ: мамаши. Задача номер один: найти женщин, чьи дети появились на свет девятого или около того июля тридцать шесть лет назад. Детектив начинает действовать, и на него невозможно смотреть без благоговения. Мозг у этого парня как компьютер. Настоящий Шерлок Холмс, уж можете не сомневаться.