Покойники всегда безопасней. Дело тяжеловеса - Чейз Джеймс Хедли

— Значит, не память меня подводит, а вы, господин адвокат, — ехидно промолвила почтенная дама. — Наверное, вам выгодно выгораживать своего клиента, вот что я вам скажу!.. Я настаиваю, что у дверей стоял именно он! — Миссис Синтия победно взглянула на Мейсона.

Помилуйте, мэм, — запротестовал тот, — ваш бывший сосед не Господь Бог, чтобы быть единым в нескольких лицах! Как можно одновременно находиться в двух весьма удаленных друг от друга местах?

— Не богохульствуйте! — сурово прикрикнула миссис Синтия. — Она достала из кармана фартука салфетку и протерла пенсне. Было заметно, что аргумент Мейсона достиг цели. — Но кто-то же там все-таки был? — неуверенно сказал она, точно обращаясь за поддержкой к присутствующим.

— Ответ на ваш вопрос зависит от усилий вашей же памяти, мэм… Вам доводилось наблюдать Клару Роуз в обществе человека на первый взгляд приятной наружности; при ближайшем рассмотрении понимаешь — такие глядят на нас с обложек журналов мод еще откуда похлеще… Эдакий слащавый красавчик с напомаженными волосами, смазливый полумужчина из тех, что вьются вокруг состоятельных дам, подрывают нравственность и мораль, алча разврата! — Голос Мейсона торжественно зазвенел, приобретая пасторский оттенок.

Миссис Рассел слушала его пассаж неподвижно, с расширенными глазами. Некоторое время она сидела, словно окаменев.

— Я знаю, о ком идет речь, — наконец как сомнамбула прошептала почтенная дама. — Он часто посещал ее, особенно последнее время, напомаженный, глянцевый, будто сошел с обложки мерзких журналов… — Синтия Рассел уставилась прямо перед собой, не мигая, будто глядя на видимое ей одной. — Я видела его утром тринадцатого…

— Дэйв Ойстер, — отчетливо произнес адвокат. — Его зовут Дэйв Ойстер.

— Да, Клара называла его Дэйв…

— Ну вот, — дружелюбно проговорил Мейсон, — оказывается, миссис Рассел, вы напрасно сетовали на память. Надеюсь, вы не откажетесь в случае надобности исполнить свой гражданский и христианский долг и засвидетельствуете сказанное вами в суде? Если вы вдруг вспомните еще что-то и захотите сообщить нам, позвоните, пожалуйста, по этому номеру… — Адвокат записал на салфетке номер телефона и протянул миссис Синтии. — Не будем злоупотреблять вашим гостеприимством!

На прощанье он вновь по-джентльменски поцеловал руку дамы.

— Кажется, вы ввели почтенную даму в транс, — заметила Делла на улице. — По сути вы склонили ее к лжесвидетельству. Простите, то, что вы проделали, законно?

— Мне надоело думать! — буркнул в ответ Мейсон.

— Вы чем-то недовольны, Перри?

— Собой, малыш, только собой… Топорно сработал! У мадам явная старческая амнезия, прояснить ситуацию она не в силах. Через час-другой, проанализировав наш визит, она поймет то, что вы только что мне сказали…

— Такое чувство, словно побывала на Бродвее, — стараясь отвлечь шефа от неприятных мыслей, промолвила Делла.

— У баптистов это в порядке вещей, — откликнулся Мейсон. — Каждому непосвященному они желают прочесть проповедь…

— Вы правда были на Ямайке?

— Я прилежно изучал географию в колледже…

Они вновь погрузились в машину. Чем ближе к деловому центру города, тем больше прохожих заполняли тротуары, суетливей становились их движения и озабоченней лица. В основном это были клерки, воспользовавшиеся коротким обеденным перерывом, чтобы выскочить на пару минут из душных контор, ослабить узел галстука, спешно проглотить хот дог или пиццу, перекинуться словечком друг с другом.

— Вы проголодались или обойдетесь кофе с бисквитами? — глядя на дорогу, спросил Мейсон.

— После чая с ямайским ромом можно обойтись бисквитами, — улыбнулась Делла. — Тем более что плотная еда всегда располагает меня ко сну.

— Да, о сне лучше не вспоминать…

В кабинете Мейсон скинул плащ и плюхнулся в кресло для посетителей.

— Все же чашечка кофе не помешала бы, — глубокомысленно изрек он. — Чаепитие располагает к бездействию, а кофе настраивает на работу. Не понимаю, как турки умудряются дремать после кофе.

— Вы что-то сказали? — крикнула из приемной Делла.

— Я спрашиваю, где обещанные бисквиты.

— Минуту терпения! — отозвалась секретарша.

Однако ни через минуту, ни через пять Делла в кабинете не появилась. Зато из приемной донесся взволнованный женский голос. Мейсон прислушался.

— Дьявол! — в сердцах воскликнул адвокат. — Кажется, вместо бисквитов придется дегустировать рассказ домохозяйки об украденном соседями кенаре…

Через стену слышалось, как Делла успокаивает посетительницу.

Мейсон решительно распахнул дверь и, грозно нахмурясь, шагнул в приемную. Посреди комната стояли Делла и худощавая, спортивного вида незнакомка.

— Мистер Мейсон, — официальным тоном произнесла секретарша, — разрешите представить вам — Джина Шарп, супруга Барри Шарпа. Наш клиент арестован.

— Как это случилось? — спросил Мейсон после невольной паузы.

— Не знаю, — сказала Джина Шарп. — Мы разговаривали по телефону. Барри успел сказать, что здание окружено и полицейские идут к подъезду.

— Я еду в полицейское управление, — бросил секретарше Мейсон, срывая с вешалки плащ. — Оставайтесь здесь и ждите моих сообщений.

Первый, с кем столкнулся адвокат в отделе по расследованию тяжких преступлений, был лейтенант Трэгг, оживленно беседовавший с Дэйвом Ойстером.

— А, господин адвокат! — вскричал полицейский, словно обрадовавшись неожиданной встрече. — Пришли оформлять явку с повинной?

— Вы мечтатель, лейтенант, — парировал Мейсон. — Цель моего визита несколько иная.

— Какая же?

— Освобождение под залог клиента.

— Кто бы это мог быть… — деланно задумался Трэгг. — Наверное, старуха-негритянка, укравшая в супермаркете бутылку бренди. Я угадал?

— Как всегда, — в тон офицеру двусмысленно ответил Мейсон и протянул постановление прокурора.

— Старуху зовут Барри Шарп, — заглянув в документ, хмыкнул полицейский. — Необычное имя для женщины…

— Бросьте паясничать, Трэгг, — оборвал его Мейсон. — Выполняйте предписание. Я не уйду отсюда без Шарпа.

— Шарп — его клиент?! — взвизгнул Ойстер. — Теперь понятно, почему он меня шантажировал! Этот человек меня шантажировал, господин офицер! Он хотел, чтобы я признался в убийстве Клары!

— Лживый мальчишка, — невозмутимо произнес Мейсон, осмотрев парня с ног до головы, точно тот был диковинным насекомым. — Причастность мистера Ойстера к убийству определят, разумеется, присяжные. Однако, Трэгг, то, что рядом с вами стоит преступник, вне всякого сомнения!

— Вы слышали?! Вы подтвердите услышанное, господин лейтенант? — заверещал Ойстер. — Я подам на него в суд за клевету!

— Скажи-ка, любезный, — не обращая внимания на его вопли, проговорил адвокат, — тебе пришлись впору ботинки мистера Шарпа?

Ойстер заткнулся, будто ему вставили в рот кляп. Лицо его превратилось в подобие гипсовой маски.

— Не верьте ему, мистер Трэгг! — наконец взвыл красавчик. — Он отрабатывает деньги Шарпа!

— Угу, — согласно кивнул полицейский. — Но все же интересно, Мейсон, при чем здесь обувь обвиняемого? И почему вы скрыли от полиции тот факт, что Барри Шарп является вашим клиентом? Не потому ли, что вам изначально стало понятно, кого вы взялись защищать?

— На момент нашей встречи Шарп не был моим клиентом, — пояснил адвокат. — Что же касается обуви моего подопечного… Лейтенант, хотите, я расскажу вам занятную историю?

— Валяйте. — Трэгг был настроен благодушно.

— Жила-была супружеская пара, — эпически неспешно начал Мейсон. — Характер у мужа был вздорный, если не сказать буйный. Дражайшая половина мало чем отличалась от благоверного…

— Славная семейка, — пробормотал полицейский.

— Помимо того, пользуясь частыми отлучками супруга, связанными с его профессией, женушка не упускала случая наставить ему рога. Так они прожили восемь лет, и как им это удалось, известно лишь Господу. Однажды супругу, состоятельному, заметим, человеку, надоело содержать распутную даму и ее многочисленных любовников. На удивление всем, развод произошел мирно, без каких-либо скандалов и эксцессов и даже не был замечен прессой. Супруг выполнил условия кабального брачного контракта беспрекословно, оставив бывшей жене солидный банковский счет, шикарную виллу, и даже недавно приобретенный им лимузин. Облегченно вздохнув, он начал новую жизнь, вскоре вновь женился, и беспокойное прошлое стало затягиваться дымкой времени. Но спустя два месяца после свадьбы на горизонте опять возникла бывшая супруга, которая под пустячным предлогом пригласила навестить старое семейное гнездышко.