Микки Спиллейн - Черная аллея

– Оружие проследить удалось? Я имею в виду, по пулям?

– Нет. Такое продается в каждой оружейной лавке.

– Что говорят ребята из лаборатории?

– Да ничего существенного. Стрелявший в комнату не входил, палил прямо с порога. Чуть выше дверной ручки и на косяке – следы пороха. Так что совершенно очевидно, откуда он стрелял.

– Ну и что скажешь, Пат?

На секунду он опустил глаза, задумался, потом ответил:

– Учитывая ситуацию в целом, кому-то крупно повезло. Он сказал тебе, на кого работал, Майк?

– Да, – ответил я. – Сказал. На Лоренцо Понти. Но работа не была связана с внутренними делами мафии. Он был...

– Знаю, – перебил меня Пат. – Он был свободным полевым игроком. Мастером на все руки, нечто вроде управляющего в имении Понти. Парнем, отвечающим за состояние этого имения. Первым делом мы проверили его карточки соцобеспечения, и тут же все стало ясно. Он сказал тебе это?

– Сказал, – коротко ответил я. И не стал продолжать. Последние слова Дули предназначались мне одному. Если б он хотел, чтоб и Пат тоже знал, позвал бы нас обоих.

– Но ведь он... наверняка сказал тебе больше... – многозначительно заметил Пат.

Я снова кивнул.

– Сказал, что в рядах мафии замечено волнение. У них неприятности.

– Это мы и без него знаем. И у мафии всегда неприятности.

– Не в том смысле. Там наметился раскол. Дети поднялись против родителей.

– И об этом тоже известно. Наблюдается последние шесть лет. Просто во главе кланов оставались ребята, которые управляли ими, как в прошлом веке. Ну и понятное дело, молодым это не нравится. И они тоже хотят иметь толику власти.

– Думаешь, они ее получат, Пат?

– Со временем. Если не силой, то в конце концов просто унаследуют.

– И сколько же старых донов умерло или отошло от дел?

– Ты ведь читаешь газеты, Майк. Осталось их... по пальцам перечесть. Правда, некоторые умерли при несколько странных обстоятельствах... Но, с другой стороны, что ты хочешь? Возраст дает о себе знать. Да и потом, если их даже кто-то и прихлопнул, нам-то что за забота?

Пат усмехнулся и вытянул длинные ноги.

– Какие будут соображения, Майк?

– Мотив убийства Дули... Он должен существовать, не так ли?

Пат мрачно кивнул.

– Сцепился с каким-то букмекером из-за пяти с половиной тысяч баксов.

– Как звать букмекера?

– Марти Дайэмонд.

– Ерунда! Марти Дайэмонд на такое никогда не пойдет, ты это прекрасно знаешь.

– Ходят слухи, будто бы он пару раз брал какие-то ссуды у подозрительных типов.

– Многие это делают. И ведь потом, Дули никто не угрожал. Так что если он и брал, то наверняка выплатил все долги.

– Но его убили, Майк, – напомнил мне Пат. – А стало быть, мотив должен существовать. Может, он слышал или видел нечто такое, что стоило ему жизни.

Меня так и подмывало сказать Пату, что Дули не видел или слышал, а делал, но я сдержался. Пока еще рано говорить ему об этом.

– Ну а сам-то ты чего думаешь? – спросил я.

– Мы оба хорошо знали его, Майк. И ты, и я. Нормальный вроде бы парень, вот только общался со странными людьми. Солдат был замечательный, а кроме этого, никаких талантов вроде бы не наблюдалось. Командовать не слишком умел, а вот по части выполнения разного рода спецзаданий был настоящий дока. И что прикажешь делать с такими данными на гражданке, а?

– Сколько он зарабатывал на службе у Понти?

Пат скорчил гримасу.

– Знаешь, ты удивишься. Куда больше меня, но это вроде бы понятно. Мы проглядели кое-какие документы на Понти, и, похоже. Дули действительно был управляющим его имения. И делал все должным образом. Он даже имел право нанимать себе при необходимости помощников, заказывать нужные товары, вел все дела очень аккуратно. И никто на него ни разу не жаловался.

– Похоже, мы с тобой его недооценивали, – заметил я. – А чем он занимался в Нью-Йорке?

– Да ничем особенным. Работал или на Лонг-Айленде, или за городом, на ферме по выращиванию яблок. Понти купил пару участков в Джерси, но несколько лет тому назад продал. Понти принадлежит к разряду настоящих крестных отцов, тех, кто любит чувствовать под своими сицилийскими пятками твердую землю. – Он сделал паузу. Пару секунд разглядывал потолок, потом заметил: – И все же ты что-то от меня скрываешь, Майк.

– С чего это ты взял?

– Да с того, что ты единственный из всех, кого я знал, кто всегда носит туфли на мягком резиновом ходу. Чтоб никто не услышал, как ты подкрадываешься. Самая настоящая змея, всегда подползаешь незаметно.

– Ну не к тебе же, дружище!

– Ладно, перестань! Ты был замешан в серьезных делишках. И я всегда удивлялся, как это тебе удается выйти сухим из воды. Ты опережал всех местных копов, федов, других частных сыщиков...

– Ну, не все время, – скромно заметил я.

– Однако достаточно часто, чтоб навести на кое-какие мысли.

– Просто я всегда старался сделать так, чтобы никто не перебежал дорогу, вот и все. И больше чем одной проблемой зараз никогда не занимался.

– Да, знаю. Жевал и жевал – до тех пор, пока не удавалось проглотить, – он снова окинул меня пристальным взглядом. – А потом вдруг застрелили человека.

Я знал, что он это скажет. И ведь что самое главное – он был прав. Меня затаскали по судам, пресса полоскала мое имя почем зря, но все это было до того, как я схлопотал несколько пуль из револьвера 357-го калибра на причале. Того же калибра, что были выпущены в Дули... Что, впрочем, ничего особенного не означало. Возможно, это было чистым совпадением. Пушки системы «магнум» продаются сегодня на каждом углу, и неважно, сколько было принято на эту тему законов, но доступны они практически каждому, у кого имелись на это денежки.

– Не собираюсь больше ни в кого стрелять, Пат, – сказал я. – Даже пушку больше при себе не ношу.

Он собрался было что-то сказать, затем передумал и как-то странно и долго смотрел на меня. Суть была не в том, что я сказал, главное – как сказал. В конце концов ему пришлось скушать мой ответ, смириться с ним, но смирения хватило ненадолго. Он рассмеялся и пригладил ладонью волосы.

– Господи, ну и артист же ты, Майк! – воскликнул он.

Я усмехнулся и тоже встал.

– Что делаешь завтра, Майк?

– Буду у себя в конторе. А что?

– Может, заскочу. Надо потолковать. Иногда я представляю себя на твоем месте, и знаешь, так прямо мурашки по коже...

– Мурашки? У тебя, Пат? – саркастически заметил я.

– Да, представь себе. И на то имеются основания. Ведь то, что произошло с Дули... Короче, я тоже вовлечен во все это. Классическое убийство для расследования нью-йоркским департаментом полиции. Но имеются в нем кое-какие аспекты, придающие этому дельцу особый оттенок.

– К примеру? – тихо спросил я.

– К примеру, ты, дружище, – ответил он. – Да, ты! И если б я точно не знал, что ты зализывал в то время раны во Флориде, я бы беседовал с тобой не здесь, а в участке. Но ты взял тайм-аут. Так что увидимся завтра, у тебя в конторе. А теперь тащи свою задницу домой и постарайся поспать. Тебе это не повредит. И скажи Вельде, чтобы не переусердствовала.

Я подходил к двери своей конторы, и во мне с каждым шагом нарастало какое-то странное возбуждение. Стены в коридоре были выкрашены краской пастельных тонов, пол покрыт толстым ковром. Ничего вроде бы не пропало, и все стекла были целыми. И срок моей лицензии истекал только через год. Но мне казалось, что я попал не в ту контору, что некогда арендовал для работы. И возбуждение не было связано с ее состоянием. Оно охватило меня потому, что я знал – сейчас я увижу Вельду.

Я распахнул дверь и действительно увидел ее. Она сидела за столом, подперев подбородок кулачками, и смотрела мне прямо в глаза.

Я спросил:

– И что мне полагается делать? Просто пожелать доброго утра или поцеловать?

– Да делай что хочешь, – ответила она с такой знакомой мне ехидной ухмылочкой.

– Нет, не могу.

– Почему это нет?

– Я скован. Чувствую себя, словно в наручниках.

Она вызывающе вздернула подбородок и кивком указала на дверь в кабинет.

– Офицер, что явился надеть на тебя наручники, уже там.

Но прежде чем войти, я все же наклонился и поцеловал ее в макушку. Пат Чамберс уютно устроился в большом мягком кресле, положил ноги на выдвинутый ящик стола и попивал холодное светлое пиво «Миллер». С таким видом, точно он здесь хозяин.

– Надеюсь, что банка не последняя, Пат.

– Вельда притащила целых две упаковки по шесть банок каждая. Что за девочка, просто клад! От души поздравляю тебя, приятель!

– Так она тебе сказала?!

– Шутишь, что ли, – лениво отмахнулся он. – Достаточно взглянуть на ее хорошенькую мордашку, и все становится ясно, – он покачал головой. – Проблема только в том, что фигурка у нее такая... ну просто глаз не оторвать. До мордашки можно и не добраться. – Он отпил глоток и кивком указал на холодильник. – Сам-то как, выпьешь?