Микки Спиллейн - Капкан на наследника

Роза скорчила гримасу и пожала плечами:

— Одно из моих немногих достоинств. Рада, что ты заметил. Это дает мне уверенность, что я еще не все профукала. Так что там у тебя на уме? Выкладывай.

— Я собираюсь использовать тебя.

— Это я уже поняла. Кого я должна сыграть, ангела или злодейку?

— В любом случае вреда тебе никакого не будет, — заверил я. — Обещаю, что после всего этого ты станешь немного богаче, чем сейчас.

Роза легонько прикусила розовую пухлую губку, потом подняла свои чудные глазки и поглядела на меня.

— А ты, Дог? Каким ты станешь после всего этого?

— Скажем так — удовлетворенным. Бывают вещи, от которых не отвертеться. Хватит уже откладывать дело в долгий ящик.

— Но ведь кто-то все равно пострадает.

— Так точно, красотка, — подтвердил я. — Можешь смело ставить на кон. Они получат то, что заслужили.

— Ты хорошо знаешь, что делаешь? — спросила Роза.

Я откинулся назад и мысленно вернулся в прежние времена.

— Может, я и не похож на умника, детка, но я неплохо справился со своим домашним заданием.

— Месть, Дог?

— Не-а. Простая необходимость.

— Что-то верится с трудом.

— Может, я и сам себе не слишком верю. — Я помолчал немного и пристально поглядел на девушку. — Нет, это не месть. Это то, что просто надо сделать, вот и все.

Роза целую минуту вертела пальцем чашку, прежде чем снова поглядела на меня и кивнула:

— Ладно, Дог. Есть в тебе что-то забавное, и я хочу выяснить, что именно. Я сплю с мужиками за деньги, и почти каждый выспрашивает меня, как я докатилась до такой жизни. Я рассказываю им душещипательные истории и почти никогда не повторяюсь. Но мне каждый раз хочется узнать, зачем им девочка по вызову. Они влюбляются, женятся, а потом начинают шляться по проституткам.

— Животный инстинкт, — сказал я.

— Психи какие-то, — хмыкнула Роза. — Если им нравятся всякие штучки, почему бы не научить им своих жен? Черт, да они сами удивятся, когда узнают насколько женщине приятно поучаствовать в их играх! Жены и сами способны такое придумать, что вам и во сне не приснится. И когда двое совершенствуют свое искусство вместе, превращают постель в ложе любви, если все время ищут что-то новое, то невозможно даже представить, что кто-то из них посмотрит на сторону. Черт побери, я знаю одну парочку, оба уже старые и толстые, но они занимаются этим дважды в день и за все сорок лет не пропустили ни одного раза. У них одиннадцать детей.

— И кто это?

— Мои старики. Знаешь, сколько раз они вгоняли меня в краску? Если бы они узнали, чем я занимаюсь, им стало бы жаль свою дочурку. Для них семейная жизнь — сплошной праздник. Что касается меня, то я что-то потеряла в этой жизни.

— А как же Ли?

— Мы просто хорошие друзья, Дог. Что-то типа двух приятелей, время от времени доставляющих друг другу удовольствие. Он большой добрый щенок, который до сих пор не вырос. И я думаю, вряд ли когда-нибудь вырастет.

— А если все же это случится?

— Тогда зачем я ему стану нужна? Он сможет найти себе другую.

— Сомневаюсь. Только не теперь, после того, как он узнал тебя.

— Спасибо, друг мой. Всегда приятно помечтать, только вот мечты не очень-то реальные.

— Ты оставила себе лазейку.

— То есть?

— Ты не сказала — несбыточные.

— Женские штучки, большой Дог. Мне, конечно, любопытно, какой он, мой дружок Ли, но еще любопытнее разнюхать, какой ты. Хотела бы я знать, чего ты на самом деле хочешь.

— Я бы тоже от этого не отказался.

— Что будет, когда ты это узнаешь?

— Возьму это.

— И не важно, кто владелец?

— Так точно, киска. Совершенно не важно.

— Ладно, Дог. Кое-кого ты уже заполучил, так что можешь на меня рассчитывать. Теперь я не отступлюсь. Хочу поглядеть, чем все это закончится. Поцелуешь меня на прощание?

— В своей неподражаемой манере, крошка.

Среди недели северо-восточный ветер нагнал тяжелые тучи, и теперь Нью-Йорк с удовольствием принимал холодный душ. По улицам бежали пенные потоки, дождь изо всех сил хлестал по тротуарам, разгоняя случайных прохожих. Пустые такси кружили по городу, праздные завсегдатаи магазинов сидели по домам, а клеркам было еще рано покидать свои помпезные железобетонные гробницы, которые ни за какие коврижки не желали раньше времени выпускать из своих недр тех, кто проводил в них добрую половину жизни.

Ли стоял на тротуаре и в полной прострации бормотал себе что-то под нос. Из-под его черного плаща выглядывали мокрые штанины брюк от «Веллер-Фабрей» и влажные туфли. Я заплатил таксисту, вылез из машины, и дождь сразу же принялся за меня. Пройдя мимо Ли, я прямиком направился в здание.

Ли бубнил не переставая:

— Целый год я бился, чтобы это высококлассное заведение продало мне костюм, а ты хочешь взять их наскоком!

— Да ладно тебе, старина! Будь проще!

Британский джентльмен с висячими усами вежливо кивнул Ли, оглядел меня с ног до головы и едва заметно поклонился. На плечах его красовалась королевская мантия, а внимательный взгляд, словно рентген, пронизывал человека насквозь. Пару секунд мы молча смотрели друг на друга, и вдруг он спросил меня на безупречном французском:

— Что мы можем сделать для вас, месье?

Я тоже не остался в долгу, так как владел языком Наполеона не хуже этого великого полководца:

— Мне необходим гардероб на все случаи жизни, при этом два костюма требуются немедленно. Времени для примерок у меня нет. Мои мерки есть у «Беттертон и Страусс» в Лондоне, и мистер Беттертон будет рад дать их вам в любое удобное для вас время, так что позвоните ему, пожалуйста, не откладывая дела в долгий ящик, все расходы за мой счет. Материал и покрой — по вашему усмотрению. Включите в заказ рубашки, галстуки, белье, носки, короче говоря, все то, что посчитаете нужным. — Я выписал чек и протянул его приемщику вместе с адресом Ли. — Все по высшему разряду, если возможно, а это покроет первоначальные расходы. Когда я смогу забрать два первых костюма?

Служащий даже не удосужился взглянуть на чек.

— Завтра, сэр. Как насчет полудня? — произнес он совершенно невозмутимым тоном.

— Прекрасно, — сказал я и, получив в ответ такой же легкий поклон, как и вначале, вышел на улицу.

Окончательно обескураженный подобным поворотом событий, Ли поплелся следом за мной.

Мы прошли чуть ли не полквартала, прежде чем мой друг снова обрел дар речи и подобрал нужные слова. Его скудный французский позволил уловить лишь суть разговора, и теперь Ли смотрел на меня с благоговейным трепетом.

— Как ты ухитрился провернуть такое, Дог? Никто не может даже надеяться забрать свой костюм у «Веллер-Фабрей» раньше чем через месяц. Да чтобы пошить самую обыкновенную рубашку требуется не меньше дюжины примерок, а потом еще раз десять надо лично зайти за заказом!

— Это просто игра, старина, а у меня нет времени на подобную чепуху.

— Ерунда какая-то! Ты разве не знаешь, что они не станут шить костюм даже для майора? Как-то отказали одному миллионеру, игроку в поло, и графу Стазову, потому что посчитали их недостаточно воспитанными. Ха!

— Но ты-то попал к ним, не так ли?

— Только после того, как за меня поручились два банкира, которым я оказывал кое-какие услуги. Добавь к этому мое должное смирение и униженное коленопреклонение перед великими мастерами. Однако и теперь я далек от того, чтобы числиться в их золотых списках, но мое фото появляется на страницах газет в нужное время, и я ничем не дискредитирую их продукцию. Но ты... ты же выглядишь как последний бомж, мокрый с головы до ног, мимоходом заглянул к ним, а они расстелили перед тобой красную дорожку!

— Просто в таких заведениях нюх на птиц высокого полета, малыш.

— Хреновина какая-то! — Дождь ударил с новой силой, и Ли вжал голову в плечи. — И куда мы теперь?

— К «Барни». Надо же запастись каким-нибудь готовым барахлом на сегодняшний вечер. Может, даже плащ прикуплю, если погода не улучшится.

— Хотел бы я понять, кто ты такой, Дог. — Ли бросил на меня тревожный взгляд исподтишка. — Честно говоря, я до сих пор считаю, что у тебя не все дома. Ты — ходячие неприятности.

— Не надо давать волю своему воображению, старина.

— Тогда зачем оставлять за собой след шириной с Гудзонский залив?

— А почему бы и нет?

— Потому что тебе есть что скрывать. И немало, — проговорил он. — Например, те деньги. — Ли замедлил шаг, остановился на мгновение и толкнул меня в нишу здания. — Ты говоришь на французском, как коренной парижанин. Сколько еще языков ты знаешь?

— Так, несколько, — пожал я плечами и посмотрел на друга с нескрываемым любопытством.

— Турецкий?

Я кивнул.

— Какой-нибудь из арабских?

Я снова кивнул и спросил:

— А в чем дело?

— В последнее время в газетах стало появляться кое-что интересное. Дог, тебе когда-нибудь приходилось слышать про наркотики?