Александр Арсаньев - Убийство на дуэли

– А об этом я уже позаботилась, – подруга лукаво усмехнулась. – Я послала нескольких крестьян в город, дала им денег на дорогу, так что скоро полиция будет здесь.

Я в который раз подивилась сообразительности своей милой подруги и благодарно обняла ее.

– Сашенька, ты просто умница. Ты моя спасительница, – говорила я.

– Что ты, – смутилась подруга. – Главное ты сделала. Теперь я знаю, Катенька, что с тобой нигде не пропадешь.

Пока мы обменивались взаимными комплиментами, из дома показался Артемий Валерьевич.

– Господи, как я рад вас видеть, – он кинулся к Шурочке. – И тебя тоже, Степан, рад видеть, – он обернулся к моему кучеру.

Степан в ответ только пробормотал что-то и, опустив голову, забавно шаркнул ногой.

– Полиция уже едет, – доложила я Бушкову.

– Вот и замечательно, – обрадовался князь. – Вот только Соня все еще спит, а жаль. Какое представление она пропустила. Ну да может, оно и к лучшему. Пойду к ней.

Артемий Валерьевич еще раз улыбнулся нам и отправился в дом.

Потом мы кое-как перевязали раненому Долинскому простреленное плечо и оставили до приезда полиции.

Вопреки нашим ожидания, полиция прибыла только на следующее утро в лице известного нам уже Арсения Васильевича Лепехова – старшего следователя уездной полиции.

– Ого, кого я вижу? – удивился следователь, увидев меня на крыльце. – Да вы, я смотрю, Катерина Алексеевна, везде поспеваете.

Мне не понравился тон, каким были сказаны эти слова. Создавалось впечатление, что этот человек попросту усмехается. Меня мгновенно охватила ярость. Но я не стала показывать своих чувств и поспешила сладко улыбнуться.

– В отличие от вас, уважаемый Арсений Васильевич, я, между прочим, нашла убийцу князя Волевского, в то время как вы, не разобравшись в сути происходящего, арестовали совершенно безвинных крестьян.

Пока я говорила, лицо Лепехова постепенно приобретало багровый оттенок.

– Я попросил бы вас, милая барышня, не учить меня моим обязанностям, – прорычал он. – А ну-ка, показывайте мне вашего преступника.

Я молча провела следователя в дом, в комнату, где лежал Долинский. Феклуша уже успела покормить связанного убийцу, и теперь выходила из двери с подносом в руках.

– Вот он, – указала я на Алексея Долинского.

– Я буду все отрицать! – внезапно заорал убийца. – Они вынудили меня все рассказать.

В этот момент за спиной раздался шум. В комнату входили Бушков и Софья Федоровна.

– Ты, как ты посмел, – осуждающе проговорила Соня. – Ты, единственный оставшийся в живых родной мне человек. И вдруг я узнаю, что это именно ты убил папеньку, чуть не убил Артемия Валерьевича и измывался над Евгением Александровичем. Как же ты мог? – она залилась горькими слезами.

Бушков принялся успокаивать плачущую невесту, хотел было увести ее, но Софья Федоровна тут же воспротивилась.

– Пускай он теперь при мне признается в своих грехах, – решительно проговорила она. – Говори.

– Все это было сделано ради тебя, а ты не поняла, – злобно откликнулся Долинский. – Если бы не твое упрямство, мы были бы счастливы и богаты.

– Мне не нужны деньги такой ценой, – проговорила Софья Федоровна. – Мне вообще от тебя ничего не нужно. Я не могу тебя больше видеть, – с этими словами она отвернулась от своего кузена.

– Хм-м, – раздался бас Лепехова. – Извините меня, молодые люди, но я прибыл сюда для ареста убийцы, не для просмотра семейных драм. Если не возражаете, я попросил бы всех замолчать и не мешать допросу. Иначе мне придется выдворить всех до единого.

Резкий тон следователя мгновенно возымел свое действие. Наступила полная тишина. Соня и Бушков примостились в углу.

Мы же с Шурочкой уселись на маленькое канапе. Лепехов уселся на ближайший стул, откашлялся и приступил к допросу.

Далее, уважаемый читатель, я думаю, не следует передавать всех подробностей допроса, тем более что все признание убийцы уже было написано ранее. Однако, по своему обыкновению, моя бабушка решила не пропускать ни единой подробности, какие только помнила, поэтому описала разговор между Лепеховым и Долинским во всех подробностях. Заняло это описание довольно много мелко исписанных страниц. Именно по этой причине я не решусь воспроизвести всю эту подробную информацию. Однако единственный момент я все-таки освещу.

После того как Долинскому пришлось признаться в том, что он ранил Бушкова, а затем при содействии своего дяди скинул тело Волевского в реку, дверь в комнату внезапно распахнулась, и на пороге возник Евгений Александрович Мохов.

– Простите, ради бога, – едва отдышавшись, проговорил помещик. – Но я никак не мог пропустить момента, когда полиция будет арестовывать этого мерзавца.

– А вы кто будете? – удивленно вскинулся на Мохова Арсений Васильевич.

– Я тот самый человек, которого он запер в старом хлеву, а затем избивал плетью, – доложил Евгений Александрович.

– Понятно, – кивнул Лепехов. – Правда, до этого мы еще не дошли, – добавил он, чем вызвал у всех присутствующих, кроме убийцы, лукавые улыбки. – Ну что ж, прошу и вас присаживаться.

И снова идет бесчисленное количество строчек повествования. По уже указанным мною причинам, я не буду передавать их и сразу перейду к последующему повествованию.

Долинский признался во всем и подтвердил свое признание в письменном виде. Однако, ко всеобщему изумлению, дело на этом не было завершено. Когда все поднялись и собрались выходить из комнаты, Лепехов поднялся и обратился к Бушкову:

– Я думаю, что из этого дома с одним арестованным я не уеду.

– Я не понимаю, что вы хотите этим сказать, – бледнея, проговорил Артемий Валерьевич.

– Выходит, что вы тоже убили человека. Так? – Лепехов пристально посмотрел на Бушкова.

Князь молчал. Да, он был убийцей. Но убийство было совершено на честной дуэли, хотя доказать такое полиции было практически невозможно. Все молчали.

Лепехов тем временем позвал своих помощников. Через несколько минут полицейская карета уже увозила Артемия Валерьевича, а вместе с ним и Алексея Долинского.

Казалось бы, история закончена, преступники наказаны. Однако я на собственном опыте убедилась, что в жизни бывает неограниченное количество неожиданностей, в том числе и приятных. И одна из таких произошла на следующее же утро, когда я и Шурочка собрались уезжать.

Мы садились в карету, когда на дороге, ведущей к барской усадьбе, раздался стремительный цокот копыт. Все взгляды мгновенно обратились в ту сторону. Всадник приближался.

Читатель, верно, сильно удивится, впрочем, как и мы все в тот момент, если узнает, что всадником тем был Артемий Валерьевич Бушков.

– Тема! – радостно закричала Софья Федоровна, бросаясь вперед.

Артемий Валерьевич резко остановил коня и спешился. Соня кинулась к нему на грудь.

– Темочка, как же это? Неужели ты убежал? – с тревогой вопрошала она.

– Господи, да как ты могла подумать так, Соня, – с укоризной отвечал князь. – Меня отпустили.

– Как? Почему? – не понимала девушка.

– Это длинный разговор, – проговорил молодой человек и повернулся к нам: – Катерина Алексеевна, Александра Саввишна, неужели уезжаете?

– Да вот, собрались, – откликнулась я.

– Если не спешите, то пройдемте в дом. Я расскажу вам сногсшибательные новости. Поверьте, вам наверняка будет интересно узнать их, – загадочно произнес Бушков.

Сашенька бросила на меня взгляд, преисполненный живейшего интереса. Я только пожала плечами, хотя меня тоже заинтриговали слова молодого князя. Я первой направилась в дом, вслед за Софьей Федоровной и Артемием Валерьевичем.

– Первая новость будет печальной, – начал говорить Бушков, когда все, наконец, расположились в гостевой.

– Тема, да говори же, – не выдержала Софья Федоровна.

– Позволь выразить тебе мои соболезнования, Соня, – притворно-печальным голосом произнес Артемий Валерьевич. – Твой кузен скончался.

– Как скончался, – лицо девушки побелело, а у меня и Шурочки вырвался невольный вздох.

– Вернее, он был убит при попытке к бегству, – пояснил Бушков. – Дело в том, что при самом подъезде к Саратову, как бы вам это сказать, милые барышни, – он смущенно кашлянул. – Понимаете, Алексей попросился по нужде. По всей видимости, выбрав удачный момент, он оттолкнул своего охранника и попытался скрыться в зарослях деревьев. Но охранник не растерялся и выстрелил. Убийца был сражен наповал.

– Господи, какой ужас, – Соня закрыла лицо руками, но потом подняла голову и в упор посмотрела на Бушкова. – Бог наказал его за все злодеяния.

– Вот и я подумал так же, – ответил Артемий Валерьевич.

– Но как же выпустили вас? – задала я вопрос.

– А вот здесь нужно благодарить Арсения Васильевича. Он отпустил меня, сжалившись над Соней. Но взамен потребовал, что мы непременно пригласим его на наше венчание, – с улыбкой добавил князь.