У. Уилер - Зеркало Елены Троянской

— Позаботьтесь об Алоизе, прошу вас.

— Если мы скажем кому-нибудь о том, что мы, трое здоровых и сильных мужчин, не смогли задержать полуживого чахоточного старика, мы станем совершенным посмешищем, — с балаганной весёлостью сообщил Суон, с трудом переводя дыхание.

— Если только мы не скажем, что в него вселился бес, — с мрачной иронией добавил Флитгейл.

— Он тут всё заляпал кровью. Мы скоро найдём его. Я немедленно вызываю подкрепление. Сейчас дежурит сержант Шелтон. Он толковый малый. Через четверть часа этот попрыгун будет в наручниках.

Суон принёс тяжёлую шаль из эркера, укрыл Иву. Флитгейл всё ещё сидел подле неё, с отчаянием глядя на измождённое лицо женщины.

— Пойду-ка я, посмотрю, как там наш секретарь, да сообщу Шелтону. У вас ведь есть телефонный аппарат?

Не дождавшись ответа, Суон удалился.

— Ну вот, теперь вы спасли мне жизнь, — с трудом прошептала Ива.

— Что здесь было? Почему Суон здесь? О, нет, молчите, он потом мне всё разъяснит. Вы живы — а это главное. Ива, вам сейчас надо поспать.

— Нет, мне нельзя сейчас спать, — слабо помотала головой Ива. — Не дайте мне заснуть. Говорите.

— Что? — испугался Гай.

— Что-нибудь, ради Бога. Расскажите… расскажите хотя бы о Вашей монографии.

— Э-э-э… Я, право, не знаю…

— Ну, говорите же, Гай! — взмолилась Ива.

И Флитгейл начал с вопросов систематизации нубийской эпиграфики.

Когда Суон вновь поднялся в салон, он застал нечто вроде выездной госпитальной лекции.

— Ваш секретарь более-менее в порядке. Лёгкая царапина и ушиб. Карниваль отбросил его на столик для корреспонденции, так что он сильно ушиб э-э-э… ногу. Сейчас он принесёт нам всем горячего чаю и заодно расскажет о своей героической схватке с лордом Карнивалем.

Ива лежала на козетке, укрытая шалью, Флитгейл расположился у неё в ногах, пытаясь согреть маленькие ступни своими ладонями. Суон деловито поднял ширму у двери в гостиную, поставил упавший столик у козетки, растопил камин. Комната озарилась уютным, мирным, живым светом.

— Вы что, в театр собрались, что ли? — спросил он, поправляя уголь на решётке и поглядывая на Флитгейла.

— Почему — в театр? — растерянно спросил Гай, осматривая себя, словно и сам не знал, как одет.

— И вообще — что вы здесь делаете? Как вы сюда попали так, что Алоиз не остановил вас? — наконец, сообразил Суон.

— Я… я просто решил зайти к мисс Иве, поговорить, — смущённо ответил археолог. — А прошёл я через цветочную лавку. Вы же говорили об этом ходе.

— И где же цветы? — миролюбиво спросил инспектор, присаживаясь в кресло у козетки.

— Там, под лестницей, — смутился Гай. — И что вы прицепились ко мне, инспектор? И вообще, если бы мне не пришло в голову нанести этот вполне естественный визит, здесь могла бы разыграться новая трагедия!

— Не скрою, ваше появление было эффектным. Но вам вообще не следует вставать с постели, с вашим-то сотрясением, — пожурил его Суон.

Гай хотел что-то ответить в тон инспектору, но в этот момент вошёл Алоиз с подносом. Вид у него был жалкий. Не было сомнения, что он уже позаботился о своём проборе, но кое-как перевязанное плечо, старые и новые ссадины на лице и прихрамывающая походка резко контрастировали с безупречной причёской. НесчастныйАлоиз не знал, куда девать глаза, и стал с утрированной аккуратностью расставлять чашки на карточном столике.

— Итак, мы знаем всё. По крайней мере, в версии лорда Карниваля. Мистер Флитгейл и вы, Алоиз, я непременно перескажу вам всё, что мы услышали сегодня от лорда Карниваля. Не будем сейчас волновать мисс Иву, — Суон был чрезвычайно серьёзен. — Важно то, что мы узнали: Лорд Карниваль, в своей безумной охоте за магическими амулетами, убил и мадмуазель Зулейку, которая не захотела добровольно расстаться со своим добром, и проходимца Лонга-Купера, который был его агентом по кражам ценностей из археологических раскопок. Собственно, для меня это дело практически закончено. Если даже мы и поймаем Карниваля, то привлечь его к суду окажется невозможным. Он, как тяжело больной, да к тому же — достопочтенный, будет освобождён от суда. В лучшем случае — его сочтут умалишённым и запрут в сумасшедшем доме. Вероятно даже, навечно, — не удержался он от мрачной шутки. — Мне придётся сочинить какой-нибудь убедительный доклад для начальника Управления, потому как изложи я всю эту историю так, как её тут описал Карниваль, — меня самого упекут в Бедлам.

Теперь, когда мы поймаем этого сумасшедшего, вам, Флитгейл, не будет грозить настойчивое гостеприимство лорда Карниваля. И вам, мисс Ива, также более ничто не будет угрожать. Да, кстати, а где это зеркало? — вдруг спохватился Суон.

Ива чуть приподнялась на подушках и вынула свёрток из-за спины.

— Что скажете, Флитгейл? Зеркало Елены Троянской? — спросил Суон, передавая его археологу.

— Ну-у… я, конечно, не могу сказать наверняка. Но, по крайней мере, оно вполне может относиться к тому времени. Сохранность крайне плохая, но вещь по-своему замечательная.

— Так или иначе, завтра мы должны вернуть его мисс Филпотс. Она не переживёт его утраты.

Суон забрал артефакт у Флитгейла, аккуратно завернул в атлас и положил в карман.

— Сейчас я предложил бы вам, дорогой профессор, отправиться домой. Я распоряжусь, чтобы вас отвезли в полицейском кэбе. И, как бы то ни было, вам не следует покидать гостиницы до тех пор, пока я не сообщу о поимке Карниваля. Вы слышите меня? Считайте, что это официальное предупреждение. И вам, мисс Ива, следует отдохнуть. Да и мне… хорошо бы. Многовато для последних дней, не так ли?

— Мистер Суон, я вам бесконечно благодарна. Гай, поезжайте в гостиницу и отдыхайте, — Ива слабо махнула рукой. — Алоиз здесь позаботится обо мне должным образом, не беспокойтесь. И вот ещё что, дорогой инспектор: Я хотела бы вместе с вами съездить к Филпотс, если не возражаете. Это сущая ерунда, но я просто должна удостоверится, что с ней тоже… всё в порядке.

— Но вам нужен покой!

— Ничего страшного. Мисс Филпотс вполне потерпит до вечера, а завтра вечером я буду уже совершенно в порядке. Так что заезжайте за мной около пяти часов, мы выпьем чаю и отправимся к мисс Филпотс.

— Ну, если вы настаиваете, — развёл руками Суон.

— Тогда, раз уж меня опять сажают под домашний арест, быть может, вы навестите меня после мисс Филпотс, чтобы мы могли, наконец, обсудить всё случившееся? — предложил Флитгейл, с неохотой поднимаясь с козетки.

— Прекрасная идея. Ждите нас около семи часов, ведь инспектор не возражает? — осведомилась Ива.

— Ни в коем случае не возражаю! Итак, до завтра. Кстати, я оставляю на улице Шелтона, так что… хм… Спокойной ночи, мисс Ива. Пойдёмте, Флитгейл, пойдёмте.

На следующий день Ива выглядела недурно и держалась довольно бодро, хотя потрясение минувшего вечера, несомненно, давало о себе знать. Её шею обвивал тончайшего шёлка багряный платок, который скрывал следы пальцев Карниваля, а заодно и выгодно оттенял бледные щёки прорицательницы. Алоиз старался без особой нужды не попадаться Суону на глаза, и чай в ателье подала улыбчивая, но до чрезвычайности стеснительная горничная. Суон увидел её впервые, и вообще, перед ним словно впервые открывалась другая, будничная жизнь Ивы, в которой прорицательница была также прекрасна и очаровательна, как и в свете, но казалась куда понятнее и ближе старомодному инспектору. Впрочем, после всех совместно пережитых приключений, они чувствовали себя в обществе друг друга гораздо легче и непринуждённей, чем прежде. Суон с поистине отеческой заботой попенял Иве на легкомыслие — стоит ли после нападения Карниваля так скоро выходить из дому? Но Ива рассмеялась и заметила, что нет ничего более тонизирующего, чем небольшая прогулка к мисс Филпотс и визит милосердия к тоскующему больному. Её бледность говорила, скорее, об обратном, но Суон уже понял, что эта хрупкая дама обладала характером поистине железным, и спорить с ней было бесполезно.

Они выпили чаю, беседуя о событиях с такой простотой, будто это была обычная старомодная чайная болтовня. Новостей о Карнивале не было, всю ночь патрули дежурили там, где мог бы объявиться сбежавший лорд, но он нигде не обнаружился. Была одна новость об убиенном Винсенте Лонге, которая имела непосредственное касательство к грядущему визиту на квартиру мисс Филпотс.

— Да, это просто удивительно. Инспектор Дот с трудом докопался до хоть каких-то сведений о фальшивом археологе, и выяснил, что Лонг воспитывался в приюте в Северном Йоркшире, куда был отдан сразу после рождения. Матерью была записана некая Джоанна Лонг, признанная недееспособной по умственной отсталости и находившаяся под опёкой своей тётки, а запись об отце отсутствовала.