Александр Арсаньев - Первое дело Карозиных

В полдень Карозины и принц переступили порог генеральского дома. На Катеньке было новое декольтированное платье, однако плечи ее и шея были укутаны роскошным боа в тон к платью. Генеральша Арина блистала в не менее роскошном туалете, щеголяя фамильным ожерельем. Состоялся ритуал представления гостей друг другу и особенно матушке генерала. Суровая Капиталина Власьевна неукоснительно требовала исполнения обычаев.

Наконец все расселись за стол, и после первых тостов за праздник и непродолжительного молчания, пока собравшиеся утоляли первый голод, началась светская беседа.

– Ну, Никита Сергеевич, – заговорил Аверин, поглядывая на генеральшино ожерелье. – Я вижу, что пари ты выиграл. Данила Филиппович, вели послать за шампанским!

– О каком пари идет речь? – подала голос Капиталина Власьевна.

– Матушка, – повернулась к ней Арина. – Извольте проявить немного терпения. Сейчас вы все узнаете.

Капитолина Власьевна нахмурилась, но смолчала. Непривычна она была к такому обращению со своей особой, да только любопытство на этот раз оказалось сильнее.

– Более того, – вступила в разговор Катенька. – Никита Сергеевич сделал кое-что еще.

С этими словами молодая женщина сняла шаль. На ее шее переливалось такое же ожерелье, как и у генеральши. Капитолина Власьевна впилась в него глазами, отказываясь поверить в увиденное. Аверин потерял дар речи. Лишь генерал громко рассмеялся и высказался:

– Ну, господин Карозин, не знал, что вы так жену балуете! Вам, видать, свое имение продать пришлось, чтобы изготовить для нее эту копию.

Теперь пришла пора смеяться Карозиным.

– Нет, Данила Филиппович, я имения не продавал, да и ожерелье на моей супруге не копия, а зеркало вашего. И они одного возраста и одного, если так можно выразится, отца.

– Господин Карозин, – снова заговорила Капиталина Власьевна. – Вы настолько заинтриговали меня, что я вынуждена просить вас поспешить с объяснением всех этих загадок.

– Сударыня, позвольте сначала моему другу, наследному принцу княжества Чандрапур, Амиту Рамачандре, рассказать вам свою историю. Он, к сожалению, так и не успел еще в должной мере овладеть русским языком, но, думаю, что всем присутствующем не составит труда понять его, если он будет говорить по-английски.

– Пусть рассказывает, – дала позволение Капитолина Власьевна, перейдя на английский. – Мы тут, чай, не дикие, языки разумеем.

Принц поклонился ей и заговорил… Его рассказ, похожий на волшебную сказку, заворожил присутствующих. Капиталина Власьевна необычайно растрогалась, когда Амит повествовал о своих кропотливых изысканиях в архивах. История его окончилась на том, что он прибыл в Россию и узнал наконец-то, в чьей семье хранится ожерелье богини. С последними его словами Катерина Дмитриевна расстегнула свое ожерелье, уложила его в поданный мужем футляр и, встав из-за стола, подошла к матери генерала.

– Сударыня, – сказала она прочувствованно. – Я и мой муж присоединяемся к просьбе его высочества и умоляем вас обменять ожерелья. Будьте милосердны и помогите принцу исполнить его предназначенье и вернуться с миром на родину к старому отцу, который уже много лет не видел сына. А для того, чтобы у вас не возникло никаких сомнений, его высочество взял на себя смелость и пригласил ювелиров-экспертов, чтобы они удостоверили подлинность этой драгоценности.

Капиталина Власьевна прослезилась.

– Велите ювелирам войти, – распорядилась она, потом повернулась к жене сына. – Подойди сюда, Арина.

Генеральша приблизилась к свекрови. Та твердой рукой расстегнула ожерелье на шее невестки и положила его рядом с поданным Катенькой. В этот момент вошли ювелиры, которые ранее уже видели оба ожерелья, но не оба сразу. Господа Цейсхес, Бирков и Ханнес пришли в великое возбуждение, убедившись, что видят подлинные ожерелья-близнецы.

Капиталина Власьевна повелительным жестом отпустила ювелиров, некоторое время рассматривала оба ожерелья, словно желала навсегда запечатлеть в памяти это редкое зрелище, которому никогда не чаяла оказаться свидетельницей, затем обратилась к принцу:

– Ваше высочество, сейчас я говорю с вами как мать, у которой тоже есть сын. Я не могу отказать вам в вашей просьбе. Возьмите нужное вам ожерелье и второе, которое наденете на шею вашей будущей супруге. Примите этот дар матери. И хоть я не верю в ваших богов, но искренне желаю счастья вам и вашему народу, – с этими словами Капитолина Власьевна протянула принцу футляр, куда уложила оба ожерелья.

Принц припал на одно колено, принимая дар из рук властной старухи. Никто из присутствующих не ожидал, что Капитолина Власьевна поступит именно так. Арина Семеновна так вообще боялась, что свекровь заартачится из каких-то там своих старческих соображений. А подобный расклад расстроил уже саму генеральшу. На равноценную замену она спокойно бы согласилось, но остаться совсем без ожерелья никак не рассчитывала.

Катенька и Никита Сергеевич находились под большим впечатлением от благородного жеста генеральской матушки. Лишь сам генерал, как настоящий вояка, философски отнесся к случившемуся. Ну стало у его жены одной цацкой меньше, так что из этого? Подумаешь, двести лет кочевало ожерелье из поколения в поколение, владели им одни, пришел черед владеть другим. А денежная сторона вопроса Данилу Филипповича и вовсе не занимала. Не он покупал эту вещь, не ему и деньги за нее брать.

Амит убрал футляр с реликвиями своего народа и обратился к Капитолине Власьевне:

– Сударыня, я никогда не забуду вашего поступка, который исполнен поистине царственного величия. И, хотя я слышал ваши слова о том, что вы не верите в богов, коим поклоняется мой народ, но я верю, что вашими устами говорила со мной великая богиня, и частица ее духа навсегда останется с вами. Благодарность мою нельзя выразить словами, так что позвольте преподнести вам скромный дар.

Принц снял с пальца прекрасное кольцо, усыпанное бриллиантами чистейшей воды и самой совершенной формы. Он с поклоном подал его Капитолине Власьевне. Она с достоинством приняла подарок, а потом притянула к себе голову принца, поцеловала его в лоб и по-русски сказала:

– Храни тебя Бог, сынок.

За всеми этими треволнениями Капитолина Власьевна, к радости снохи, совершенно забыла расспросить о пари. Арина Семеновна вовсе не желала, чтобы свекровь узнала о том, что она не уберегла ожерелье. Хотя, какая теперь была разница?

Миновала весна, наступило лето, студенты разъехались на каникулы, и свободный как птица Никита Сергеевич свозил жену отдохнуть в деревню. Катенька была чрезвычайно рада встрече с отцом, сестрой и маленьким племянником. Через некоторое время приехал Аверин, который так еще и не слышал целиком рассказа о поисках ожерелья. Ходили, конечно, по городу всякие слухи, но все больше в них говорилось, что профессор Карозин даст сто очков вперед любому полицейскому, ежели требуется расследовать какое-нибудь запутанное дело. Виктор Семенович ужасно гордился своим другом, которого раньше всегда считал немного тюфяком.

Устроившись на веранде с бокалами холодного вина, друзья с любовью поглядывали на своих жен, которые всячески развлекали сына Аверина. Никита Сергеевич неторопливо рассказывал Виктору Семеновичу о том, что пришлось им с супругой пережить, пока они искали ожерелье генеральши. Когда профессор умолк, а бокалы опустели, Аверин хитро посмотрел на друга и спросил:

– Никита, а вот, доведись кому обратиться к тебе с подобной просьбой, ты бы взялся?

Тот так и подскочил:

– Побойся Бога, Виктор Семенович! Ты уже один раз меня втравил в историю, теперь я на твои провокации не поддамся. Мне, знаешь ли, и прошлой авантюры хватило до дальше некуда.

Аверин рассмеялся, но разговор на этом окончил.

Лето пролетело незаметно, пришла пора возвращаться в Москву. Карозины простились с родственниками и уехали. Некоторое время ничего не происходило, профессор ходил на лекции, Катенька читала и навещала своих подруг. По вечерам она рассказывала мужу о том, что Сашенька Мальцева имеет огромный успех в салоне Анны Антоновны и получила уже два предложения; Дешенька Беретова поправилась, и еще внезапно получила наследство от умершей в Париже дальней родственницы, теперь девушка стала завидной невестой, и Пульхерия Андреевна тщательно проверяет кандидатов в женихи. Арина Семеновна же каждый раз непременно сворачивает разговор на ожерелья, все переживает, бедняжка.

Через некоторое время Карозины узнали, что поручика Давыдова удалось схватить, ведется следствие, так как попутно выяснилось, что за ним тянется целый хвост преступлений, но уже сейчас ясно, что ему светит каторга.

Ариадна Любчинская до зимы не дожила. Бедная женщина тихо угасла на руках своего отца, который как только узнал о несчастье с любимой дочерью, так сразу же приехал и увез ее в имение. Но, несмотря на то, что телесная рана Ариадны заживала хорошо, душевное здоровье ее было подорвано. Она потеряла интерес к жизни, кошмары преследовали ее по ночам, а днем она или лежала, или сидела в поставленном в саду кресле, безучастная и равнодушная ко всему. Похоронив дочь, Мульчинский продал имение первому попавшемуся покупателю и вернулся в свою аптеку, где и жил теперь, постепенно спиваясь.