Александр Омельянюк - Високосный, 2008 год

От удивления Прозорловский выпучил глаза, пытаясь что-то сказать в ответ, но неожиданно был перебит теперь заместителем директора НИИ по хозяйственной работе, возжелавшем продолжить с ним возлияния.

Воспользовавшись паузой, Платон откланялся профессору и пошёл к столу на своё место, продолжать трапезу.

Он не хотел слушать излияния учёного, ибо не любил пустобрёхов, так как сам ценил данное им слово и не любил людей, не держащих своё. А год назад Владимир Николаевич сам высказал пожелание стать одним из героев произведения Платона, но так и не передал тому обещанную информацию о себе.

Подали чай и кофе с шикарными фруктовыми тортами. Затем возникла затянувшаяся пауза.

Улучшив момент, Платон на всякий случай уже сейчас передал через Елену Георгиевну ей самой и для Ольги Михайловны, посвящённые им стихотворения, тайком от Надежды извлечённые автором из внутреннего кармана своей куртки. Юбилярша обещала передать коллеге по счастью.

Но вопреки этикету и интеллигентному воспитанию, не справившись с женским любопытством, она всё же взглянула в текст стихотворения:

Довольные проведённым вечером и восстановившимся здоровьем, Платон с Надеждой почти вовремя отбыли домой.

В выходные дневная температура поднялась до десяти градусов тепла, достигнув абсолютного максимума за всю историю наблюдений.

С понедельника же уже обещали похолодание, но всего лишь до нуля.

В этот день из командировки возвратилась Ольга Михайловна Лопатина и объявила, что буйного празднества на этот раз не будет.

Поэтому весь понедельник Платон провёл в хорошем расположении духа.

После прошедших выходных он позднее обычного пошёл в столовую. И у него всё ещё были свежи воспоминания, как в начале осени он подарил трём женщинам, работавшим на раздаче, одно на всех стихотворение «Три богатырки, которое затем долгое время висело у всех на виду на информационной доске около кассы:

У раздачи уже никого не было. Лишь одна Фаина уныло маячила по ту сторону прилавка. Взяв поднос и улыбаясь, подходя к раздаче, Платон машинально облизнулся, и тут же сам себя заложил:

— «Вот, иду и издали облизываюсь!».

— «На кого? На еду, или на меня?!» — встретила его расплывшейся улыбкой, неожиданно осмелевшая, симпатичная женщина средних лет.

— «Да! На всё и всех!» — многозначительно успел парировать Платон.

— «А-а! Девчонки!» — нараспев позвала она остальных из троицы «богатырок».

Но сразу вошла лишь Наталья, и издали, приветливо улыбаясь, поздоровалась с Платоном.

А Валентина вышла на сцену лишь под занавес, когда Платон уже расплачивался:

— «Как жизнь?!» — начала она, слишком весело улыбаясь.

— «Да нормально!» — формально начал Платон, но ту же спохватился:

— «Хоть держись! Всё бьёт ключом, гаечным, но не по голове, а по плечу! Нет, шучу! Всё нормально! Вот если бы Вы меня спросили, как живёшь, то раньше я отвечал — регулярно и с удовольствием!».

— «А сейчас?!» — радостно подхватила тему догадливая Валентина.

— «Да и сейчас бывает с удовольствием, но не регулярно…, что явно недостаточно и вредит здоровью!» — смеясь, закончил он.

— «Ха-ха-ха!» — в свою очередь рассмеялась озабоченная женщина, поняв намёк не менее озабоченного мужчины.

В четверг утром, одиннадцатого декабря, Платон персонально поздравил Алексея с днём рождения, пожелав тому пока только здоровья, так как остальное ему само собой приложится.

Позже на своей машине именинник повёз Надежду с подарком и поздравлением в институт к Ольге Михайловне.

Через окно цеха Платон увидел, как подпрыгивающей походкой довольного собой человека, Алексей шёл к машине.

Наверно, потому, что он теперь ходит мало, старается это делать усердней?! — подумал тогда насмешник.

Опять же, через окно, он увидел, что стоящая около машины начальница, кроме всего прочего, держит в руке и файл с листом белеющей бумаги — наверняка его стихотворение.

Но занятого работой автора не взяли, никак не объяснив такой подход, а курьер-доцент был на задании.

Тогда Платон невольно подумал, что Надежда ревнует его к прошлому успеху, и не хочет, чтобы автор зачитал сам своё послание, и вновь засветился с ним.

Так ей было удобнее.

То есть самой зачитать, якобы, её, или, в крайнем случае, всего коллектива послание, не выпячивая достижение персонально Платона.

Не знала тогда ревнивица, что этим она сама себя и высекла, так как дальновидный Платон её здесь же нечаянно и подставил. Ибо Юбилярша уже имела на руках полный, авторский экземпляр поздравительного стихотворения.

По неожиданно скорому возвращению поздравляющей парочки никакой информации от них не поступило.

Позже, улучив момент, Платон исподволь подвёл Надежду к этому вопросу, но та высказалась очень кратко:

— «Мы приехали, зашли на этаж. Там был накрыт стол, но мы садиться не стали. Вызвали Ольгу вниз, и на улице перегрузили наш тяжёлый подарок сразу в её машину. Она была страшно довольна такой универсальной газонокосилкой!».

И всё! Больше Платон ничего интересного для себя не услышал.

В этот же день, но не по обыкновению, а с большим скрипом, с долгой неизвестностью, рабочее время для коллег неожиданно закончилось, поначалу было манкированным, днём рождения Алексея.