Александр Омельянюк - Високосный, 2008 год

— «Вот только будут ли тебя читать?!».

— «Кто-то наверняка будет! И ты помни, что написанное мною нужно читать наедине с самим собой, вдумчиво, и не торопясь, что стихи, что прозу! Найти поудобней место, сесть, расслабиться, забыться от мирских забот и хлопот, и углубиться в текст, представляя всё прочитанное перед своими глазами. Тогда ты получишь удовольствие, будешь и плакать, и смеяться, а самое главное — думать!».

Тут же Платону пришла в голову мысль, что самая главная и обязательная работа у любого человека — это мыслительная! Ибо она и есть началом всех других работ, то есть — начало всех начал!

Она, как лист бумаги, на котором пишешь, или не пишешь. То есть выполняешь разные виды других работ, или оставляешь… этот лист чистым!

Ещё давно Платон обратил внимание, что не только умственный, но и физический труд, в частности которым занимался он, тоже всегда был творческий, то есть, физический труд с чувством, толком, расстановкой, а, не высунув язык, или засунув руки в брюки!

Такой труд стимулировал мыслительную деятельность, наводил на многие, порой даже очень интересные мысли. Причём независимо, чем и каким именно физическим трудом он занимался.

Важно, что все эти занятия были творческими, с выдумкой, с головой, и иногда приносили неожиданные открытия!

Платон всегда стремился любую свою работу делать качественно и в срок, рационально, с пользой для себя, для других, и для другого дела.

В любой своей работе он получал удовлетворение не только от её результата, но и удовольствие от её процесса. Он радовался, когда люди видели результаты его труда, даже когда они получали удовольствие лишь от простого, безучастного созерцания его работы. Платон всегда считал, что Человек должен быть творцом! И не только в своих мыслях и мечтах, но и в своих конкретных, даже на первый взгляд, малозначительных делах, в том числе даже в простой физической работе!

А следующий рабочий день во вторник, 30 декабря, по велению их начальницы, стал в ООО «Де-ка» последним в уходящем году.

Опять, теперь уже в третий раз, но в полном составе, провожали старый, високосный год, который что-то никак не уходил.

Во второй половине дня на пятерых выпили две бутылки шампанского, традиционно закусив бутербродами с колбасой и сыром, а затем запив это соком и кофе с конфетами.

Верный своим новым принципам взаимоотношений с Гудиным, Платон избежал чоканий с ним своей чашкой. И этому невольно помогла Нона, загородившая своим солидным телом, сидящего на своём месте тщедушного старца. А тот тоже не жаждал контакта с соперником, так и ни разу не высунувшись из-за удобной, спасительной скалы.

К тому же с полудня у Платона начала побаливать голова, и он с нетерпением ждал скорого окончания празднества, чтобы посидеть у себя и немного подремать. Так и получилось.

Вскоре все засобирались пораньше домой. А Платон решил, что уйдёт последним, так как ко всему планировал размножить на ксероксе свои последние стихотворения.

До особенно чуткого в этот момент уха Платона донесся характерный шум. Он слышал, как в соседнем помещении Надежда сначала уговаривала Гудина составить ей компанию, как потом тот прощался с Алексеем, поздравляя с наступающим Новым годом, и как они с Надеждой направились к выходу.

Не заходя к Платону, Надежда не прощаясь, не поздравляя коллегу с наступающим праздником, лишь напомнила ему о необходимости тщательно закрыть все окна и двери и обесточить помещение.

Дождавшись ухода ненужных попутчиков, почти тут же засобирался домой и Алексей. Платон слышал, как тот сходил в туалет, повыключал всё, что можно и нужно было обесточить на длительный срок, как копошился с вещами, и, заперев дверь, молча, тоже даже не прощаясь, отбыл восвояси.

Вот тебе и на!? Что это? Бескультурье? Или я их чем-то очень обидел? Непонятно! Но, бог с ними! Или чёрт с ними! — рассуждал писатель.

Платон вдруг неожиданно понял, что его кругом окружают одни расшиздяи! Ни в одном, так в другом; ни вчера, так сегодня; ни сегодня, так завтра; но расшиздяи! Да и я сам им иногда бываю! — в итоге решил он.

Выполнив задуманное, он мысленно распрощался со своим помещением и отбыл домой, по пути, по обыкновению, крепко выспавшись в метро. Затем они с женой сходили в магазин, сделав предпраздничные покупки.

Прибыв домой, он сразу пожаловался Ксении на небольшую головную боль. Та измерила давление: 160/80, через некоторое время дошедшее до 190.

Тут только она вызвала скорую помощь. Ведь муж никогда ранее не страдал давлением. Да и сейчас он чувствовал себя, в общем-то, не плохо.

Неожиданно быстро приехали две высокие, красивые, молодые женщины и оказали больному необходимую помощь. После укола магнезии, сделанным младшей из них, очень похожей на Екатерину, давление у Платона стало медленно, но верно снижаться.

Выждав отведённое время, заполненное обменом необходимой информацией, душевными и весёлыми разговорами, а также периодической связью с ними их руководства, врачи уехали, пообещав на следующий день визит участкового терапевта. Платон даже проникся уважением к «скорой».

На следующий день давление у Платона стало почти нормальным. Днём зашла его давняя знакомая, участковый терапевт Алевтина Васильевна.

Платон познакомил с врачом ещё не посещавших её членов своей семьи, и на прощание угостил её малиновым вареньем своего производства, поздравив с наступающим Новым годом!

Его самочувствие и настроение стали заметно улучшаться. И вскоре он принял деятельное участие к подготовке к встрече Нового года.

За три часа до его прихода Платон с Ксенией, Иннокентием и Кирой проводили старый, високосный, как всегда ставший не только трудным, но и весьма плодовитым, год. Затем Кеша проводил подругу с таким расчётом, чтобы вовремя вернуться для встречи Нового года в кругу семьи.

Да! Заканчивался год. Задуманное Платоном, наконец, было выполнено. Теперь у него были написаны и альфа и омега его произведения. Можно было смело идти издаваться. А далее писать, писать, и писать, по серьёзному.

Игра, как видно, закончилась.

Как подсказал ему ранее компьютер: Game over!

После уже относительно давнишнего очередного осеннего ремонта компьютера мужем внучатой племянница Платона Наталии, Вадимом-скунсом, из него как-то незаметно исчезли и все игры, которыми ранее периодически забавлялся Платон. Особенно он преуспел в «Сапёре», доведя личные рекорды до 7 секунд у новичка, до 99 секунд у мастера, и до 237 секунд у профессионала! Но теперь ему почему-то совсем не хотелась играть. Практически всё его вечернее время поглощала ударная работа с прозой.

И теперь ему снова невольно пришла на память после игровая надпись на экране монитора «Game over». И он подумал: Да! Over… game!