Энн Грэнджер - На злодеев глаз наметан

– Что толку думать обо всей жизни? – невесело возразил Джоуи. – То есть думать наперед – напрасная трата времени. Может, у меня и жизни-то никакой не будет!

– Почему?

– Никто не знает, – на удивление философски заметил Джоуи. – Может, я заболею холерой. Может, меня убьют, как старичка Тапли. Может… – он лукаво покосился на меня, – меня кеб раздавит!

– Да, все может быть, – согласилась я. – Но если ты по-прежнему будешь жить на улице, как сейчас, такое, скорее всего, произойдет. Давай сходим вместе со мной к Уолли Слейтеру! Попробовать-то стоит!

– Ладно… – нехотя согласился Джоуи. – Но если он начнет меня бить или его лошадь окажется кусачей, я тут же уйду!

– Хорошо! Значит, договорились. Нельсон – конь очень мирный; уверена, он не кусается. Ну а теперь тебе лучше немного почиститься.

– Почиститься?! – Недоверие в глазах Джоуи сменилось ужасом. – Это еще зачем?

– Я не могу отвести тебя к Уолли, не помыв и не приодев…

– МЫТЬСЯ?!

Если бы я вовремя не схватила его, он бы тут же сбежал и вряд ли вернулся. Он вырывался, но я держала крепко. И все равно Джоуи непременно вырвался бы, начни он кусаться и лягаться, но, видимо, постеснялся меня. В конце концов он сдался.

– Сказали бы сразу, что придется мыться, я бы нипочем не согласился… – ворчал он, когда я тащила его в дом. – Прямо как будто арестовали меня!

Должна сказать, Бесси, увидев его, испытала такой же ужас.

– Мыть его?! – завопила она.

– Я тебе помогу. Вытащи во двор жестяное корыто и поставь несколько чайников на плиту.

– Я утону! – уныло заметил Джоуи.

– В корыте не утонешь. Мы с Бесси будем рядом.

– Не стану я раздеваться при женщинах!

– Хорошо, я дам тебе мыло и полотенце. Мы с Бесси подождем на кухне.

– Я простужусь! – завопил Джоуи. – У меня начнется чахотка! От чахотки умирают, не успеешь оглянуться!

– Ничего у тебя не начнется, если не будешь копаться… Ну, пошли. И не забудь вымыть голову!

Мы наполнили корыто, дали Джоуи кусок мыла и полотенце, заручились его обещанием, что он не сбежит, и велели мыться поскорее. Он с недовольным видом понюхал мыло и заметил, что от него будет пахнуть как от шлюхи.

Мы вернулись на кухню. Бесси, которая подглядывала в окно, сообщила, что Джоуи залез в корыто и забавляется тем, что прыскает водой в соседского кота.

– Хоть сколько-нибудь грязи отмоется, – сказала я ей. – Вот тебе деньги. Сбегай к старьевщику на углу и купи у него какие-нибудь брюки, рубашку и куртку, если хватит. Насчет сапог – не знаю, какой брать размер.

– Возьму побольше. Если понадобится, набьем их бумагой, – предложила Бесси.

Когда она вернулась, Джоуи, завернутый в полотенце, сидел у кухонной плиты и пил чай из кружки. От плиты шел довольно едкий запах – я сожгла в ней старую одежду Джоуи, но дым и вонь его не беспокоили. Я подстригла ему волосы, и, хотя я не парикмахер, он стал выглядеть опрятно. Стрижку Джоуи перенес почти безропотно. По-моему, он подчинился неизбежному. Одетый в новую, пусть и подержанную, одежду, он совершенно преобразился. Он не знал, какой размер сапог ему подходит, потому что никогда в жизни не носил их. Кое-как обувшись, он расхаживал туда-сюда по кухне, высоко задирая ноги и ставя их на каменный пол.

– Привыкнешь, – обещали мы.

Теперь, когда все мы подготовились, я решила, что надо сразу же отправляться в Кентиштаун, где, как мне было известно, жили Слейтеры. Решимость Джоуи с каждой минутой слабела – по-моему, в основном из-за сапог.

– Ох, как жмут! – ворчал он, когда мы отправились в путь. – Ноги для другого предназначены – для ходьбы.

– В обуви, – заметила я, – тебе не грозят острые камешки или синяки, если кто-то наступит на ногу. Ты не промокнешь в сырую погоду и не замерзнешь в холод!

– Зато в сапогах быстро не побегаешь! – возразил Джоуи. – А если мне придется от кого-то смываться? Тогда надо будет их сначала стаскивать, а меня тем временем схватят!

– Перестань болтать! – приказала ему Бесси. – Вот язык без костей… Ты будешь болтать, даже когда тебя будут вешать, вот что!

Мы в третий раз за наши недолгие приключения сели в омнибус и отправились в Кентиштаун. По-моему, Джоуи понравилось ездить в омнибусе, но он не хотел, чтобы мы догадались, что он путешествует таким способом в первый раз.

– А я уже ездил в омнибусе, – сообщил он. – Но в первый раз сижу внутри.

– До этого ты ездил на империале? – предположила я.

– Нет, висел сзади и катался бесплатно.

Я знала, что у Кентиштауна богатая история. До недавнего прошлого на том месте была просто деревня. Теперь там выстроили множество новых зданий и провели линию железной дороги. Но еще сохранилось много старых домов. К одному из них нас и направили. Как я и предполагала, Уолли был в Кентиштауне фигурой известной. Первый же спрошенный сразу показал, где дом Слейтеров.

Дом Уолли был отдельным, с широкими воротами, куда мог въехать его экипаж. Войдя, мы очутились во дворе. Напротив дома приютилась деревянная конюшня – там держали Нельсона. На веревке сушилось выстиранное белье.

Дверь нам открыла невысокая пухлая женщина, ростом едва достававшая мне до плеча; ее пышные светлые волосы были заколоты на макушке в высокий пучок, поэтому она напоминала деревенский каравай.

– Здрасте, – сказала она, оглядывая нас троих с ног до головы. – В чем дело?

– Миссис Слейтер? – начала я. – Я…

Продолжить мне не дали.

– Да знаю я, кто вы такая, знаю! – радостно воскликнула миссис Слейтер. – Вы та самая мисс Мартин, о которой мне муж все уши прожужжал!

– Ну да, хотя теперь я миссис Росс.

– Он и это мне сказал, и все остальное. Вышла, говорит, за полицейского. Он считает, что вам такой муж подходит. Ну, входите!

Мы вошли в ее безупречно чистую гостиную, где я представила хозяйке Бесси и Джоуи. Я объяснила цель нашего прихода.

– С вашим мужем я уже говорила насчет Джоуи, может, он упоминал о нем? Очень надеюсь, что да.

– Упоминал, не волнуйтесь! Но сначала чай, а дело потом, – решительно объявила миссис Слейтер. – Вы, миссис Росс, садитесь сюда, в лучшее кресло. Вы, мисс Бесси, садитесь вон туда, в то кресло. Оно, правда, немножко шатается, но ничего, вы не свалитесь. Уолли давно обещает починить ножки, да у него все руки не доходят. А вы, молодой человек, идите-ка со мной на кухню. Поможете накрывать к чаю.

Бесси, обрадованная, что с ней обращаются как с настоящей гостьей, села в шаткое кресло. Я устроилась в широком мягком кресле, которое, судя по всему, обычно предназначалось для Уолли. Помимо кресел, в гостиной из мебели стояли только стол и буфет; на каменных плитах лежал вытертый ковер. Хотя обстановка была старой, все блистало чистотой. Недостаток мебели миссис Слейтер возместила, украсив стены всевозможными картинами. По моим подозрениям, большинство было куплено на улице с лотка за несколько пенсов. На почетном месте висело изображение королевы Виктории в коронационной мантии. Рядом с ней я увидела портрет принца-консорта, который в молодые годы считался щеголем. К сожалению, вторая картина была увенчана черным бантом – в напоминание о том, что принц несколько лет назад скончался. Рядом с супругами висели портреты их детей, два или три натюрморта, картина, изображавшая расступившиеся воды Красного моря, и несколько портретов боксеров. Самый большой висел над камином; на нем запечатлели устрашающую фигуру с голым торсом, в бриджах. Его ноги казались особенно короткими по сравнению с могучей верхней частью тела. Он пригнулся, выставил вперед кулаки и смотрел на зрителей, угрожающе хмурясь.

– Это мой Уолли, – с гордостью объяснила миссис Слейтер, когда, выйдя из кухни в гостиную, увидела, что я рассматриваю портрет. – В расцвете сил, как принято говорить. Вот такой он был, когда мы с ним познакомились. Но как только я поняла, что он мною интересуется, сразу сказала, что за боксера замуж не пойду. У боксеров вечно то глаз подбит, то ухо расплющено, и домой они приходят все в крови. Так что, сказала я, выбирай. И он выбрал. – Последние слова хозяйка дома произнесла с чувством глубокого удовлетворения. – Его родные занимались частным извозом – и отец, и до него дед. Вот и Уолли приспо собили к семейному ремеслу… Ну. – Миссис Слейтер по вернулась к несчастному Джоуи, который жался позади нее в новых сапогах и неловко держал в руках поднос с чайными чашками. – Поставь его на стол, вон туда!

Джоуи повиновался, но перед этим вслух заметил:

– Я пришел, чтобы ходить за лошадью! Прислуживать никому не собираюсь!

– Не дерзи! – сурово приказала миссис Слейтер. – Ну, миссис Росс, посмотрела я на вашего молодца и немного расспросила его в кухне. Мы его испытаем. Для начала положим шиллинг в неделю, да наша еда. Спать он может на сеновале над конюшней. Как, годится?

– Прекрасно, – ответила я от имени Джоуи. – Джоуи, благодари миссис Слейтер!

– Премного обязан, – буркнул Джоуи.