Елена Ярошенко - Карающий ангел

Я невольно почувствовала, как мои щеки наливаются краской. Эх, почему правом вызывать на дуэли обидчиков пользуются только мужчины? Я тоже неплохо стреляю, а единственный, увы, способ защиты, доступный мне в данную минуту, — это устроить наглецам скандал…

М-да, устроить скандал и испортить лучшей подруге свадьбу? Нет, не дождутся! Я не базарная торговка, чтобы орать по любому поводу, я себя слишком уважаю, и такая добродетель, как самообладание, мне не чужда. Хорошо, что Миша как раз отошел поздравить жениха и невесту и не слышал слов этих злопыхателей. Я обернулась и смерила господ сплетников взглядом, под которым они поперхнулись. Ничего, господа, вдохните глубже, спазм скоро пройдет, а позже я найду случай свести с вами счеты. Если, конечно, не прощу вас со временем согласно заповедям христианского милосердия.

Вернувшись ко мне, Михаил взял меня под руку и отвел в сторону.

— Леля, мне очень нравится эта церковь. Может быть, мы тоже будем венчаться в ней?

— Мишенька, не надо предвосхищать события! Я еще не решилась на венчание.

— Ну так решайся, пожалуйста, скорее! Я очень этого жду!

— Не знаю, согласится ли священник венчать меня в четвертый раз…

— Ничего, если не согласится — мы похлопочем у церковного начальства. Это разрешимая проблема — ты ведь три раза овдовела, а не развелась, твоей вины в этом нет.

— А ты думаешь, мне легко после трех неудачных замужеств отважиться на четвертый брак?

— О, ты способна и не на такие проявления отваги! Ты самая мужественная женщина на свете и при этом самая женственная — редкое сочетание! Я уже тебе говорил, что тебе просто до сих пор попадались совершенно неподходящие мужчины, не стоящие тебя. Отважься еще на один брак, клянусь, он будет самым лучшим, и ты ни о чем не пожалеешь!

— Леля, Миша! — позвала нас Маруся. — Дорогие мои, куда вы пропали? Идите скорее, сделаем общую фотографию на память!

После всех тостов, поздравлений и свадебных фото к церкви начали подавать экипажи гостей — праздничный обед должен был состояться в особняке Терских на Поварской.

Жених и невеста уселись в автомобиль, украшенный цветами и лентами, причем невеста, естественно (естественно для меня, но не для прочих гостей), села за руль.

В толпе прошел удивленный ропот, но тут же множество голосов стало повторять, что это очаровательно, современно, ничего более модного и придумать было нельзя, что у богатых аристократов свои причуды, а молодая княгиня так мила даже в своей эксцентричности…

Свадебный кортеж без жениха и невесты отправился на Поварскую, а счастливые новобрачные, оставляя тающий бензиновый дымок, помчались на своем авто в сторону Девичьего поля, чтобы, немного прокатившись, развернуться и успеть благодаря чуду техники на Поварскую одновременно с гостями. Не знаю, почему им в голову пришло кататься, видимо, захотелось ненадолго остаться наедине.

Дом на Поварской был превращен в сплошной цветник — цветочными гирляндами и букетами особняк был украшен заранее, причем украшали его друзья жениха, профессиональные художники и декораторы, поэтому придраться в оформлении залов было не к чему. Но дом заполнили и многочисленные букеты и цветочные корзины, присланные знакомыми и друзьями молодоженов, цветы были буквально везде, и по красоте старый особняк, наверное, мог бы посоперничать с райским садом.

Единственное, что меня удивило, — огромное количество кружевных салфеток, покрывавших все возможные плоскости в комнатах.

Слабость молодого князя к плетению кружева была мне известна, но когда же он успел натащить столько образчиков своего рукоделия в дом невесты? Вроде он всегда появлялся налегке, в крайнем случае с букетом, тортом или папкой эскизов. Неужели его папки и коробки с тортами были снабжены двойным дном и салфеточки вносились в особняк Терских контрабандой?

Но в целом даже кружева ручной вязки не портили общего впечатления. Все-таки это был рай — множество роскошных цветов, множество великолепных фруктов и кружева, сплетенные руками праведников…

В нашем Эдеме не хватало только новобрачных. Маруся и Андрей, собиравшиеся прибыть одновременно или почти одновременно с гостями, где-то задержались. Томившиеся ожиданием гости обменивались тонкими, понимающими улыбками…

Все были настроены благодушно, любовались цветами, болтали со знакомыми, кокетничали… Но у меня на душе стало как-то неспокойно — ей-Богу, пора бы уже новобрачным вернуться! Что с ними случилось? Заглохло авто? Они могли бы вернуться на первом же встречном извозчике и послать за машиной слуг… А вдруг они попали в аварию? Я до сих пор помню историю с тормозами… Боже мой! Женя-Дуся ведь сбежала с каторги! Вдруг чертова девка снова взялась за свое и мстит бывшей хозяйке? Во время венчания машина стояла в переулке за церковью, и любой мог ее повредить…

Не хочется думать, что случилось несчастье, но ведь Андрей и Маруся давно должны были добраться до Поварской, они ведь знают, что целая орда гостей ждет не дождется их появления и продолжения свадебных торжеств. Так где же молодожены? Что с ними?

Я поделилась своими волнениями с Михаилом. Он попытался успокоить меня, но и сам заметно занервничал. Думаю, еще немного, и мы с Мишей отправились бы разыскивать пропавших новобрачных. Но тут появился растерянный молодой лакей, тот самый неотесанный парень, который встретил нас с Марусей в доме Терских после возвращения из Слепухина, и шепотом пригласил Михаила и меня на крыльцо «по самому важному, касающемуся свадьбы делу».

У крыльца стоял Андрей Щербинин, растрепанный, в грязном и рваном венчальном фраке.

— Боже милостивый! — закричала я, сразу предположив самое страшное. — Что с Марией? Она жива?

— Успокойтесь, милая Леля, Машенька жива. Но… Видите ли, мы в таком виде, что не знаем, как теперь быть, как появиться на собственной свадьбе… Дорогой на нас напали бандиты. Пришлось отбиваться. У Маши разорвана фата. Она плачет там, за углом, в паре кварталов отсюда.

Мы все ринулись бегом в указанном Андреем направлении и свернули в Большой Ржевский переулок. Должна сказать, что мне сразу удалось взять хороший темп и не отстать от мужчин, я имею в виду, от Андрея и Миши, ленивый лакей плелся кое-как в хвосте нашего забега. Заметно было, что бежать ему никуда не хотелось, но остаться на месте было неловко, раз уж господа куда-то сорвались.

Маруся горько плакала, сидя в авто посреди Большого Ржевского переулка. Лакированные бока автомобиля покрывал слой пыли и грязи. Оборванные цветочные гирлянды, украшавшие авто, являли собой жалкое зрелище. Пышная прическа новобрачной была сбита набок, а роскошная фата с флердоранжем, грязная и порванная в нескольких местах, еле держалась…

Мужчины заговорили одновременно, причем их речи, полные высокого драматического накала, сводились к тому, что положение удручающе безвыходное, свадьба безнадежно испорчена, и самое лучшее, что можно сделать, — извиниться перед гостями и предоставить им возможность несолоно хлебавши разбрестись по домам…

— Господа, а вы не хотели бы немного подумать, прежде чем распускать свадебных гостей по домам и лишать Марию праздника, который скорее всего будет единственным в ее жизни? (Из сострадания к избитому новобрачному я умолчала, что свадьба может быть и не единственной, в любом случае такие события не всегда повторяются регулярно.) Подумайте, господа, подумайте! Подобная гимнастика ума бывает весьма полезна. Итак, Андрей, какие травмы вы получили?

— Кажется, особо серьезных травм нет. Только шишка на затылке. Ну и сильные ушибы кое-где, они незаметны под одеждой. Вот одежда — это да…

— Одежда — это как раз пустяк. Вас не тошнит, голова не кружится? Отвечайте честно! Нет? Значит, побои не столь значительны, будем считать вашу шишку и прочее косметическими дефектами. Снимайте фрак! Снимайте, не стесняйтесь, здесь все свои! Миша, и ты свой снимай! Андрей, надевайте Мишин фрак, у вас похожие фигуры, я запомнила это с тех пор, как наряжала вас в театральные костюмы Некручины-Ростовского. Прекрасно, сидит так, словно на вас и шили. Одалживать лучшему другу фрак на свадьбу — старая добрая традиция. Насколько я помню, Пушкин женился во фраке Павла Нащокина…