Эллис Питерс - Тень ворона

— Зато здесь дела много, — бодро сказал Кадфаэль. — У меня на все просто рук не хватает. То одно, то другое, и я совсем запустил свои грядки. Уж я боялся, что не успею вскопать их до морозов. А еще у меня тут есть пяток плодовых деревьев, которые надо подрезать до рождества. Да и брат Бернар наверняка с радостью возьмет тебя на пахоту в Гайе, где у нас большие сады. Ты, конечно, еще не знаком с нашей местностью, но скоро разберешься, что где находится. А я прослежу, чтобы тебя отсюда не забрали, пока ты не управишься у меня. Давай-ка пойдем, я сразу и покажу все, что тебе предстоит сделать у меня в саду.

Бенет тем временем с любопытством обводил взглядом внушительные ряды склянок, бутылей и глиняных горшочков, которыми были уставлены полки по стенам сарайчика, и свисавшие с потолка пучки разных трав, которые шевелились и шуршали от ветерка, залетавшего через раскрытую дверь, а также большой жбан, в котором побулькивало вино, а также деревянные мисочки с целебными кореньями и горку белых пилюлек, разложенных для просушки на мраморной доске. Юноша ничего не сказал, но его вытаращенные глаза и раскрытый рот были красноречивее всяких слов. Кадфаэль почти ожидал, что Бенет сейчас осенит себя крестом при виде этаких страстей, но тот вовремя удержался.

«Молодец! — одобрил его про себя Кадфаэль, с интересом наблюдавший за этим забавным зрелищем. — Хорошо, что не переборщил, а то бы я тебе не поверил! «

— Этому ты тоже сможешь выучиться, если хорошенько постараешься, — сказал он спокойно. — Но только если потратишь на учение несколько лет. Это всего лишь лекарства. Все, что в них входит, создано богом, и никакого волшебства! Но сейчас давай начнем с самого необходимого! Нужно вскопать примерно акр огородных грядок, а затем перевезти на тачке запас перепревшего навоза и разбросать его под деревьями и розовыми кустами. И чем раньше мы примемся за дело, тем скорее оно будет сделано. Пойдем, я тебе покажу!

Юноша послушно пошел за Кадфаэлем. В его живых веселых глазах светился неподдельный интерес. С двух гороховых полей, расположенных на склоне между прудами и речкой Меол, которая с запада отделяла монастырскую усадьбу, урожай был давно убран, плети использованы на подстилку для скотины, а земля была перепахана, но осталась еще тяжелая и грязная работа — надо было забрать со скотного двора и разбросать в поле перепревший навоз. Во фруктовом саду следовало подрезать ветки, трава, еще продолжавшая зеленеть благодаря мягкой погоде, была ощипана двумя годовалыми ярочками, которые паслись под деревьями. Цветочные клумбы имели по-осеннему растрепанный вид, но и их полагалось еще раз прополоть до снега, пока холода не убили последнюю поросль. На огороде, с которого давно собрали урожай, остались одни сорняки, грядки были потоптаны, земля так и просилась, чтобы ее перекопали на зиму, — тут предстояло немало поработать. Но Бенета, казалось, это не пугало.

— Есть где развернуться, — сказал он, без малейшего уныния оглядывая поле предстоящей деятельности. — Где взять лопату ?

Кадфаэль показал ему низенькую будку, где хранились его нехитрые орудия, и с интересом отметил, что у молодого человека сначала глаза разбежались и он немного растерялся, но быстро остановил взгляд на деревянном заступе с железным наконечником как самом подходящем орудии для порученного дела. Смерив взглядом участок, Бенет тут же принялся за работу, весьма энергично, хотя и не очень умело.

— Погоди-ка! — остановил его Кадфаэль, заметив, какие тонкие, изношенные подметки у его башмаков. — Если так налегать, то с твоими башмаками скоро собьешь ногу. У меня в сарайчике есть деревянные чоботы. Подвяжи их к подошвам, тогда можешь спокойно давить изо всей силы. Только не надо уж так спешить, а то упреешь, не успев вскопать и дюжину рядов. Постарайся работать равномерно. Если двигаться ритмично, можно играючи проработать хоть целый день. Лучше всего, если ты будешь петь, а если не хватает дыхания, то мурлыкать себе под нос. Вот увидишь, как быстро пойдет работа! — Но тут Кадфаэль вовремя спохватился, что слишком увлекся и чуть не выдал то, что вынес из своих наблюдений. — Мне говорили, что ты больше привык ходить за лошадьми, — прибавил он как бы невзначай. — Всякая работа требует особой сноровки.

С этими словами Кадфаэль, не дожидаясь, пока Бенет вспылит в ответ на его замечание, повернулся и пошел за чоботами, которые он сам вырезал из дерева, чтобы защищать ноги при работе с заступом и ходить по грязи.

Обутый как надо и наученный уму-разуму, Бенет уже иначе, с толком взялся за работу. Понаблюдав немного за его размеренными движениями и убедившись, что дело пошло на лад, Кадфаэль отправился в сарайчик, где его ожидало привычное занятие — толочь в ступке и растирать в порошок сушеные травы, чтобы затем приготовить из них мазь собственного изобретения, которой он лечил у монахов цыпки. В январе, как всегда, от этой напасти начнут мучиться переписчики и художники, работающие в скриптории. А потом, конечно, пойдут простуды и кашель, так что сейчас самое время заготавливать снадобья, чтобы хватило на всю зиму.

Наконец подошло время отставить в сторону склянки и ступки и отправляться в церковь к вечерне. Кадфаэль вышел поглядеть, что там поделывает его подручный. Мало кому нравится, когда за тобой наблюдают во время работы, в особенности если ты в ней новичок и стесняешься своей неловкости и неопытности. Кадфаэль был приятно поражен, увидев, как много успел сделать молодой человек, — он уже вскопал немалую часть большого клина. Ряды получились прямые и ровные, у юноши определенно был хороший глазомер. Судя по жирной черноте перевернутых комьев, земля была вскопана глубоко. Кое-где Бенет насорил на дорожках и сейчас заметал на грядки рассыпанную землю, орудуя метлой, которую отыскал в будке. Бросив беглый взгляд на валяющийся заступ, он вызывающе посмотрел на Кадфаэля.

— Я напоролся заступом на камень и затупил лезвие, — признался он, отбрасывая метлу, и, взяв в руки заступ, провел рукой по железному краю, набитому вокруг деревянной основы. — Но я отобью его молотком и приведу в порядок, перед тем как поставить на место. В будке лежит молоток, а у лотка для воды широкие каменные края. Вообще-то я собирался сделать засветло еще рядок-другой!

— Хватит, сынок! — с искренней теплотой сказал Кадфаэль. — Ты и так уж сделал гораздо больше, чем я ожидал. А что касается заступа, то лезвие на нем уже три раза заменяли на новое. Я и сам знаю, что пора менять его в четвертый раз. Коли ты считаешь, что оно послужит еще до конца осенних работ, то поправь его, если хочешь, но сейчас отложи заступ, умойся и приходи на вечернюю службу.

Бенет поднял глаза от зазубренного лезвия и, услышав в тоне Кадфаэля сдержанную похвалу, улыбнулся ему вдруг такой широкой и простодушной улыбкой, какой Кадфаэль, кажется, еще не встречал ни у одного человека. В глазах юноши заиграл переливчатый блеск, точно в прозрачном ручье, в котором плещется форель.

— Значит, я угодил вам работой? — произнес он чуть вызывающе, но с той неподдельной радостью, которую дает пьянящее ощущение молодых сил. Щеки юноши так и вспыхнули румянцем, и с безоглядной искренностью он сознался: — А я ведь, можно сказать, впервые взял в руки лопату!

— Вот уж никогда бы не подумал, — невозмутимо ответил Кадфаэль, изучая пристальным взглядом руки юноши, торчавшие из слишком коротких рукавов.

— Мне больше приходилось иметь дело… — торопливо начал оправдываться Бенет.

— …с лошадьми, — закончил Кадфаэль. — Уж я знаю! Что же, если ты и завтра будешь так же стараться, а завтра — оно не за горами, то ты мне, пожалуй, подходишь.

Когда Кадфаэль шел в церковь к вечерне, перед глазами у него стоял молодецкий облик нового работника, бодрой походкой направлявшегося к каменному лотку отбивать затупившийся заступ. Чуткое ухо Кадфаэля еще долго слышало песенку отнюдь не церковного строя, которую, удаляясь, насвистывал Бенет, притоптывая в такт мелодии деревянными чоботами, надетыми поверх потертых башмаков.

— Сегодня отец Эйлиот вступил в должность, — сообщил Кадфаэль Бенету на другой день. — Почему ты не захотел присутствовать ?

— Я-то? — с искренним удивлением переспросил Бенет, разгибая спину от грядки. — А что мне там делать? У меня тут работа, а он со своими делами и без моей помощи справится. Я же его почти не знал, перед тем как отправиться с ним в поездку. Ну и как у него? Все в порядке?

— Да. Все прошло хорошо. Разве что проповедь была слишком уж сурова для бедных грешников, — с некоторым сомнением, задумчиво промолвил Кадфаэль. — Разумеется, ему хотелось с самого начала показать свое рвение. После-то можно немного ослабить поводья, когда священник и прихожане получше познакомятся и поймут, чего им можно ждать друг от друга. Чужому человеку, да к тому же еще молодому, должно быть, трудно заступить место старого, к которому все давно привыкли. Старый башмак удобно сидит на ноге, а новый-то всегда жмет. Но со временем новый постареет и тоже станет впору.