Имоджен Робертсон - Орудья мрака

— Моя бедная тихая рощица! Нынче утром она оживлена не меньше Ярмарочного ряда.[4] — Выпрямившись, госпожа Уэстерман спокойным тоном дала слугам весьма разумные указания, а затем обратилась к анатому. — Пойдемте со мной в дом, господин Краудер. Мы встретимся со сквайром, а затем тщательнее изучим тело.

Пока слуги готовились вынести мертвеца из рощицы, Харриет, как заметил Краудер, бросила взгляд на тропинку, по которой удалился Хью. Похоже, ее гнев испарился, и теперь на лице женщины отражалось лишь сожаление.

Рейчел ужасно боялась услышать, что Хью перерезал себе глотку почти под окнами ее дома, а потому некоторое время была бледна и очень нервничала, однако к моменту появления сестры и господина Краудера несколько оправилась и уже смогла поприветствовать их и налить им чаю не дрогнувшей рукой.

Ей уже случалось один или два раза встречать господина Краудера на улице, а однажды она даже видела анатома в самом верхнем окне его дома (тогда он смотрел на дорогу и, видимо, не замечал, что происходило перед ним), и, конечно же, девушка слышала от своей служанки сплетни, которые о нем распускались. Таинственный отшельник. Впрочем, Рейчел почти никогда не задумывалась о нем: за тот год, что он прожил в Хартсвуде, у нее на уме было множество собственных забот, однако она порадовалась, что ей представилась возможность поближе познакомиться с анатомом. Девушка сочла, что ему пятьдесят с небольшим. Краудер не носил парика, был очень бледен и до чрезвычайности худ, однако его рост и уверенная манера держаться невольно заставляли Рейчел восхищаться гостем. Она ожидала увидеть некоторую угловатость, которая связывалась в ее сознании с обликом ученых мужей, однако движения Краудера были плавными. Наверняка в прежние времена он привычно вел себя в окружении людей. Его черты были изящны, хотя губы казались тонкими, а выражение лица представлялось пусть и не слишком дружелюбным, зато и не откровенно враждебным. Краудер с вежливым любопытством осмотрел их салон, и девушка решила, что, пожалуй, этот человек ей нравится.

Рейчел не раз ловила себя на мысли, что ее сестра — не самая обходительная хозяйка, но даже она была поражена тем, что Харриет вовсе не предпринимает никаких попыток заговорить с гостем. Подперев подбородок рукой и постукивая пальцами по щеке, она молча смотрела в другой конец комнаты. Рейчел ощутила, как бремя гостеприимства обрушилось на ее плечи, — девушка была молода, а потому стремилась восполнить недостатки, которые замечала в других.

— Я рада познакомиться с вами, господин Краудер. В нашем здешнем обществе вас считают человеком-загадкой.

Поглядев на сестру госпожи Уэстерман, Краудер с минуту помучился, припоминая ее имя.

— Я не расположен к общению, мисс Тренч. Уверен, это мой недостаток.

— Ах, ну разумеется, господин Краудер! — фыркнула Харриет. — Моя сестра — большая мастерица в том, что касается триктрака и виста. Не желая знакомиться с соседями, вы пропустили несметное множество восхитительных вечеров.

В голосе госпожи Уэстерман прозвучала откровенная насмешка, и Рейчел решила, что она предназначалась именно ей. Вспыхнув, девушка поспешно поднялась.

— Прошу меня извинить, — проговорила она. — Мне нужно обсудить обед с госпожой Хэткот.

Девушка покинула комнату так быстро, что Краудер едва успел поклониться, а Харриет, нахмурившись, проводила ее взглядом.

— Проклятие! Я ее огорчила. Порой я бываю очень черствой сестрой. Но, видите ли, ей всего восемнадцать, и она слишком чопорна для такого юного возраста.

Ничего не ответив, Краудер продолжал смотреть на госпожу Уэстерман поверх края своей очень изящной чашки.

— Я все еще пытаюсь решить, что нужно делать дальше, господин Краудер, и попытка бедняжки Рейчел проявить вежливость раздражила меня.

Краудер счел нужным не высказываться по поводу нрава Харриет и вместо этого достаточно мягко осведомился:

— И к какому же заключению вы пришли, госпожа Уэстерман? Что, по-вашему, необходимо сделать?

Подняв глаза, она посмотрела в противоположный угол комнаты.

— Я начну говорить о том, что, по моему мнению, сейчас произойдет, а вас попрошу остановить меня, если какое-либо из соображений покажется вам ошибочным. — Краудер кивнул. — Что ж, хорошо. Для начала к нам прибудет сквайр и сообщит, что он вызвал коронера, а тот завтра днем будет ожидать нас вместе с присяжными в «Медведе и короне». Он поинтересуется нашим мнением и позволит нам осмотреть тело, чтобы найти другие указания на то, кем может быть этот человек и зачем он сюда прибыл, а также для того, чтобы убедиться: у нашего безвестного друга нога не повреждена так же, как у Александра. — Харриет загибала по одному пальцу, заканчивая очередной пункт своей речи. — Мы не обнаружим ничего определенного, чем можно было бы дополнить уже известные нам сведения. Завтра коронер, как благовоспитанный господин, выслушает нас, а присяжные сделают вывод, что этот неизвестный был убит другими неизвестными по неизвестному же поводу, и станут молиться Богу о спасении его грешной души. В лучшем случае кто-нибудь видел, как он приехал из Лондона, а оттуда, как известно, приходят все беды и пороки. Посему нам придется заключить, что гибель следовала за ним по пятам из самого города, на том дело и решится. Если не считать того, что день или два за вами последят: вдруг вы вздумаете откопать тело и провести над ним свои безбожные опыты?

Краудер улыбнулся.

— Так оно и будет.

Некоторое время они молчали.

— Как вы думаете, господин Краудер, он действительно зашел в эти леса случайно?

Вопрос был задан беспечным тоном, однако, отвечая, анатом безотрывно глядел на Харриет.

— Нет. Я полагаю, он пошел туда, чтобы повстречаться с кем-то, и этот кто-то или другой человек, знавший о встрече, напал на нашего незнакомца и убил его.

— А если иметь в виду место встречи?..

— А если иметь в виду место встречи, он собирался повидаться с кем-то из поместья Торнли или из Кейвли-Парка. Полагаю, вы считаете так же, но сомневаюсь, что вы подозреваете кого-то из своих домочадцев. Однако это не особенно помогает нам понять, как все происходило на самом деле.

Поднявшись, госпожа Уэстерман подошла к застекленным дверям, выходившим на лужайки, которые располагались у боковой стены дома.

— Возможно, мы с супругом повели себя немного наивно, приобретя это поместье. Непросто управлять хозяйством такого размера и блюсти его интересы в отсутствие главы семейства. Сначала я занималась этим ради своих супруга и сына. — Улыбнувшись, Харриет резко повернулась к анатому. — У меня есть еще и дочь — ей всего шесть месяцев от роду. Ее зовут Энн. Она родилась в тот самый день, когда ее отец отбыл в Вест-Индию. — Черты госпожи Уэстерман разгладились, когда она заговорила о детях. Краудер приготовился к более подробной беседе об их уникальных способностях и отличительных чертах, однако Харриет сменила тему. — Вероятно, будь на то моя воля, я даже сейчас отказалась бы от поместья, но я способна быть упрямой, господин Краудер. Теперь здесь мой дом, и городок стал мне родным, однако замок Торнли возвышается надо всем этим, словно огромный черный ворон. В их доме что-то не так. Там есть что-то нечистое и гнилое. Я в этом убеждена.

Отставив свою чашку в сторону, анатом с некоторой усталостью поглядел на хозяйку дома.

— И, смею сказать, убеждены в этом уже некоторое время, — добавил он, — а теперь у вас появилось моральное право, полученное после обнаружения трупа на ваших землях, эту самую гниль разоблачить. Для разнообразия, чтобы отвлечься от управления поместьем. Ах да, и если вспомнить, как вы совсем недавно рассказывали о притаившемся в своих владениях семействе Торнли, я не могу позволить вам сравнивать его всего лишь с парящим над округой вороном. Скорее, оно напоминает черного дракона в пещере.

Судя по виду Харриет, она удивилась.

— Я рада, что позвала вас, господин Краудер. Вы очень искренны.

— Вы вытащили меня из постели до полудня, продемонстрировали ужасающую непочтительность к местным лордам и по меньшей мере один раз выругались в моем присутствии. Вряд ли вы ожидали, что я стану утруждать себя обычными проявлениями вежливости.

Харриет поглядела на гостя, но он не смягчил свои слова ни тенью улыбки.

— Так даже лучше, — отозвалась госпожа Уэстерман с выражением куда более довольным, чем ожидал Краудер. — И, возможно, вы правы относительно моей метафоры. Я всегда питала слабость к драконам, хотя никогда не стала бы очернять их сравнением с Торнли. Когда мною снова овладеет тяга к ораторству, я смогу назвать замок Торнли зловредным паучьим гнездом. — На этот раз Краудер позволил себе слегка улыбнуться. Она посмотрела ему прямо в лицо. — А разве вы не испытываете подобного любопытства? Не желаете узнать, по какой причине погиб этот человек и от чьей руки? Те нити, что вы собрали в роще… Полагаю, они означают, что задачка вас заинтересовала?