Эндрю Олвик - Следы апостолов

— Рано еще. Нам теперь надо попасть в тоннель, который ведет к браме, вернее в то, что от него осталось.

— Это там тебя привалило? — спросил Виктор, простукивая ближайшую к нему стену.

— Там, — откликнулся Григорий из темноты. — Жаль, ладанку мы не взяли. С ее помощью можно было точно определить направление.

— А откуда ты это знаешь?

— Было дело… Когда бабка Стефания помирала, она в бреду много чего говорила. В том числе и про ладанку. Ты тогда в институте уже учился, а я Серафиме помогал за старушкой ухаживать. Там, если помнишь, звездочки есть на ней. Так вот, в них все дело. Серебряные и золотые звезды на левом поле соответствуют буквам на правой стороне. Надо только понять, в какой последовательности их расставлять. Если расставить правильно, то должен получиться текст, который укажет, где именно находится главная скарбница, которую не нашли мародеры Чичагов и Тучков.

— Так что же ты, Гриша, мне раньше об этом не сказал? — обиделся Виктор. — Мы бы с тобой и без камня обошлись. Какой же ты, честное слово…

— Нет, Витя, не обошлись бы. Текст только направление укажет. Когда все эти подсказки делались, и подземелья были другими. С тех пор много воды утекло и в прямом, и в переносном смысле. Некоторые тоннели обвалились, некоторые затопило, так что в них уже не попасть. Нам же надо точно знать, где искать. Вот камень это точное место и укажет, так как чем больше масса этого камня, тем больше его сила. То есть, чем он ближе к остальным осколкам, тем явственнее эта сила ощущается человеком. Ну, вроде магнита. Теперь понимаешь?

— Понимаю, — откликнулся Виктор из дальнего конца помещения.

— А вот и вход! — воскликнул Григорий, наткнувшись на заваленный почти до самого свода проем. — Кажется, это он.

Они принялись за работу, обливаясь потом и задыхаясь от пыли. Через час им удалось расчистить небольшое пространство под самым потолком, вполне достаточное, чтобы пролезть в тоннель. Обвязавшись веревкой, первым полез Григорий. Ему пришлось проползти по щебню несколько метров, прежде чем луч фонаря осветил стены уходящего вдаль коридора.

— Давай! — крикнул он Виктору. — Здесь свободно.

Миновав завал, они стали продвигаться дальше, осматривая кладку и прощупывая каждую трещинку. Теперь коридор сузился до одного метра.

— Черт, дышать совсем нечем, — заметил Виктор, когда они присели отдохнуть, упершись спинами в стены тоннеля. — Одному тут стремно, того и гляди сознание потеряешь.

— Ничего, выберемся, надышишься. Сейчас главное не прозевать нужное ответвление. Судя по всему, мы должны быть уже совсем близко. Чувствуешь, как сыростью потянуло? Впереди может быть затопленная часть. Вот на этот случай мы не подготовились.

— В воду я не полезу, — прошептал Виктор. — Она тут, должно быть, ледяная.

— В воду лезть и не надо. Нам надо только определить место и на сегодня хватит.

— А как же потом? Ведь камень надо отдать Островскому иначе он нас с тобой порвет.

— Отдадим, не переживай. Потом он нам уже не будет нужен.

Луч фонаря уперся в кучу щебня.

— Боюсь, тут мы не пройдем, — осмотрев завал, сообщил Григорий. — Надо разгребать.

Они снова взялись за лопаты, и вскоре проход был расчищен. Обессиленный Виктор опустился на пол. По его грязному лицу сбегала струйка пота.

— Далеко еще? А то мне уже как-то хреново, — хрипло произнес он, закрывая глаза.

— Считай, пришли, — откликнулся Григорий, лежа на животе и освещая фонарем дальний конец галереи. — Проход в десяти метрах от нас, я вижу стену. Правда, дальше только ползком. Свод осыпался.

Теряя последние силы, они достигли места пересечения двух галерей.

— Куда дальше? — прошептал Виктор. — Справа завал…

— Вот теперь спросим у камня.

Григорий вытащил из-за пазухи камень, завернутый в старый носовой платок. Бумаги он оставил дома, рассудив, что в подземелье проку от них не будет. В свете фонаря мелькнули знакомые знаки. Он осторожно положил артефакт на ладонь и накрыл его другой ладонью, как делал это, когда Франц впервые приносил реликвию к нему. Несколько минут прошли в полной тишине.

— Ну, что там у тебя, — окликнул его Виктор. — Чего молчишь?

— Это не тот камень, — послышался дрожащий голос Григория.

— Как не тот?!

— Так не тот. Тот был из какой-то твердой породы, вроде базальта, а этот из глины. Вот смотри, — Григорий процарапал ножом одну из граней. — Видишь, глина.

— Что же это получается, — прошептал Виктор, — выходит, Островский нас обманул?

— Да нет, не Островский…

— А кто? Поляк?

— И не поляк.

— Говори же ты толком! — закричал Виктор, вскакивая на ноги. — Кто?!

— Франц! Он же мне рассказывал, что сделал копию с бумаг. Видно, тогда же он и с камня сделал слепок. Вот мерзавец! Ай да Франц, ай да сукин сын! Значит, настоящий камень до сих пор лежит где-то и ждет своего часа, так же, как и Золотые Апостолы князей Радзивиллов.

«Когда я был маленький и почти до самого совершеннолетия, мать рассказывала мне одну и ту же сказку. А может и не сказку, а легенду. В ней говорилось будто эти места, люди, которые здесь проживают, все эти речки и озера, леса и болота, птицы и звери, находятся под святым покровительством золотых статуй двенадцати Апостолов. Зарыты эти сокровища в подземельях замка, и пока они там находятся, никакая сила не способна нас завоевать. И хранить Апостолов доверено нашему роду, роду Ковальчиков».

Эту историю Стефания часто слышала от Адама.

— И ты сам в нее веришь? — переспрашивала она. Дед Язэп утверждал, что Золотых Апостолов не существует.

— А это что, по-твоему? — спрашивал Адам, распахивая рубашку и демонстрируя висящую на груди ладанку. — Мать рассказывала, что этот оберег передается из поколения в поколение и обязывает его обладателя к ответственной миссии.

— Адам, не дури мне головы, — отвечала Стефания и трепала его по волосам. На любимого иногда накатывала инфантильная сентиментальная грусть, которую Стефания связывала с его недавней контузией. Волевой и целеустремленный диверсант был ближе ее женской природе, хотя и этот, верящий в сказки мальчишка, вызвал не меньше теплых чувств в ее распахнутой настежь душе.

Несколькими часами ранее, когда Генрих привез Стефанию из комендатуры, Адам, как джин из лампы, готов был для ее спасителя на любые подвиги. Попроси разведчик его жизнь, он не задумываясь расстался бы с ней. Но чуть позже, оценив обстановку и увидев, что между Стефанией и Генрихом существует нечто большее, чем чувство благодарности, сильно приуныл. Девушка смотрела на Генриха с не меньшей любовью, чем на него. «Вот сучка», — выругался про себя Адам, и вышел на задний двор, где принялся кромсать топором сырое грушевое бревно.

— Ну, здравствуй еще раз, Отелло, — раздались за спиной слова Генриха, — давай о деле поговорим. И еще, я о твоем существовании вообще не подозревал, так что перестань корчить из себя ревнивца. Между мной и Стефанией нет ничего такого, что могло бы помешать вашей любви. Тебе все понятно?

— Говори по делу, — присаживаясь на пень, произнес Адам.

— В общих чертах задача тебе известна — это лаборатория. Ее следует взорвать в ближайшие дни, во что бы то ни стало. Суть в том, что как только мой шеф Вагнер, отыщет статуи Апостолов, причин оставаться в Несвиже хоть на минуту больше не будет. А то, что этот хищник со своим волчьим чутьем найдет их со дня на день, можешь не сомневаться. Вход в подземелье мы обнаружили несколько часов назад, и завтра планируем спуститься вниз. Твоя и моя задача — побывать там раньше, осмотреться, определиться с подходами к лаборатории и вариантами ее минирования. Беда в том, что помещение лаборатории наполнено метаном, и хотя я уверен, что немцы уже откачали газ, опасность нарваться на новую метановую полость, не исключена. Для чего канарейки нужны, знаешь?

— Знаю. Не вчерашний, — ответил Адам, — но есть и другие способы страховки, если птички нет. В идеале — акваланг, но можно и кислородной подушкой воспользоваться. А противогаз в данном случае вещь бесполезная.

— Неплохая идея, — обрадовался Генрих, — я как раз видел подушки у аптекаря. Перед тем как встретимся, попроси Язэпа, чтобы тот сходил и купил пару штук и принес их сюда. Я чуть позже заеду, заберу. Взрывчатка где припрятана? — поинтересовался он, разворачивая перед Адамом нарисованный на листе бумаги план парка.

— Здесь, на опушке, — ответил Адам, ткнув пальцем в картинку.

— Неплохо. Почти рядом с колодцем. Вход в подземелье здесь, лаборатория здесь, сориентируешься?

— Запросто.

— В два ноль-ноль там и встретимся. Времени у меня будет в обрез, но занести в подземелье взрывчатку помогу. Что-нибудь еще?