Александр Овчаренко - Клуб избранных

Когда к нему подбежала охрана, он молча глядел в серое утреннее небо, стиснув зубы, чтобы не закричать от нестерпимой боли в позвоночнике.

Потом был вертолёт, экстренная эвакуация в Москву и несколько тяжёлых и безуспешных операций в ЦКБ.

Политические противники ликовали: фаворит выбыл из предвыборной гонки! Такого подарка судьбы не ожидал никто. Предвыборные страсти вспыхнули с новой силой. Политтехнологи не стеснялись в выборе средств. В ход шло всё, начиная от подкупа избирателей и кончая физическим устранением политических противников.

Однако Президент не считал себя поверженным. Через полтора месяца после неудачного падения в Домбае он появился на брифинге в Кремле перед многочисленной журналисткой братией. Это был неожиданный, но тщательно продуманный и выверенный до мелочей ход. Хайруллин был потрясён, когда увидел на широком плазменном экране, как перед объективы камер Президент Российской Федерации выехал в инвалидном кресле. Похудевший, с заострившимися чертами лица, он сидел в кресле, которое являлось точной копией знаменитого кресла Рузвельта. Ноги у Президента, так же, как у Рузвельта, были аккуратно прикрыты пледом. Наступила немая сцена. Журналисты забыли про фотокамеры, и, открыв рты, смотрели на него, как на чудо.

Потом шок прошёл, и раздались первые аплодисменты. Через мгновение аплодисменты переросли в овацию. Российские и иностранные журналисты, сторонники и политические противники Президента, пришедшие на брифинг, отдавая дань его мужеству и стойкости, аплодировали стоя. Впервые за свою политическую карьеру Президент от волнения не мог произнести ни слова. Заготовленный кремлёвскими спичрайтерами текст оказался ненужным. Президент так и не достал его из кармана тёмно-синего английского костюма. В горле стоял ком, по щекам текли слёзы. Политик мирового масштаба плакал, не стесняясь слёз.

Это была странная пресс-конференция: не промолвив ни одного слова, Президент сказал народу больше, чем любой другой кандидат в президенты.

Однако Фортуна – дама капризная, и на президентских выборах она улыбнулась другому кандидату. Россияне не хотели видеть своего кумира в инвалидном кресле. Они жаждали, чтобы их Президент, как и прежде, летал, плавал и, выходя на татами[12] в кимоно, лихо бросал противника через бедро. Мысль о том, что во главе государства будет стоять (вернее, сидеть), президент-инвалид, вызывала у избирателей глубинный протест. России не нужен второй Рузвельт, и она отвергла его.

Выборы выиграл глава крупного нефтяного холдинга «Недра России» Захар Харьковский. Для политологов и кремлёвских аналитиков это было полной неожиданностью. Харьковский не являлся фаворитом, хотя всю предвыборную гонку уверенно шёл в первой пятёрке лидеров. Это был молодой и амбициозный политик, который чем-то неуловимо напоминал прежнего президента. Харьковский так же обожал лыжи. В юности он занимался биатлоном и по-прежнему поддерживал хорошую спортивную форму. У него было открытое лицо русского интеллигента и тонкие пальцы пианиста, а за стёклами очков в тонкой золотой оправе таился внимательный взгляд серо-голубых глаз. Харьковский не носил дорогих костюмов, предпочитая спортивный стиль одежды, и на предвыборных митингах появлялся в серой «ветровке» и чёрной «водолазке».

Как в жизни, так и в политике, Харьковский обожал импровизации. Однажды на митинг, который проходил в центре Москвы, он приехал на спортивном велосипеде. На левой штанине брюк красовалась голубая прищепка. С этой прищепкой он и вышел на сцену. Взяв микрофон в руки, он в течение получаса уверенно говорил о зарплатах, пенсиях и о счастливом будущем России, но москвичи, слушая его в пол-уха, заворожённо глядели на голубую прищепку. Это был знак – отличительный знак человека из глубинки, где нет бронированных «Мерседесов», и россияне, как и полвека назад, вот так по-простому прихватив штанину прищепкой, ездят на работу на велосипеде. После митинга Харьковский сошёл со сцены, сел на велосипед и под бурные аплодисменты электората укатил по делам. Правда, через два квартала он отцепил прищепку и пересел в бронированный «Мерседес», но этого уже никто не видел.

У Хайруллина с новым Президентом Российской Федерации отношения не сложились. При первой же встрече в Кремле, куда Хайруллин был приглашён на инаугурацию, ему почудился некий холодок: что-то мешало ему установить доверительные отношения с новым Главой государства. Позже, при личной встрече, Ринат понял: в поведении и словах нового Президента не чувствовалось личной заинтересованности в успехе общего дела. За стёклами модных очков в серо-голубых глазах Президента плавали две колючие льдинки. По окончании рандеву Хайруллин твёрдо знал: общих дел быть не может. Есть дела московские, есть региональные, и пересечься им не суждено!

Ринат посмотрел на настенные часы, выполненные в форме Спасской башни – подарок мэра Москвы на 1000-летие Казань-града: пора лететь в область. Руководитель президентской пресс-службы красавица Альфия Касимова терпеливо ждала у входа в кабинет. Альфия была дочерью друга юности Ильдара Касимова. С Ильдаром они вместе учились в Институте нефти и газа и вместе ухаживали за русской девушкой Светланой Поляковой. После недолгих, но мучительных колебаний Светлана выбрала Ильдара, и на выпускном курсе вышла за него замуж. По окончанию института судьба разбросала друзей: Ильдар уехал с молодой женой в Восточную Сибирь, где обнаружились огромные залежи нефти, а Ринат поступил в аспирантуру. Через год его, как молодого и подающего надежды, выдвинули в ЦК комсомола республики. Для Рината это был закат научной карьеры и начало карьеры политической.

Через пятнадцать лет Хайруллин стал самым молодым и самым перспективным первым секретарём Казань-градского горисполкома. Однажды под Новый год, к нему на приём пришла статная русоволосая женщина. Он не сразу узнал в ней Светлану Полякову. Из худенькой большеглазой девушки с косой до пояса Светлана превратилась в шикарную даму с бюстом четвёртого размера, одетую в не менее шикарную норковую шубу и итальянские сапоги на высоком каблуке. Но глаза русской красавицы до краёв были заполнены слезами и болью.

– Ильдара больше нет! – с трудом произнесла Светлана и залилась слезами.

Говорить о погибшем друге в казённом кабинете Ринат не захотел, поэтому вызвал машину и увёз Светлану в ресторан «Центральный», где у него, как у первого секретаря, был открыт безлимитный кредит. В ресторане, раскрасневшись и ещё больше похорошев от выпитого коньяка, Светлана рассказала, что незадолго до гибели Ильдар был назначен начальником Восточно-Сибирского Управления по геологоразведке и добыче полезных ископаемых. На подведомственной ему территории проводился эксперимент по отработке новой методике глубинного бурения. Будучи начальником Управления, Ильдар не обязан был приезжать на буровую, но приехал, так как за время работы на различных должностях, взял за правило вникать в каждую мелочь, в каждую деталь. Во время проведения экспериментального бурения произошёл сильный взрыв. Все, кто был рядом с буровой, погибли.

Позже государственная комиссия определила, что во время бурения нефтяники случайно наткнулись на так называемую газовую «линзу» – небольшое локальное залегание газа. Во время бурения герметичность «линзы» была нарушена, и газ под большим давлением устремился по скважине вверх. Случайная искра от работающих механизмов или от выброшенного вместе с газом камешка, чиркнувшего по металлической трубе, воспламенила газовое облако.

– Это называется объёмным взрывом, – пояснила Светлана, закуривая длинную тонкую сигарету. – Я больше не могу оставаться в городе, где всё напоминает о погибшем муже. Помоги! – подавшись вперёд, произнесла Светлана. её глаза и губы были близко, очень близко. Ринат не сдержался и поцеловал пухлые, пахнущие коньяком губы. Она не удивилась, а только закрыла глаза, ожидая продолжения, но продолжения не было. Это был их первый и последний поцелуй. Ринат вовремя понял, что отношения Светланы к нему будут продиктованы скорее благодарностью, чем искренним чувством.

– Я не стану покупать любовь! – сказал он самому себе.

В память о погибшем друге он сделал всё, что мог: помог Светлане с переездом, устроил на хорошо оплачиваемую должность в Институте нефти и газа, через год «пробил» двухкомнатную квартиру в новом микрорайоне Казань-града. Тогда он и познакомился с Альфией – худеньким большеглазым человечком, испуганно глядевшим на непонятный взрослый мир чёрными, как у покойного отца, глазами. Когда Альфия закончила городскую гимназии с английским уклоном, её ждал подарок от «дяди Рината» – поездка в Лондон в одно из престижных учебных заведений, которое последние двести лет успешно «ковало» кадры для английской политической элиты. В Лондоне Альфия рассталась с чёрной, как смоль, косой и остатками провинциального воспитания. Стройная, с короткой модной стрижкой, затянутая в деловой костюм от Версачи, она смотрела на мир чёрными, по-восточному раскосыми глазами без страха и «розовых» иллюзий. По возвращению из Лондона Альфия самостоятельно устроилась на работу в крупную нефтяную компанию. Хорошее знание английского и деловая хватка помогли ей пробиться на должность начальника отдела по работе с зарубежными партнёрами.