Джонатан Крейг - Дело о нижней юбке

— Марти Хатчинс и Надин Эллисон шантажировали Сюзан Кэмпбелл. Марти случайно встретился с ней почти две недели назад и через пять минут уже требовал от нее денег, угрожая, в противном случае, сообщить ее мужу, что у нее уже есть один муж. Ему было достаточно бросить один-единственный взгляд на ее обручальное кольцо и дорогое платье, чтобы понять, что ему здорово повезло, и он напал на золотую жилу.

— А Надин, значит, тоже захотела свою долю?

— Она даже заставила Сюзан отдать сумочку, которая в тот день оказалась у Сюзан с собой, и, так как миссис Кэмпбелл отдала все деньги Марти и не смогла расплатиться с Надин, та взяла сумочку как залог и пообещала вернуть, когда Сюзан найдет и для нее деньги.

— Доктор Кэмпбелл знает об этом?

— Сейчас знает. Сюзан вынуждена была обо всем рассказать мужу.

— Чтобы получить больше бабок?

— Не думаю. Можешь говорить все, что хочешь, Стэн, но, по-моему, она так же сильно любит Кэмпбелла, как и он ее. Если бы ты присутствовал при нашем с ней недавнем разговоре, то поставил бы на это свои последние пять центов.

— А как же с тем телефонным звонком, который Надин сделала Кэмпбеллу в Скарсдейл?

— Не забывай, что Кэмпбелл тоже был уязвим. Человек такой профессии и с такой высокой репутацией, как у него, естественно, представлял из себя легкую жертву.

— Он заплатил ей?

— Нет. Поэтому Надин ему и угрожала.

— Тогда почему Сюзан поместила объявление о пропаже сумочки? Или это произошло до того, как она обо всем рассказала мужу?

— Конечно, до того.

— Если она так сильно любит Кэмпбелла, как же она так долго тянула с тем, чтобы рассказать, что была замужем за Хатчинсом?

— Говорит, будто думала, что никто никогда не узнает. Похоже, что сразу после приезда в Нью-Йорк она стала наверстывать упущенное в смысле образования. Она ведь практически и не ходила в школу. Сюзан работала над собой буквально день и ночь. Она стыдилась своей семьи и поэтому всеми доступными способами пыталась хотя бы немного измениться и стать другой. Потом ее направили к Кэмпбеллу, и они полюбили друг друга. Разница в возрасте не играла никакой роли. Когда он попросил ее выйти за него замуж, перед ней стоял выбор: рассказать ему о большой ошибке, которую она совершила в тринадцать лет, или промолчать и, может, впервые в жизни быть счастливой.

— Как ты заставил ее рассказать обо всем этом?

— Я объяснил ей, что иметь двух мужей уже само по себе является довольно серьезным делом, но оно может стать намного серьезнее, если в самый разгар расследования убийства о нем узнает пресса. Сюзан — сообразительная девочка и быстро поняла, что к чему.

— Ты не дал ей особого выбора, так ведь?

— Я совсем не дал ей выбора.

Стэн несколько секунд задумчиво отхлебывал кофе.

— Это все, что ты выяснил? — наконец, спросил он.

— Да, — кивнул я. — Теперь твоя очередь.

— Всплыло кое-какое другое имущество Надин Эллисон.

— Где?

— Помнишь ту тетку, которая несколько лет назад давала ребятам прикурить в барах в районе Гардена?

— Ту, которую звали Одинокая Лиз?

— Ее самую. Ее настоящее имя Элизабет Эммерт. Какой-то прохожий видел, как она выбросила в мусорный ящик большой бумажный пакет. При этом она озиралась по сторонам и так нервничала, что он заподозрил что-то неладное, достал из ящика пакет и заглянул внутрь.

— И что там было?

— Достаточно, чтобы он помчался в участок на Шестьдесят восьмой улице. В пакете лежала закрытая банковская книжка на имя Надин Эллисон с ее адресом, ножной браслет с выгравированным именем Надин, довольно дорогие на вид ручные часы, оригинал перевода статьи о Морисе Тибалте из французской газеты, который Надин сделала в «Джойнере», а еще целая куча бижутерии.

— Что сказала Лиз? Где она все это нашла?

— Говорит, что на улице. — Рейдер пожал печами. — Самое смешное, что Лиз завязала со спиртным около шести лет назад, и с тех пор у нее не было никаких неприятностей с полицией. Ребята из Двадцатого участка говорят, что она нашла какую-то ночную работу и получает хорошие деньги. В общем, полностью исправилась и начала новую жизнь.

— Так вот где ты пропадал все утро?

— Да. Из Двадцатого позвонили, как только на вещах нашли имя Надин. Мы попытались хоть что-то выяснить у Лиз, но она уперлась и твердит, будто нашла пакет на улице. Мы отправились к ней на квартиру и перевернули все вверх дном, но ничего не нашли. Она только что переехала, да и вещей у нее совсем немного.

— Как насчет ее бывшего жилища?

— В нем тоже сделали обыск, но тоже ничего не нашли.

— У Лиз есть алиби на время убийства?

— Она была на работе. Похоже, что сейчас Лиз действительно завязала с прошлым. Честно работает и копит денежки.

— И не пьет?

— Ни капли. Для такой поклонницы джина, какой она была несколько лет назад, Лиз стала абсолютной трезвенницей. Содержит свою маленькую квартирку на Семьдесят четвертой улице, как…

— Где? — прервал его я. — Ты сказал, на Семьдесят четвертой улице?

Стэн с любопытством посмотрел на меня.

— Верно, я сказал «Семьдесят четвертая улица». Что с тобой, Пит? У тебя такой вид, будто я только что…

— Какой номер дома?

— Восемьсот какой-то. Вспомнил, восемьсот пятнадцатый.

— Восемьсот пятнадцатый! — взволнованно повторил я. — Стэн, эврика!

Мой напарник медленно поставил чашку на стол и повернулся на стуле, чтобы лучше меня видеть.

— Какая еще эврика?

— Это тот самый жилой дом, из окна которого выпрыгнул Морис Тибалт.

Стэн тупо посмотрел на меня, затем внезапно ухмыльнулся и покачал головой.

— Старый котелок начинает давать сбои, — пожаловался он. — Понадобилось целых две секунды, чтобы сообразить, что к чему.

Я отодвинул чашку и встал.

— Допивай побыстрее свой кофе, Стэн. Нам предстоит сделать очень много серьезной и трудной работы.

— Кому нужен кофе? — весело воскликнул Стэн и вскочил со стула. — С кого начнем?

— С Одинокой Лиз, — ответил я. — У меня такое предчувствие, что она нам еще кое-что расскажет.

— И мы ей тоже, — кивнул Стэн Рейдер.

Без восьми минут пять мы со Стэном, удовлетворенные проделанной работой, сели передохнуть на диван в комнате Одинокой Лиз на пятом этаже в доме на Семьдесят четвертой улице.

— Кто будет звонить? — спросил Стэн. — Ты или я?

— Наверное, лучше я. Он никогда не слышал твой голос, Стэн. Еще возьмет и перепугается.

— Вот не повезет, если его не окажется дома.

— Если его нет дома, будем звонить до тех пор, пока он не вернется.

— Ты говорил, что с ним трудно разговаривать?

— Очень.

— Так чего же мы ждем? Вперед, Пит! Положи в мышеловку кусочек сыра. Мне страшно хочется взглянуть на этого парня.

Я набрал номер платного телефона в вестибюле жилого дома на Бетюн-стрит, в котором жил Марти Хатчинс.

— Надеюсь, нам повезет, — заметил Стэн. — А то я уже потерял на этом деле фунтов двадцать.

— Ну, во-первых, ты вообще никогда и не весил-то эти двадцать фунтов… — пошутил я.

— По крайней мере, у меня точно нет двадцати фунтов жира между ушами, как у тебя.

— Все, успокойся, — приказал я. — Мешаешь разговаривать.

Стэн кивнул, откинулся на спинку и вытащил револьвер, чтобы проверить, заряжен ли он.

— Алло?

— Мистер Хатчинс?

— Да. Кто это?

— Детектив Селби, — представился я.

— Опять вы! Что теперь?

— Думаю, у нас появилась информация о человеке, который убил Надин Эллисон, — сообщил я. — Пока все идет к тому, что ее убил некий Альберт Миллер.

— Да? — спросил Марти, и из его голоса внезапно исчезла вся враждебность. — Значит, говорите, Альберт Миллер?

— Никогда не слышали, чтобы Надин о нем говорила, мистер Хатчинс?

— А знаете, его фамилия на самом деле кажется мне немного знакомой.

— Можете нам что-нибудь о нем рассказать?

— Нет. Я даже не уверен, что Надин говорила о нем. Просто фамилия как-то знакома, вот и все.

— Беда в том, что Миллер улизнул от нас. Мы нашли кое-какие улики, так что, ему теперь, скорее всего, не отвертеться. Правда, сам он куда-то исчез.

— Улики? Какие улики?

— Я бы даже сказал, что больше, чем просто улики, мистер Хатчинс. Не хочу говорить об этом по телефону, но полиция была бы вам очень благодарна, если бы вы смогли уделить нам несколько минут и взглянули на то, что мы у него нашли.

— Вы на самом деле считаете, что Надин убил Альберт Миллер?

— Не сомневаюсь. Мы нашли у него на квартире некоторые вещи, которые… Как я уже сказал, по телефону лучше об этом не говорить. Надеюсь, вы понимаете?

— Конечно.

— Может, выкроите немного времени, чтобы помочь нам, мистер Хатчинс?

— Хорошо, черт побери! Я не меньше вашего хочу, чтобы этот негодяй получил по заслугам.