Фридрих Незнанский - Любители варенья

На улице во всех домах еще горел свет, а она все не могла сдвинуться с места. Потом медленно пошла, озираясь по сторонам и оглядываясь на окна соседей — не видел ли кто, что произошло здесь десять минут назад. Нет, никто не видел. Никто не вышел на улицу, никто не показывал в сторону ее дома пальцем. Но она поняла, что теперь долго не сможет смотреть людям в глаза, как прежде.

Турецкий и Плетнев устроились со всеми удобствами в кафе «Солнышко» напротив игрового клуба «Стамбул». Только начало вечереть, и неоновая реклама «Стамбула» привлекала внимание гуляющей публики. Действительно, оформлена она была с размахом — множество разноцветных огоньков окружали дивный сюжет — пальмы, минареты и верблюды, которые каждую секунду меняли свое положение. То стояли столбом, то пускались вскачь, и тогда их копыта высекали целые снопы золотых звездочек. Наверное, по замыслу сочинителя этого чуда звездочки олицетворяли денежный дождь.

— Чудеса техники, — заметил Плетнев. — Но какая безвкусица!

— Что-то мало этот сюжет напоминает Стамбул, — с сомнением заявил Турецкий. Но поспорить о реалистичности сюжета не пришлось: дверь «Стамбула» отворилась и появился Белобров с двумя сопровождающими. Один — здоровый и лысый, привычно пристроился сразу за спиной шефа.

— Чистый Фантомас, — прокомментировал Плетнев.

— А важного узнаешь? — спросил Турецкий.

— А то… Один из главных героев фильма. За ним рванем?

— На чем? За глушитель ухватишься? Знать бы, что за груз…

Плетнев тем временем шарил взглядом по улице и вдруг произнес:

— Опаньки…

— Чего? — насторожился Турецкий.

— Видишь того мужика, что из подвального помещения выходит? Ну, из дома за «Стамбулом», — нетерпеливо заерзал Плетнев. — Так он час назад в клуб зашел. И не выходил.

Мужчина тем временем завернул за угол и скрылся из вида.

— Точно?

— Без сомнения. Я его приметил на всякий случай, хоть и трудно было. Уж очень он… серенький.

— Значит, там что-то есть, — ткнул пальцем вниз Турецкий.

Соседний дом по виду ничем не отличался от обычных жилых домов постройки восьмидесятых годов. Почти над землей продолговатое слуховое окно закрывала выгнутая решетка, и Плетнев стал перед ней на колени, чтобы удобнее было заглянуть внутрь.

— Тихо вроде… Обычный подвал.

Подергал решетку.

— А решетка-то на соплях держится… Так, декоративный элемент.

Плетнев вытащил из кармана нож и ловко вывернул два винта, на которых держался «декоративный элемент». С окном тоже справился быстро и бесшумно.

— Что-то уж слишком просто, — подметил он. — Задумка такая, что ли?

— Пошли, — тихо сказал Турецкий и первый залез внутрь, слыша за собой пыхтение Плетнева. Прошли несколько шагов по полутемному подвалу и уперлись в массивную железную дверь с надписью «4».

— Такую дверь даже не взорвешь… Почти как бункер.

— Что делать будем? Постучим? — пошутил Турецкий.

Плетнев поднял глаза и посмотрел наверх.

— Вентиляция. И совсем новая. Недавно установили. А ну, давай угадаем, кому в подвале понадобился свежий воздух?

— Тому, кто здесь проводит много времени, — решил нехитрую задачу Турецкий.

— Вентиляционная шахта ведет по направлению вроде туда, в ту сторону, которая примыкает к жилому дому…

Он прикинул на глаз ширину шахты и заключил:

— Широкая, поместимся. Подсади меня, дружище.

Турецкий крякнул и подсадил Плетнева.

— Разжирел ты на курортных харчах, — упрекнул он друга.

Но Плетнев не обратил на его слова никакого внимания, он уже ковырялся ножом в креплениях решетки, которая закрывала вентиляционную шахту.

— А здесь придется попотеть. Хорошо сработано, — недовольно сказал Плетнев и приглушенно чихнул. — Пылищи, блин…

Сергей Иванович подрулил к дому Валерчика и поднял стояночный тормоз. Кирилл сидел на заднем сиденье в обнимку с ружьем и изогнулся, чтобы увидеть окна квартиры Валерчика.

— А этаж-то ты помнишь? — спросил его Сергей Иванович.

— Вон его окна горят. На третьем этаже. У него там студия. Он кастинги приезжим девчонкам устраивает.

— Чего устраивает? — не понял Сергей Иванович.

— Ну, проверки. Профессиональные…

— Медицинские, что ли? Он что, гинеколог?

— Да нет, я же сказал: профессиональные, — смутился Кирилл.

— И чего… Он их всех… того? — изумился Сергей Иванович.

— Ну да…

— Мразь какая… — старик даже сплюнул в окошко. — Кстати, а откуда ты это знаешь? — подозрительно воззрился он на парня.

— Галя мне говорила… Не станет же она врать…

Кирилл не заметил, что говорил о Гале все еще в настоящем временем.

— Ща мы ему проверку устроим! — с угрозой в голосе добавил Михалыч, который сидел рядом с Сергеем Ивановичем и воинственно топорщил клочковатые брови.

— Может, ждать придется долго… — с сожалением пробормотал Кирилл и щелкнул затвором ружья.

— Ты это… Поосторожнее, а то…

Он не успел закончить фразу, как со стороны дома раздался выстрел, затем еще один. Сергей Иванович и Кирилл выскочили из машины и замерли, не зная, что предпринимать. На их глазах в окне на третьем этаже звонко треснула рама и посыпались стекла. Человеческая фигура вылетела, как пуля, из разбитого окна и довольно ловко приземлилась на клумбу.

— Валерчик… — удивленно объявил Кирилл.

А тот уже вскочил на ноги и прихрамывая бросился прочь, прижав руку к плечу. Произвольно выбранный им путь спасения пролегал как раз рядом с «Жигулями» Сергея Ивановича. Вслед ему раздались еще выстрелы, и из окна высунулся Боксер, Кирилл сразу его узнал.

— Стоять, гнида! — крикнул в ярости Боксер убегающему Валерчику. Потом оглянулся и рявкнул кому-то невидимому у себя за спиной: — За ним вниз, скорее, уйдет, падла!

— В машину, быстро! — приказал Кириллу Сергей Иванович.

Михалыч приоткрыл дверцу и зычным голосом пригласил подбегающего Валерчика:

— Эй, мужик, сюда, скорее!

— Пошел на хер, старый пень, — прохрипел на ходу Валерчик, меняя курс отступления. Но Михалыч, невзирая на неказистую внешность, силой обладал недюжинной. Да и реакция у него была не по возрасту стремительной. Он выскочил из машины и подсек Валерчика, заломил ему руку, от чего тот взвыл. А тут и Сергей Иванович вмешался — вдвоем они затолкали беглеца в машину. Кирилл приставил дуло ружья к затылку Валерчика и сипло произнес:

— Сидеть, подонок!

Тот только ойкнул и замер, боясь пошевельнуться.

— Мужики, вы чего? — плаксивым голосом заныл он. — Я вас не знаю!

— Ну так узнаешь… Познакомиться никогда не поздно, — нравоучительно изрек Сергей Иванович. — Не знаю, правда, рад ли ты будешь нашему знакомству… Но теперь, парень, тебе труба! Так ли, эдак ли — всюду тебя наказание ждет.

— Страшная месть! — трубно рявкнул Михалыч и в подтверждение своих сил саданул кулаком Валерчика между лопаток.

Сергей Иванович тронулся с места, газанул и с визгом покатился к выезду. Когда машина завернула на улицу, мелькнув на прощание габаритными огоньками, из подъезда выскочили трое и по инерции побежали по дорожке, но машина уже влилась в общий поток.

Последним выбежал Боксер с перекошенным от злости лицом.

— Упустили, вашу мать! — набросился он на подельников, брызгая слюной.

— Да кто ж знал, что его тут свои поджидают? — стал оправдываться один из них.

— Какие «свои»? Какие «свои», я спрашиваю? — зашелся от возмущения Боксер. — У него никого, кроме нас, нет! Никому этот говноед не нужен! Да и нам он на хрен не нужен.

— Ну и уложил бы его сразу, а не размахивал пистолетом, — сказал второй — сутулый и вертлявый парень.

— А я что, не стрелял? — возмутился Боксер.

— Знаешь, Боксер, ты на нас бочку не кати. Если промахнулся, а у Валерчика реакция, как у зайца, мы ни при чем. У него прыгучесть нечеловеческая. Я бы, например, ноги себе переломал — сигать с третьего этажа. А ему хоть бы хны…

— Придется звонить Белоброву, докладывать, что опять пробакланились, — с тоской сказал Боксер и стал набирать на мобильном номер.

Валерчик, виновник постоянных неприятностей Боксера, тем временем пытался изменить позу, чтобы облегчить боль в плече. Сзади пыхтели двое — старикан с хриплым голосом морского капитана и парень с ружьем. Хоть кто это такие? — решил поинтересоваться Валерчик, потому что в спешке так и не понял, кто такие и зачем втащили его в машину и тыкали стволом в спину. Да еще промеж лопаток долбанули, гады. Правда, жизнь они ему спасли, за что им большой сенкс. Он обернулся и опять наткнулся на дуло.

— Вы кто, мужики?

И только теперь узнал разносчика пиццы Кирилла. Надо же, он его уже два дня ищет, а теперь сам оказался у этого худосочного на мушке. Как жизнь несправедлива…