Роберт Крейс - Ангел разрушения

— Бак сказал, что взрыв был чудовищный.

Старки снова попыталась оценить расстояние, затем ногой подвинула остатки костюма, чтобы восстановить схему взрыва. Костюм выглядел так, словно в него угодило не менее двадцати пуль — причем стреляли в упор. Она видела подобный «рисунок» во время взрывов «грязных» бомб, когда вокруг летала шрапнель и вовсю бушевало пламя, но здесь шрапнель преодолела двенадцать защитных слоев, а взрывная волна отбросила человека на тридцать ярдов. Какой же мощности должен быть взрыв!

Чен достал полиэтиленовый мешок из чемоданчика для улик и показал ей кусок почерневшего металла размером с почтовую марку.

— Смотри, какая любопытная штука. Это кусок трубки, которую я вытащил из костюма.

Старки пригляделась и увидела кривую тонкую линию на металле.

— Что это такое? Буква «S»?

Чен пожал плечами.

— Или какой-то знак. Помнишь бомбу, которую в прошлом году нашли в Сан-Диего, она еще вся была разрисована мужскими членами?

Старки проигнорировала его вопрос. Чен любил поболтать. Если он начнет рассуждать про бомбу, украшенную изображениями члена, она ничего не успеет сделать.

— Джон, прошу тебя, посмотри хотя бы часть образцов к сегодняшнему вечеру, ладно?

Чен помрачнел.

— Я здесь надолго задержусь, Кэрол. Мне нужно обследовать контейнер, а потом все, что вы, ребятишки, тут нароете. Часа два или три уйдет только на то, чтобы все запротоколировать.

Они будут искать обломки взрывного устройства в радиусе ста ярдов, прочешут близлежащие крыши, осмотрят фасады жилых домов и зданий на противоположной стороне улицы, машины, контейнер для мусора и стенку за ним. Сгодится любая деталь, которая поможет понять, как или где была сделана бомба.

— Не ной, Джон. Это не по-мужски.

— Я только сказал, и все.

— Сколько нужно времени, чтобы получить результат анализа?

Чен помрачнел еще больше.

— Шесть часов.

Остатки взрывчатого вещества будут присутствовать на фрагментах бомбы, которые им удастся обнаружить, а также на месте взрыва и костюме Риджио. Чен сумеет определить, какое было использовано вещество, пропустив его через газовый хроматограф, и на это потребуется шесть часов. Старки отлично знала, каким будет ответ, но все равно задала свой вопрос, чтобы Чен почувствовал себя виноватым в том, что процесс занимает так много времени.

— Ты не мог бы проанализировать парочку образцов, чтобы запустить хроматограф, а потом все запротоколировать? Такое мощное взрывчатое вещество может сузить круг поисков преступника. Ты заметно облегчишь мне работу, Джон.

Чен строго придерживался правил и делал все очень методично, он ненавидел всяческие отступления, но не мог не признать, что она права. Он посмотрел на часы, пытаясь рассчитать время.

— Дай-ка я подумаю, когда мы здесь закончим. Хорошо, попробую, но ничего не могу гарантировать.

— Я давным-давно перестала верить гарантиям.

Фургон Бака Даггета стоял в сорока восьми шагах от тела Риджио. Старки их сосчитала.

Келсо и Лейтон увидели Старки и отошли от группы специалистов, чтобы ее встретить. Лицо Келсо было мрачным, Лейтона — напряженным и профессионально спокойным. Лейтон был дома на момент получения вызова и примчался сюда в джинсах и тенниске.

Лейтон мягко улыбнулся, когда они встретились глазами, и Старки увидела грусть в его улыбке. Лейтон уже двенадцать лет возглавлял отдел по борьбе с терроризмом и сам выбрал Старки из множества претендентов, а также Риджио и всех остальных техников, имевших звание ниже старшего сержанта. Он отправил Старки в школу ФБР в Алабаме и был ее начальником целых три года. Когда она лежала в больнице, он приходил к ней каждый вечер после дежурства в течение пятидесяти четырех дней, а когда она сражалась за то, чтобы сохранить свою работу, поддержал ее. В отделе не было никого, кого Старки уважала бы и любила больше.

— Дик, я хотела бы осмотреть место преступления, как только все успокоится, — сказала она. — Мы сможем использовать всех, кто будет свободен?

— Мы вызвали всех, кто не на дежурстве. Люди в твоем распоряжении.

Она повернулась к Келсо.

— Лейтенант, я хочу поговорить с патрульными, может, они тоже помогут.

Келсо наградил ее хмурым взглядом.

— Я уже поговорил с их начальством. Тебе не следует здесь курить, Старки.

— Извините. Пойду переговорю с ним, чтобы все организовать.

Она даже не сделала вида, что гасит сигарету, но Келсо не обратил внимания на ее демонстративное неподчинение.

— И еще кое-что. Ты будешь работать с Марзик и Сантосом.

Старки почувствовала почти непреодолимое желание принять еще одну таблетку тагамета.

— А Марзик обязательно к этому приставлять?

— Да, Старки, обязательно. Они уже едут. Кстати, лейтенант Лейтон говорит, что у нас кое-что имеется для начала: по девятьсот одиннадцатому получен звонок.

Она посмотрела на Лейтона.

— И что?

— Вызов приняла патрульная машина, но Бак сказал мне, что они разговаривали с неотложной помощью. Если так, у них должна быть запись разговора и адрес.

Отличные новости.

— Хорошо, я этим займусь. Спасибо.

Келсо посмотрел на собравшуюся толпу и нахмурился, когда увидел, что к нему направляется представитель службы связей с общественностью полицейского департамента Лос-Анджелеса.

— Похоже, придется сделать заявление, Дик.

— Я сейчас подойду.

Келсо поспешил, чтобы перехватить офицера, а Лейтон остался со Старки. Они подождали, когда лейтенант отойдет подальше, затем Лейтон окинул Старки внимательным взглядом.

— Как дела, Кэрол?

— Отлично, лейтенант. Как всегда, деру задницы и фиксирую имена. И по-прежнему хотела бы вернуться в отдел.

Лейтон неловко кивнул ей в ответ. Они часто обсуждали этот вопрос три года назад, и оба понимали, что управление личного состава полицейского департамента никогда этого не допустит.

— Ты всегда была крепкой девочкой. И очень везучей.

— Это точно. Я сру везением по утрам.

— Тебе не следует так выражаться, Кэрол. Это не красиво.

— Вы правы, босс. Я исправлюсь, как только брошу курить.

Она улыбнулась, и Лейтон улыбнулся в ответ, потому что оба знали — она не сделает ни того ни другого.

Старки смотрела ему вслед, пока он шел к журналистам, устроившим импровизированную пресс-конференцию, и тут заметила Марзик и Сантоса, которые разговаривали с сержантом в форме, стоявшим в группе людей перед жилым домом на противоположной стороне улицы. Марзик оглянулась, но Старки обошла фургон и остановилась перед ним. Он стоял на расстоянии шестидесяти пяти ярдов от места взрыва. Телевизионный и прочие кабели по-прежнему тянулись от кузова к защитному костюму Риджио, но от взрыва все они перепутались.

Сначала ей показалось, что внедорожник не пострадал, но, приглядевшись, она увидела разбитую переднюю фару. Старки опустилась на корточки, чтобы получше изучить повреждение, и обнаружила кусок черного металла в форме буквы «Е», застрявший в стекле. Старки не стала его трогать. Она не сводила с осколка глаз до тех пор, пока не поняла, что это кусок металлической пряжки от лямки костюма Риджио. Сделав глубокий вдох, Старки встала и взглянула на тело.

Люди коронера убирали его в специальный мешок. Джон Чен нарисовал белым мелом на земле контуры и теперь стоял с равнодушным видом, наблюдая за происходящим.

Старки вытерла о себя ладони и сделала еще вдох. Затем выдохнула и вдохнула еще, чтобы наполнить легкие воздухом и пошевелить затекшей спиной. Ей было больно из-за старых шрамов. Марзик, которая по-прежнему оставалась на другой стороне улицы, помахала Старки рукой. Сантос оглянулся, должно быть не понимая, почему она к ним не подходит.

Старки помахала в ответ, показывая, что скоро присоединится.

В торговом центре имелись несколько магазинов одежды, которые торговали со скидкой, кабинет дантиста, сообщавшего по-испански, что у него «семейные цены», и кубинский ресторан. Всех их эвакуировали до того, как Риджио приблизился к бомбе.

Старки заставила себя подойти к ресторану, неожиданно почувствовав, что едва держится на ногах. Но ее тянуло туда, как будто дверь заведения была единственным для нее спасением. Она забыла про Марзик. И про Чарли Риджио. Старки слышала только, как громко бьется у нее в груди сердце, и знала, что если сейчас не сумеет его успокоить, то упадет и умрет на месте.

Когда она вошла в ресторан, ее начало трясти от слепой ярости, которая не поддавалась никакому контролю. Ей пришлось схватиться за стойку бара, чтобы устоять на ногах. Старки понимала, что, если в этот момент сюда войдут Келсо или Лейтон, она может навек проститься с карьерой. Келсо отправит ее в «Берег», она уйдет в отставку по медицинскому освидетельствованию, и от жизни Кэрол Старки останутся только страх и пустота.