Элизабет Джордж - Без единого свидетеля

— Уф, хорошо, — сказала Хадия. — Потому что если он узнает… Я бы не хотела, чтобы меня отшлепали. А ты, Барбара?

— Ты думаешь, он и вправду…

— Ой, смотри, смотри! — закричала Хадия. — Что это там такое? Как вкусно пахнет! Там что-то готовят, да? Давай заглянем!

Новый приступ восторга был вызван запахами рынка Камден-Лок, к которому они приблизились на пути к дому. Рынок стоял на краю канала Гранд-Юнион, но ароматы, поднимающиеся от его прилавков, вырывались далеко за пределы рынка, на проезжую часть и тротуары. Помимо запахов до них доносился рэп, исторгаемый одним из магазинчиков, и на фоне рэпа едва можно было различить призывы торговцев едой, продающих все — от фаршированного картофеля до индийских пирожков с курицей.

— Барбара, давай зайдем внутрь! — вновь попросила Хадия. — Там все такое необычное. А папа не узнает, обещаю. Нас не отшлепают, Барбара.

Барбара посмотрела на сияющее личико и поняла, что не сможет отказать ребенку в простом удовольствии пройтись по рынку. Да и такое ли великое преступление они совершат, если задержатся еще на полчасика и побродят среди свечей, ароматических масел, футболок и шарфов? Ну а если на глаза им попадутся салоны татуировок и прочих атрибутов разврата, Барбара сможет как-нибудь отвлечь внимание Хадии. В остальном же предлагаемые на рынке Камден-Лок товары и услуги были абсолютно невинны.

Барбара улыбнулась маленькой спутнице.

— Какого черта, — сказала она, пожав плечами. — Пойдем!

Однако не успели они сделать и пары шагов в направлении рынка, как зазвонил мобильный телефон Барбары.

— Погоди-ка, — попросила она девочку и посмотрела на дисплей телефона, где определился номер звонящего.

Этого было вполне достаточно, чтобы понять: хороших новостей ждать не приходится.

— Срочное дело, — произнес исполняющий обязанности суперинтенданта Томас Линли, и в его голосе слышалось напряжение, причина которого стала ясна из последующего: — Вы должны немедленно явиться в кабинет Хильера.

— Хильера?

Барбара отняла от уха мобильник и уставилась на него, будто телефон был инопланетным объектом. Рядышком терпеливо стояла Хадия, проводя ногой вдоль трещины в асфальте и разглядывая человеческий поток, который огибал их с двух сторон в своем нескончаемом движении к магазинам.

— Не может быть, чтобы помощник комиссара хотел меня видеть, — произнесла Барбара.

— В вашем распоряжении один час, — сказал Линли.

— Но, сэр…

— Он давал вам всего тридцать минут, но я сумел договориться на час. Где вы?

— У рынка Камден-Лок.

— Вы успеете приехать сюда за час?

— Постараюсь. — Барбара захлопнула крышку телефона и бросила его в сумку. — Дружок, — сказала она, обращаясь к Хадии, — боюсь, придется нам отложить поход на рынок на другой раз. Что-то случилось на работе.

— Что-то плохое? — спросила Хадия.

— Может быть, да, может быть, нет.

Барбара надеялась, что нет. Более того, она надеялась, что ей хотят объявить об отмене наказания. Уже много месяцев она терпела унизительное понижение в ранге и не могла не думать о том, когда же будет положен конец профессиональному остракизму, которому она подвергалась всякий раз, когда речь заходила о помощнике комиссара сэре Дэвиде Хильере.

А теперь ее хотят видеть. Хотят видеть в кабинете помощника комиссара. Хотят видеть сам Хильер и Линли, который, как было известно Барбаре, пытался восстановить ее на прежнем месте практически с той самой минуты, как ее понизили в должности.

Барбара и Хадия чуть ли не бегом вернулись на Итон-виллас. Расстались на углу здания, где выложенная плитами дорожка разделялась на две тропинки. Хадия помахала рукой и поскакала вприпрыжку ко входу в дом, и Барбара успела заметить, что записка, оставленная ею для отца девочки, исчезла с двери. Она сделала вывод, что Ажар вернулся с подарком для дочери, а значит, можно с чистой совестью заняться своими делами.

Что надеть — вот что предстояло решить Барбаре первым делом, и решить очень быстро, потому что от часа, о котором шла в речь в короткой беседе с Линли, оставалось всего сорок пять минут. Ее наряд должен говорить о профессионализме и при этом не выглядеть попыткой заслужить одобрение Хильера. Брюки и такого же цвета жакет будут максимально соответствовать первому требованию, причем невозможно будет заподозрить ее в угодничестве. Итак, решено: брюки и жакет.

Барбара нашла их за телевизором, где они валялись, смотанные в комок. Как они там оказались, она уже не помнила, но, очевидно, бросил их туда не кто иной, как она сама. Разложив оба предмета одежды на полу, она изучила понесенный ими ущерб. «Ах, полиэстер — это чудо», — подумала Барбара. Можно попасть под копыта бешеного буйвола, подняться, отряхнуться и пойти дальше как ни в чем не бывало — на полиэстере не останется ни следа от происшедшего.

Стряхнув пыль, Барбара приступила к облачению в подобранный ансамбль, хотя трудно назвать облачением молниеносное натягивание брюк и судорожные поиски наименее мятой блузки из немногих имеющихся. Затем она подобрала самую подходящую случаю пару обуви — стоптанные полуботинки — и надела их вместо красных кроссовок, в которых обычно ходила. На все ушло пять минут, и она еще успела бросить в сумку две упаковки шоколадного печенья.

На улице перед Барбарой встал еще один вопрос — выбор средства передвижения из трех возможных: машина, автобус и метро. Все три варианта были рискованными. Автобусу придется пробираться через забитую транспортом Чок-Фарм-роуд, поездка на машине в это время суток обернется головоломкой и гонками, а что касается метро… Чок-Фарм стоит на известной своей непредсказуемостью ветке — Северной линии. Двадцатиминутное ожидание электрички здесь не редкость и в спокойные дни.

Барбара решила поехать на машине. Она составила маршрут, который составил бы честь и Дедалу, и сумела добраться до Вестминстера с отставанием от графика всего на одиннадцать с половиной минут. Однако она знала, что Хильера удовлетворит только пунктуальность, поэтому, не снижая скорости, свернула с Виктория-стрит и, припарковавшись, бегом понеслась к лифтам.

Она вышла на этаже, где располагался временный офис Линли, уповая, что старший офицер изыскал возможность задержать помощника комиссара как раз на эти одиннадцать с половиной минут, которые потребовались для прибытия в Скотленд-Ярд сверх отведенного часа. Увы, пустой кабинет Линли лишил этой надежды, а Доротея Харриман, секретарь отдела, подтвердила догадку Барбары.

— Он наверху у помощника комиссара, констебль, — сказала Доротея. — Он передал, чтобы вы сразу поднимались. Ой, а вы знаете, что у вас на брюках подшивка оторвалась?

— Да? Черт! — расстроилась Барбара.

— У меня есть иголка, дать?

— Времени нет. А булавки не найдется?

Доротея направилась к столу. Барбара не очень-то рассчитывала, что у секретаря может быть с собой булавка. Странно уже и то, что у нее, всегда безукоризненно одетой, имелась иголка с ниткой.

— К сожалению, булавки нет, констебль, — сказала Доротея. — Зато есть вот это.

Она взяла в руку степлер.

— Сойдет, — кивнула Барбара. — Только быстро, я опаздываю.

— Знаю. У вас пуговицы на манжете нет, — заметила Доротея. — И на спине… констебль, у вас на спине… Что это? Комок пыли?

— О черт, черт! — вновь не сдержалась Барбара. — Ладно. Придется ему принимать меня такой, какая есть.

Все равно на горячий прием рассчитывать не приходится, рассуждала сама с собой Барбара, переходя в другой корпус и направляясь к лифту, который должен будет отвезти ее на этаж, где находится кабинет Хильера. Последние четыре года он только и ждал возможности уволить ее, и лишь заступничество других сотрудников мешало ему осуществить это намерение.

Секретарь Хильера Джуди Макинтош велела Барбаре идти прямо в кабинет. Сэр Дэвид, говорила она, ждет. Давно уже ждет, вместе с исполняющим обязанности суперинтенданта Линли, добавила она. С неискренней улыбкой Джуди указала кивком головы на дверь.

А в кабинете Хильер и Линли заканчивали разговор по громкой связи с человеком, который говорил о «стягивании сил для ограничения ущерба» в тот момент, когда Барбара появилась в дверях.

— Тогда, полагаю, нам не обойтись без пресс-конференции, — сказал Хильер. — И как можно скорее, в противном случае мы будем выглядеть так, будто всего лишь хотим ублажить Флит-стрит. Когда вы сможете организовать ее?

— Мы займемся этим немедленно. Вы намерены принять в ней участие?

— Самое непосредственное. И у меня есть на примете еще один сотрудник.

— Отлично. До связи, Дэвид.

«Дэвид» и «ограничение ущерба». Лексика, свойственная клоунам из отдела по связям с общественностью, рассудила Барбара.