Александра Маринина - Черный список

Серпантин кончился. Мы миновали тот пост ГАИ, мимо которого проезжал Заваруев.

– Теперь наша задача – не промахнуться, – сосредоточенно сказал Лисицын. – Следите за всеми поворотами и ответвлениями, придется каждый раз выходить и смотреть следы от протекторов.

Старенькая машина дребезжала и грозила вот-вот развалиться, мощности движка не хватало, но я усилием воли заставлял себя не нервничать впустую. Другой машины все равно нет, дергайся не дергайся, а ехать придется на этой. Несколько раз мы останавливались, чтобы проверить, куда двигался «Мерседес» Заваруева. При нашей смешной скорости заехать не на ту дорогу, возвращаться и потерять время было бы непростительным. Воображение услужливо рисовало мне душераздирающие картины мучительной смерти, которая уже настигла троих беззащитных людей в затерянном в лесах охотничьем домике. А мы опаздывали, безнадежно опаздывали…

– Вот оно, – вдруг сказал Мазаев.

Я огляделся по сторонам, но не увидел ничего, кроме густого леса по обеим сторонам проселочной дороги.

– Что? – недоуменно спросил я.

Сергей сбросил скорость и тоже начал осматриваться.

– Ничего нет, Юрий Сергеевич, вы о чем?

– Жилье близко. Это где-то здесь.

– С чего ты взял? – удивился я.

– Не знаю. Я чувствую. Это с Афгана осталось, объяснить невозможно, кругом камни и песок, никого не видно, а потом непонятно откуда появляется чувство, что есть кто-то живой. Не птица, не зверь, а именно человек.

Лисицын заглушил двигатель и вышел. Мы остались в машине, напряженно вглядываясь в листву вокруг нас.

– Точно, – сказал Сережа, открывая дверь и забираясь на водительское место. – Домик уже видно сквозь ветки. Еще метров двести осталось.

Эти двести метров мы ползли со скоростью черепахи. Или мне так казалось, потому что я нервничал и сгорал от нетерпения? Наконец мы увидели полянку, а на ней – сказочный домик. Здесь же, на полянке, стоял черный «Мерседес», из-под которого торчали мужские ноги в кроссовках. Вполне живые.

Картина вообще была мирной и никак не ассоциировалась со злодейскими замыслами. Ярко светило солнце, пели птички и, между прочим, оглушительно жужжали комары. Их здесь было столько, что казалось, остановись на мгновение – и тебя обгрызут до костей сей же миг. Впервые за последние несколько часов меня посетила трусливая мысль, а не ошибся ли я? Поднял всех на ноги, переполошил, перепугал, оклеветал хороших и достойных людей… Ты же сам убедился, Стасов, что теряешь чутье и хватку.

Заваруев вылез из-под машины и изумленно воззрился на нас. Он был совсем не похож на своего старшего брата, невысокий и даже на первый взгляд щупленький. Глазки у него были цепкие и жесткие, гладко выбритые щеки отливали синевой.

– А вы чего здесь?..

– За Литваком приехали, – быстро ответил Сергей. – Только он уехал – телеграмма пришла от жены, сынишка в больнице с сотрясением мозга. Рудин людей за билетами на самолет послал, на дневной рейс, а нас сюда отправил, за Игорем.

– Так они небось спят уже, – спокойно ответил Заваруев, вытирая тряпкой грязные руки.

На его лице не проступило ни малейших признаков беспокойства. И я еще раз, ощущая неприятный холодок внутри, подумал, что ошибся. Вот позорище-то!

Я вошел в дом, и мне в нос сразу же ударил удушающе-терпкий запах дорогих духов. Домик был двухэтажным, но компактным: на первом этаже кухня и большая комната вроде гостиной, на втором – три крошечные спаленки. В считанные секунды я облетел все помещения и облегченно вздохнул. Наверху было пусто. Внизу в большой комнате Катя и Руслан продолжали «добавлять», причем Катя уже сидела у Кийко на коленях и явно собиралась проверить, действительно ли гомосексуалисты не поддаются женским чарам. Оба были пьяны настолько, что, по-моему, даже не заметили нашего появления. Здесь же на маленьком диванчике лежал, свернувшись, как складной нож, Игорь Литвак и громко храпел. В комнате было душно от застоявшегося воздуха и запаха перегара, к которым примешивался запах духов. Неужели Катерина с пьяных глаз вылила на себя целый флакон?

– Чего вы окна не откроете? – спросил я, с трудом сдерживая отвращение. – Здесь же задохнуться можно.

– А комары?

Катя опрокинула в себя очередную рюмку и наконец соизволила повернуться ко мне.

– Мы пробовали открыть, а они как налетели!

Она сделала страшное лицо и округлила глаза.

– Вот, смотри, они уже Русланчика покусали, он теперь чешется, бедненький.

С этими словами она взяла Руслана за руку и стала нежно поглаживать локтевой сгиб, якобы предлагая мне полюбоваться на жуткие следы комариного коварства. Кийко никак не реагировал на ее недвусмысленную ласку, запрокинув голову на спинку кресла и выпуская сигаретный дым в потолок. Да, тяжелый случай. Их теперь отсюда домкратом не поднимешь, а ведь нужно во что бы то ни стало вывезти их отсюда. Но как?

– Тогда духами не надо пользоваться, – сердито заявил я. – Комары на сладкий запах летят. Здесь же не продохнуть от духов.

– Ну, я нечаянно, – кокетливо замурлыкала Иванникова. – Я флакон разбила. Костик такой милый, он все вытер, но все равно пахнет… А нам нравится, да, Русик?

От этой сцены меня начало тошнить. Я снова вышел на улицу. Заваруев опять лежал под машиной, а Лисицын и Юра Мазаев тихонько о чем-то беседовали, стоя в сторонке. Черт возьми, что же происходит?

Я махнул им рукой, чтобы подошли поближе.

– А что, собственно, Заваруев здесь делает? – спросил я. – Чего его принесло сюда?

– Говорит, брат попросил подъехать. Нельзя же людей в лесу оставлять без всякой связи с внешним миром. Вдруг что случится? Привезти что-то нужное, продукты там, или заболеет кто…

– Вполне правдоподобно, – вставил Мазаев. – Было бы гораздо более странным, если бы Юрцев не позаботился об этом и бросил людей в лесу совершенно одних, без телефона и без машины. Слава, ты точно уверен?..

Он не договорил, но я понял, что и его начали грызть те же сомнения, что и меня.

– Уведите его в дом чаю попить, – предложил молчавший до сих пор Яковчик. – А я машину посмотрю. Может, там оружие есть.

– Ну и что, даже если есть?

– А у Кости разрешения нет, это я точно знаю. Он как раз недавно приходил в управу, спрашивал, какие документы нужны для оформления разрешения. Если найдется оружие, будет предмет для разговора, а иначе нам его не раскрутить, он в своем праве.

– Ну давай пробовать, – кивнул я. – Может, что и получится. Зови его, а я пока чайник включу.

Я вернулся в дом и зашел на кухню. Здесь запах духов был еще сильнее. На столе стояла двухконфорочная электрическая плитка, на ней – чайник. Он был еще горячим, видно, наша нетрезвая компания уже успела выпить чаю, а может быть, и кофе. В углу стояли два больших газовых баллона, но плиты не было, хотя она явно здесь была раньше – между баллонами и столом оказалось пустое пространство, по размерам как раз для плиты.

Я подлил в чайник воды из крана, включил плитку и занялся поисками чашек и заварки. Бросив взгляд в окно, я увидел, что все четверо так и стоят возле машины, при этом Костя Заваруев что-то горячо объясняет Паше Яковчику, а Сережа и Юрий с отвлеченным видом рассматривают ягоды на кусте малины.

– Эй! Ну что там? Вы идете? – крикнул я, выходя на крыльцо.

– Да вы не ждите меня, – громко ответил Заваруев. – Мне машину надо в порядок привести. У меня отгул сегодня, я ее домой взял, чтобы подтянуть, промазать, кое-какую профилактику сделать, а тут срочно ехать пришлось. Я и инструменты все с собой захватил.

– Да брось ты, Костя, – небрежно махнул рукой Яковчик. – Времени у тебя тут вагон будет, аж до завтрашнего обеда. Мы Игоря с собой заберем, а тебе здесь остальных караулить. Пойдем, пойдем, не ломай компанию.

Но шофер не соглашался ни в какую, и это мне не понравилось. Боялся оставить машину без присмотра? Понял, что мы собираемся ее обыскивать? Ведь он прекрасно понимал, что не может, уходя в дом, запереть машину и забрать с собой ключи. От кого ее запирать в глухом лесу? Это сразу бросится в глаза. Наверное, я все-таки был прав, оружие преступления находится в машине, и его нужно найти.

– Да не хочу я чаю, – продолжал упираться Заваруев, – я уже вместе с ними пил час назад. Ну правда, ребята, дайте делом заняться.

Я слегка кивнул, и тут же Сергей и Мазаев подскочили к шоферу сзади и схватили его под руки.

– Самое главное мужское дело, знаешь, какое? – шутливо приговаривали они, силой ведя Заваруева в дом. – Водку пить и девок любить. А компанию ломать не годится, компанию уважать надо.

Все это с виду было похоже на веселый розыгрыш, лица у моих ребят были дурашливые и озорные. А вот у Константина Заваруева оно с каждым шагом делалось все бледнее. Интересно, чего это он так испугался? У него что, машина снизу доверху компроматом набита? Ничего, сейчас разберемся.