Александра Маринина - Чужая маска

Хирурга он тоже нашел, Володьку Пригарина, приятеля по ординатуре. Володька всегда был странноватым малым, бескорыстным и удивительно нерасчетливым, поглощенным без остатка проблемами продолжения рода. Он зачитывался какими-то восточными философами, которых в те времена в России никто не понимал и не признавал, мог часами что-то горячо рассказывать про ауру, магнетизм, биоэнергетику и омоложение. Окружающие считали Пригарина слегка чокнутым, но очень милым и совершенно безвредным. К сожалению, так считали не все окружающие Пригарина люди, а только его друзья-приятели по ординатуре и молодежным компаниям. Более ответственные товарищи, начиная с заведующего отделением и кончая главным врачом клиники, где работал Пригарин, считали его увлечения вредными, антипартийными и немарксистскими. Володя долго не мог взять в толк, чего от него хотят и почему он не должен рассказывать своим пациенткам о пользе беременности для омоложения организма. Ему пригрозили, что, если он не перестанет заниматься своими опасными глупостями, его исключат из комсомола. В этот радостный момент его и нашел Виктор Лощинин, который предложил Володе перебраться в Чехов.

– Конечно, это не Москва, но зато ты будешь заниматься своим любимым делом и ни на кого не оглядываться. Я, как ты понимаешь, из комсомола тебя исключать не собираюсь. Пару раз в году ты окажешь мне услугу, которая будет хорошо оплачена, а все остальное время будешь делать то, что сочтешь нужным.

Пригарин по простоте душевной решил в тот момент, что речь идет о производстве тайных абортов с хорошим наркозом, и согласился не раздумывая. Он не был наивным дурачком, не понимавшим, на что идет. Но он был настолько увлечен своими биологическими изысканиями, что все остальное просто не имело для него значения. Аборты – так аборты, думал он, соглашаясь на предложение Лощинина. Близнецы – так близнецы, думал он несколько позже, когда узнал, какая именно услуга будет требоваться от него два-три раза в год.

Лощинину оставалось решить последнюю проблему. Беременную двойней женщину должен наблюдать он сам. Кроме того, речь не может идти об усыновлении, так как для оформления усыновления нужны бумаги, объясняющие, откуда взялся ребенок. Либо найден милицией брошенным, либо оставлен в роддоме непутевой матерью, собственноручно написавшей заявление об отказе от ребенка. Причин появления крошечных сирот множество, но все они имеют документальное подтверждение. И потом, на усыновление всюду очередь, и ведает этой очередью соответствующий государственный орган. Так что с усыновлением мы возиться не будем, сказал себе Виктор Федорович Лощинин, а займемся мы оформлением нормального материнства.

И Лощинин взял полставки врача в женской консультации при роддоме. Как только в поле его зрения попадала будущая мамочка близнецов, он тут же связывался с бездетной женщиной, готовой заплатить, не скупясь, за счастье иметь ребенка. Женщина, замужняя или одинокая, приезжала в Чехов и устраивалась на какую-нибудь не очень заметную работу, а Виктор Федорович тут же заводил на нее карту беременной и регулярно вносил в эту карту данные о плановых осмотрах и результаты анализов. Когда женщина, носящая двойню, поступала в роддом, ей делали операцию, собирая возле операционного стола только «своих» – Пригарина и двух медсестер. Ассистировал Пригарину сам Виктор Федорович, что, впрочем, вызывало удивление только в первые несколько раз, а потом все привыкли. Медсестры были их любовницами и рот держали, естественно, на замке.

Липовую мамочку нельзя было класть в стационар, потому что любой врач, который придет ее осматривать, немедленно обнаружит, что она не рожала. Поэтому ребенка потихонечку отдавали ей на другой день после операции, когда заканчивалась смена «своих». Старшая медсестра, бывшая сотрудница Дома ребенка, поставлявшая Лощинину клиентов, выписывала справку о рождении ребенка, и любой, кому пришло бы в голову усомниться, мог бы убедиться, что женщина на протяжении значительной части беременности наблюдалась в женской консультации, вот и записи все есть, и анализы. Самое главное – возвращаться с ребенком не туда, где тебя еще вчера видели стройной и подтянутой, а туда, где тебя не видели уже давно или вообще не знают. Эту проблему бездетные мамочки решали сами, либо возвращаясь туда, откуда приехали в Чехов, либо уезжая туда, где раньше и не жили. Но каждая из них на пристрастный вопрос о том, почему же она, будучи беременной, вдруг сменила место жительства и работу, уехала в другой город, а потом вернулась, могла бы ответить, что слава о прекрасном диагносте Лощинине и великом хирурге Пригарине заставила ее двинуться в путь. Давно хотела ребенка, да все не получалось, и вдруг судьба послала беременность – такое счастье! Можно ли рисковать? Да нет, конечно, она решила поехать туда, где наблюдают беременных и принимают роды известные врачи, чтобы, не дай бог, не потерять долгожданного младенца. У кого хватит цинизма усомниться в этих словах? У кого достанет душевной черствости не поверить женщине?

Лощинин и Пригарин постепенно решили свои жилищные и автомобильно-гаражные проблемы, отстроили хорошие теплые дачи. Потом, в конце семидесятых, появилась медицинская аппаратура, позволяющая определять двойню на ранних сроках беременности, и они свою деятельность свернули. Продолжали спокойно заниматься родовспоможением, потихонечку подрабатывая блатными абортами. В России, как известно, все, что связано с абортами, всегда было на государственном уровне самого низкого качества, а посему спрос на не государственную, но зато квалифицированную медицинскую помощь был постоянным и достаточно высоким. Заплатив Лощинину, женщина могла рассчитывать на то, что придет к восьми утра, получит хороший наркоз, при котором ничего не почувствует, через три часа проснется, а к пяти вечера будет дома. И никто, в том числе муж, ничего не узнает.

Они почти одновременно вышли на пенсию и снова перебрались в Москву, благо деньги на это были. И ушло бы в темное и безвозвратное прошлое все то, что они натворили в те годы, если бы не сын Лощинина, если бы не его долги и не стерва жена. Виктор Федорович не мог видеть, как страдает его мальчик, и не мог жить, не видя внука. Он понял, что должен достать эти проклятые деньги для сына. Должен. Чтобы мальчик перестал вздрагивать от любого шороха за спиной, опасаясь, что пришли выколачивать долг. И чтобы невестка поняла, что без свекра, без Виктора Федоровича, они не обойдутся. Чтобы была благодарна ему за помощь.

Лощинин стал думать, как можно еще раз заработать на том, что уже однажды принесло ему доход, и немалый. Он поднял свои записи и стал разъезжать в поисках разлученных близнецов. Всего их было девятнадцать пар, но только три оказались перспективными с точки зрения его замысла. В паре обязательно должен быть хотя бы один подонок, рассуждал Виктор Федорович. Хорошо бы оба, но один – обязательно. И должна быть возможность выколотить деньги из факта их сходства. И, разумеется, близнецы должны быть однополыми и однояйцевыми, иначе вся затея теряет смысл.

Первой парой оказались приличный бизнесмен Евгений Досюков и дважды судимый придурок Валька Остриков. Валька готов был зарабатывать на чем угодно, и с ним проблем не было. А у Досюкова была прелестная любовница Наташенька, которую он держал в черном теле и никак не хотел на ней жениться. Девица оказалась хваткой, цепкой, она и не скрывала от Лощинина, что не испытывает к Досюкову никакой нежности, не говоря уж о любви, но ей очень нравятся комфорт и достаток, которыми он себя окружил, и ей очень хочется во всем этом поучаствовать на законных основаниях и быть уверенной, что завтра ее от кормушки не отлучат. План был разработан быстро и нацелен на то, чтобы морально сломить неподатливого Досюкова и вынудить его жениться на Наташе в период нахождения под следствием.

– Что будет дальше – значения не имеет, – говорил ей Виктор Федорович. – Если подброшенных нами улик окажется недостаточно, его оправдают, но все равно вы уже будете женаты и он никогда не забудет, что вы согласились вступить с ним в брак в самый сложный момент его жизни. Если же его осудят – тем лучше. Он будет сидеть, а вы спустя некоторое время подаете на развод. Совершение мужем тяжкого преступления – вполне уважительная причина, и при отсутствии детей вас разведут в мгновение ока. Самое главное – получить документы на право распоряжаться его имуществом.

В сооружаемой ими цепи улик должен был быть свидетель, который увидит Досюкова уходящим из дома незадолго до убийства или возвращающимся домой после совершения преступления. На роль свидетеля вполне подошел Пригарин – кадр проверенный и надежный. Сосед с нижнего этажа подвернулся удачно, но это был слепой случай, удача, на которую нельзя было рассчитывать. Виктор Федорович, Валька Остриков и сам Пригарин находились в боевой готовности в течение нескольких дней, пока не стало точно известно, что выбранная ими жертва – Борис Красавчиков – намеревается провести вечер и часть ночи в ресторане. Наталья как по нотам разыграла сцену отчаяния и негодования по поводу Красавчикова, демонстративно выпила на глазах у Евгения четыре таблетки, вытряхнутые на ладонь из флакона с надписью «нозепам», в который вчера еще пересыпала что-то совершенно безобидное. А в чай Евгению бросила солидную дозу лекарства, благо оно совершенно безвкусное.