Иван Жданов - Утро начинается с меня

17:37 Доктор

Резко распахнулась дверь, и в зал вошёл запыхавшийся человек:

— Я врач-терапевт, Анисимов Иван Иванович. Мне сообщили, что здесь есть раненые, — он несколько раз оглянулся, чтобы понять, к кому обращена его фраза. Попов сделал к доктору шаг навстречу и неожиданно заорал:

— Доктор? Вашу мать! Где вы были раньше? Почему опаздываем?

— Там тоже очень много раненых… и убитых. Врачей не хватает. К тому же на меня навесили «жучков», так что они нас слышат. Вот я и задержался. Прошу прощения. Где раненые?

Попов почему-то не спешил передать доктору своего сына. Он приблизился к Ивану Ивановичу и задал ещё один вопрос:

— Кто тебе навесил «жучков»? Из ОМОН'а кто-нибудь? — при этом он вёл доктора в сторону Анны и раненого мальчика, держа взрослого и внешне интеллигентного человека за шею, словно провинившегося ученика.

— Да, — тихо ответил врач.

— Ублюдки тупорылые! Если вы там меня слышите. Если с моим ребёнком что-нибудь случится из-за того, что вы отняли у него время на игру. Я взорву всё!.. Надеюсь, вы там меня услышали? — вопил Попов, обращаясь к телу доктора.

— Успокойтесь, — осматривая мальчика, произнёс доктор, — ранение сквозное, сейчас остановим кровотечение, и всё быстро придёт в норму. — Он достал из своего чемоданчика несколько пузырьков, бинт, вату, шприц, помог мальчику снять жилетку и рубашку и мягко отвёл руки Анны, которая попыталась ему помочь.

По всему было видно, что это хороший доктор. Мальчик в его руках сразу успокоился, притих и с тихим интересом следил за действиями своего лекаря. Тот что-то ворковал — обычные фразы, что вещает любой врач, но тут важна была интонация, уговор. Как известно, излечение наступает не столько от действия лекарств и процедур, сколько от присутствия того, кто тебя лечит. В русском языке слово «врач» происходит от глагола «врать», «заговаривать», — отсюда же идёт фраза «ты мне зубы не заговаривай». Во врачевании на первом месте стоит слово («Слово лечит, слово калечит»), уверенность, что «мы поправимся», что «всё будет хорошо», «сейчас будет чуть-чуть больно, но быстро пройдёт, мы же — терпеливые мальчики?».

Причитания и уверенные действия Иван-Иваныча произвели терапевтическое влияние даже на воспалённое состояние Попова:

— Я. виноват, доктор, что тут накричал на вас. Я вас отблагодарю. Спасибо, что вы с нами.

— Это моя работа. Кстати, пока я там, на той стороне, помогал людям, то краем уха слышал, что говорят про вас, что говорите вы. Многие втихомолку поддерживают вас. Знаете, у нас в медицине сейчас очень трудно стало. Живём от зарплаты до зарплаты, а вызовов, сами понимаете, с каждым днём всё больше и больше. Дошли до того, что сдаём машины «Скорой помощи» в аренду — для богатых, чтобы те без пробок по городу катались.

— Знаю. Сам не раз пользовался вашими автоуслугами.

Доктор ничего не ответил. Он полностью сосредоточился на больном и попросил Анну, чтобы та ассистировала ему, пока он зашивает рану и бинтует мальчика.

— Ну вот, всё готово… До свадьбы заживёт.

Доктор достал из кармана несколько конфет и предложил пацану. Тот сначала отказался (видимо, от стресса, анестезии и обилия недетских впечатлений его слегка подташнивало), но, увидев глаза отца, не отрывающего от него взгляда, смутился и попросил мать распаковать одну из конфет.

Убедившись, что с его чадом всё в порядке, Андрей быстро вернулся в своё прежнее состояние, повернулся в сторону полковника и прошипел:

— Шмак, смотри теперь, гнида, как на твоих глазах ты будешь постепенно лишаться всего самого дорогого на свете. Впрочем, у тебя есть возможность спасти хотя бы одного, а может и более, если ты сделаешь так, чтобы Господин П. прибыл сюда, к девяти ноль-ноль. Каждая минута опоздания твоего друга приравнивается к одной душе, отпущенной из тела. В девять у нас начнётся праздничный ужин в его честь, поэтому пусть не опаздывает. Эля, позвони в ресторан, пусть к половине девятого привезут нам ещё чего-нибудь поесть. И — что там у нас с денежными переводами?

Элина выскользнула с последнего ряда, где пряталась всё последнее время. Подошла к компьютеру и молча принялась исполнять указания Андрея.

— Последний перевод будет закончен через сорок минут. Сейчас закажу еду.

— Шмак, вот тебе телефон, — Попов обратился к полковнику, — набирай ему!

— Нет, Андрей, не стану. Если ты решил нас убивать, делай, что хочешь. Я выбываю из игры.

Как ни странно, но у этого искалеченного офицера ещё была сила воли быть верным тому, кому он служил всегда. Ему грозили убийством всей его семьи, а он прикрывал какого-то «господина», о котором никто из нас ничего не знал — кроме Андрея. Хотя, может быть, Шмак не понимал сути происходящего из-за прямых ударов по его мозгу, который, видимо, уже вытек ему в желудок.

— Ладно, вояка, с кого начнём процедуру? С внуков или сыновей?

— Тебя и всю твою семью вырежут точно так же, как ты сейчас себе это позволяешь делать. Нам с тобой больше нечего терять, поэтому. Простите меня, дети мои, увидимся уже там, — и перевёл свой единственный глаз на Попова. — Действуй, палач.

Попов положил руку полковника на стол, взял стул, которым до этого бил его, и, подняв стул над головой, со всего размаха опустил тяжёлую железную ножку. Он отрубил Шмаку кисть руки! Кровь ударила фонтаном, и полковник завыл диким рёвом — громко, протяжно, как зверь на последнем издыхании. Попов же взял со стола отрубленную часть руки и практически ввинтил её в глотку Шмака, а затем крепко зажал тому нос. У Шмака начались конвульсии, он дёргался, он задыхался, он умирал. И последнее, что он услышал, было обещание Андрея:

— Сейчас я сделаю то же самое твоему внуку, сука, потом второму, а потом заставлю твоих сыновей съесть эти маленькие сладкие ручки. И знаешь, кто в этом будет виноват?.. Ты, дедушка!.. — Но дедушка уже не мог ни ответить, ни проклясть. Его тело обмякло, начало сползать со стула, и Попов, осознав, что его мести уже делать нечего, с отвращением оттолкнул от себя тело, соскользнувшее с судейского трона на пол, под кафедру.

— Андрей, — неожиданно для себя я промолвил эти слова, — месть местью, но нельзя же опускаться до уровня… нелюдя, животного.

— «Животное»? Не-е-ет, животные — это они, и вы даже не предполагаете, скольких людей они похоронили заживо! Уверен, что если бы сейчас отыскать родню каждого из тех несчастных, то эта смерть была бы слишком сладкой. Именно поэтому Шмак сегодня — один из моих любимых персонажей, и с ним я могу делать всё, что пожелаю. Жаль, что я не успел спросить его про то, как он подставил меня во второй раз всё с тем же своим дерьмом? Был таким вежливым, важным при передаче «чемоданчика для сына», а потом сразу исчез, как только меня взяли на границе. Кто мне обещал, что меня не тронут? Кто мне гарантировал безопасность? А потом исчез, его просто не стало. Он не подходил к телефону, не появлялся на своей даче, пропал на шесть лет. Пока не истёк мой второй срок, — и Попов остервенело плюнул в сторону холодеющего тела.

Тем временем доктор ещё раз осмотрел мальчика и дал ему несколько обезболивающих таблеток. Ещё одну коробочку он передал Анне, и та их быстро спрятала в карман. Элина набралась мужества и подошла к Андрею с компьютером, стараясь своей чистой обувью не угодить в лужи крови.

— Еду заказала через Интернет. Вот его родные, — она поставила компьютер на стол перед Поповым.

Меня охватило чувство тошноты. Я с трудом сдержался, чтобы не заблевать весь пол. Потом подошёл к доктору, честно рассказал о своём состоянии и попросил успокоительное. Иван Иваныч порылся в своём чудо-чемоданчике, отыскал пару бутылочек и вручил их мне:

— По две таблетки каждый час, и всё будет ровно, — он сочувственно улыбнулся мне и обратился к Андрею, — я могу уйти?

— Доктор, напомните, как вас звать?

— Иван Иванович Анисимов. Терапевт… Ведущий специалист Центральной службы скорой помощи при МЧС России.

— Все жучки прямо сейчас советую уничтожить. Им не обязательно знать про то, что я скажу вам дальше.

Доктор, слегка замешкавшись, достал из внутренних карманов два миниатюрных устройства, похожих на наушники, кинул их на пол и дважды по каждому топнул ногой: «Вот, всё…»

— Док, номер счёта у вас есть?

Анисимов начал рыскать по карманам в поисках своей пластиковой карты, достал её и протянул Попову.

— Нет, не ко мне. Подойдите вон к той девушке, — Андрей показал рукой на Элю. — Эля, перечисли миллиард рублей на счёт этого доброго человека и подскажи, что ему с ними делать.

— Ммм. Миллиард? — переспросил Иван Иванович. — Это же очень много. На эти деньги можно собственную клинику открыть!

— Вот и откроете, — Элина сама подошла к нему, взяла его кредитную карту и принялась что-то разъяснять доктору. Тот только кивал головой, затем поблагодарил всех присутствующих в зале, взял свой чемоданчик… и, подумав секунду, поставил его на скамью. Затем достал пачку бланков для рецептов, записал на одном из листочков номер своего сотового телефона и вышел за дверь. Там сразу началась какая-то возня, которая, впрочем, тут же и прекратилась.