Сергей Сергеев - Кремль

Это были ритуальные слова, ради которых и не стоило собираться. Все ждали, что после событий в Пикалеве президент укажет новую цель для публичной порки. Он же не может отстать от премьера. Тот ударил по олигархам, но, убедившись в их лояльности, подбросил деньжат.

А президент?

Ждать пришлось недолго.

– Необходимо провести комплексную проверку госкорпораций. Основное внимание обратить на эффективность и целевой характер использования имущества и финансов.

– Ждите реформы, – посоветовал Дюк сидящему рядом с ним руководителю государственной корпорации «Роснано» Анатолию Чубайсу.

– А мы к преобразованиям готовы. Хоть горшком назови, это значения не имеет, – отозвался опытный реформатор.

В отличие от других он не делал записей. И так все понятно.

После совещания в кабинет президента в Кремле вошел Дюк с очередным докладом.

– Неожиданные новости. Ратова приглашают поработать в правительстве.

– В каком качестве?

– На новую должность – министра по экономической реформе. Обещали направить письмо и запросить ваше мнение.

– Я не возражаю, – сказал президент. – Пусть работает. Еще встретимся.

– Мне предложили пост министра в правительстве.

– Ты шутишь? – удивился Бровин.

– Абсолютно серьезно.

– И ты отказался? – с надеждой спросил Борис Павлович.

– Нет, согласился.

– Понимаю. Амбиции, жажда успеха. А не страшно?

– Одиннадцатая заповедь, – напомнил Ратов. – Не бойся, и все получится.

Борис Павлович не нашел что возразить и попытался перевести разговор на нейтральную тему: скоро лето, пора бы перестроить дачу. Но вот беда: кризис кризисом, а цены не падают, наоборот, все стало дороже... Однако отвлечь Ратова от размышлений о смысле жизни не получилось. Тогда Бровин изобразил готовность к любым лишениям и даже стал внимательно слушать.

– Странно получается, – возбужденно говорил Игорь. – Экономической реформы как не было, так и нет, а мои шансы растут. Делал вид, что занимаюсь этой проблемой в Кремле, а теперь приглашают в правительство.

– И замечательно. Тебя же назначают министром, а не дворником, – заметил Бровин.

– Настроение так себе. Не знаю. Угрызения совести? Сожаления по несбывшимся надеждам? Все выходит шиворот-навыворот. С удивительным постоянством хочу одного, а получается другое.

– Но ведь неплохо получается.

– Каждому человеку отведен лимит везения. Опять повезло, а потом как вдарит! За все грехи.

– Не так уж ты и нагрешил. Помнишь, наш великий златоуст Черномор говорил: мы выполнили все обязательства от «А» до «Б». Когда реформа начнется, кого в первую голову позовут? А подать сюда Тяпкина-Ляпкина! Тебя и позовут.

– Какая реформа, вот в чем вопрос. Вижу, оснований для сомнений больше чем достаточно, но отказаться не могу. Адреналина не хватает. Ничего не могу с собой поделать, – сообщил Ратов с видом опытной кокетки, пытающейся скрыть удивление.

– Президент не возражал против твоего перехода в правительство?

– Выразил сожаление, но сказал, что приобретенный опыт мне пригодится. Руководитель Администрации говорит, я оказался в нужное время в нужном месте. Очень оценили, что дал объективное заключение и убойные документы по Мореву. Сирота помог.

– Насчет убойных – в самую точку. Поменьше бы таких ситуаций. Я понимаю, почему тебя пригласили. Честные люди в большом дефиците. Не соврал, и молодец, – похвалил племянника Бровин. – До них, кстати, дошла информация о твоей истории с Марикой?

– Думаю, да. Хотя виду не подают. Если вызовут в суд свидетелем по делу Воронова, буду знать точно, что они в курсе.

– Не вызовут. Дело закроют как «глухарь» или найдут каких-нибудь отморозков. Спишут на криминальные разборки.

– Я тоже так думаю. Спустят на тормозах, – признался Ратов.

– Ничего удивительного. У нас очередная переходная эпоха. Я бы сказал, причудливая комбинация. Тут тебе и властная «вертикаль», и экономический кризис, и бандитские приемы – никуда они не делись, только стали профессиональными, – и наследие бравых полковников. Все смешалось. Каждый строит эпоху под себя, но по-своему. И у каждого раздвоение личности. Это как минимум. Живем настоящим, мечтаем о будущем, а ногами увязли в прошлом. Слушай, твоя болтовня заразна, как свиной грипп. Сам впадаю в философию, – спохватился Бровин.

– Это не философия, а жизнь. Лучшая защита – нападение.

– Все же зря ты согласился участвовать в этих играх. Результат непредсказуемый. Как бы тебя не подставили. Не боишься стать пешкой в чужой игре? Сам же говорил – все мы клоны.

– Не все. – Ратов покачал головой и усмехнулся.

Здесь и далее цитируется «Остров Сокровищ» Р.Л. Стивенсона.