Чингиз Абдуллаев - Коэффициент подлости

Литвинов не находил себе места. И не только потому, что этим утром улетал Игорь. Ему казалось, что они не сумели просчитать все возможные варианты действий оппонентов. К вечеру к ним приехал Демидов, готовивший операцию в аэропорту.

Чупиков почти все время лежал на кровати. Дважды приезжал врач, но состояние раненого не вызывало тревоги. Резо, напротив, весь день расхаживал по комнатам. После того как он метким выстрелом уложил Бурого, с ним произошла удивительная метаморфоза. Он замкнулся в себе, не разговаривал. Смерть бандита подействовала на него сильнее, чем даже смерть Никиты и Нади. Когда убивали его друга у него сработал инстинкт самосохранения, "заглушивший все прочие чувства. Когда же Резо стрелял в убийцу, то им владела жажда мщения, потому он и сделал такой точный выстрел. Однако, увидев лежавшего на полу Бурого, Резо испытал шок — еще более ужасный, чем в своей квартире. Ибо он осознал, что совершил убийство. Конечно, Бурый был редкостным мерзавцем. Но убийство — оно и есть убийство.

Когда вечером приехал Демидов, решивший навестить своих добровольных пленников, Литвинов отвел его на кухню.

— Боюсь, наша операция может провалиться, — признался Литвинов.

— Почему? — удивился Демидов.

— Они знают, что я до сих пор в городе. И не нашли Резо Гочиашвили. Значит, теоретически возможно, что один из нас сумел добраться до прокуратуры или милиции и рассказать обо всем. Ты меня понимаешь?

— Не совсем.

— У них наверняка имеется запасной вариант, — объяснил Литвинов, — они не могут так рисковать. Слишком большая сумма. Обязательно должен быть запасной вариант. Боюсь, ничего не получится с нашей проверкой. Они наверняка предусмотрели такой вариант.

— Думаешь, они спрячут деньги в самолете?

— Не знаю. Но вы же не станете разбирать самолет по винтику? Он тогда вообще не улетит.

— Я буду настаивать, чтобы заменили самолет, — отчеканил Демидов. — Возможно, ты прав.

— А у меня другое предложение. Нужно на всякий случай приготовиться к любым неожиданностям. Предположим, что мы все перепутали. Предположим, что деньги не переправляют в Швейцарию, а, наоборот, везут из Швейцарии. Такое возможно?

— В принципе — да. Но как проверить аэропорт в Цюрихе? У меня нет швейцарской визы.

— Не торопись. Я все-таки бывший офицер КГБ. Нас учили просчитывать варианты. Самые невероятные, самые абсурдные. Просчитывать, чтобы знать, как вести себя в подобных ситуациях.

— У тебя конкретные предложения?

— Да. Нужно взять два билета на завтра до Цюриха. На всякий случай. Если у вас все сорвется, нужно, чтобы и в этом случае кто-нибудь полетел в Цюрих, для сопровождения пассажиров.

— Не получится, — возразил Демидов. — Самолет вылетает утром, в десять сорок пять. Ни один наш сотрудник не успеет получить визу в швейцарском посольстве до завтрашнего утра. А без визы в Цюрих не пустят.

— Пустят, — сказал Литвинов. — Только не в Швейцарию. Нужно найти людей со служебными или дипломатическими паспортами. Согласно договору с Венгрией с подобными паспортами можно выезжать без визы. Если взять билет Москва — Цюрих — Будапешт, можно сделать транзитную пересадку в Цюрихе. Вот тебе и Швейцария.

— У моих сотрудников нет служебных паспортов. И дипломатов среди нас тоже нет.

— У меня есть служебный паспорт, — сказал Литвинов.

— Вот оно что?.. — нахмурился Демидов. — Героем хочешь стать? Американских боевиков насмотрелся. Решил брать преступников в воздухе. А потом прыгнешь без парашюта и в последний момент успеешь что-нибудь придумать? Кончай фантазировать, Литвинов. Я тебя завтра вообще в аэропорт не пущу. Тоже мне, Джеймс Бонд нашелся.

— При чем тут Джеймс Бонд? Я ведь серьезно. Там не дилетанты, Демидов. Раз они решили завтра вывезти деньги, значит, рассчитают все таким образом, чтобы никакая проверка не могла им помешать. Ну пойми ты наконец.

— Я все понимаю, — проворчал Демидов. — Только тебя пускать не хочу. А паспортов у нас нет. И в УВИР обращаться не хочу. Иначе, сам понимаешь, придется объяснять им, зачем нам ночью в воскресенье нужен паспорт. Хотя нет, они ведь выдают обычные паспорта. С ними в Венгрию не пустят.

— Нужно обратиться в МИД, — объяснил Литвинов. — Прямо сейчас. Пусть выпишут на утро один служебный паспорт. Хотя бы один. И взять два билета через Цюрих до Будапешта.

— Постараюсь. Придется опять к руководству идти. В МУРе уже поговаривают, что я становлюсь любимчиком генерала. Сегодня три раза у него был. Ладно, поеду в четвертый. Только ты без глупостей. Утром я сам за тобой заеду. В шесть утра. Паспорт у тебя с собой?

— Конечно. Только возьми билет прямо в аэропорту. Очень может быть, что меня ищут по всему городу.

— На тебя информацию не давали, — сообщил Демидов. — Я проверял.

— Тем лучше. В общем, до завтра.

— До завтра. Ты за Резо следи. Он какой-то чудной стал.

— Ты бы тоже стал. Он человека убил. Я весь день за ним слежу. Он ходит по комнатам и молится. Кстати, он ведь часто вылетает за границу. У него может быть служебный паспорт.

— Только этого не хватало! — разозлился Демидов. — Ты посмотри, в каком он состоянии,

— Погоди. — Литвинов бросился в комнату. Через несколько секунд вернулся вместе с Резо. — У него тоже служебный! — сообщил он. — Заказывай два билета, Демидов. Кого хочешь снимай с рейса, но два билета закажи.

— Не пущу, — заупрямился Демидов.

— Не нужно, — сказал Резо. — Не нужно нас задерживать. И за меня вы не волнуйтесь. Я и так на этом свете за троих живу.

— Я найду сотрудников МУРа со служебными паспортами, — сказал Демидов. — Вы, видимо, сговорились.

— Но это же на крайний случай, — возразил Литвинов. — Только если ваша проверка ничего не даст.

— Ладно, посмотрим, — ворчал Демидов, выходя из квартиры.

Когда Литвинов и Гочиашвили остались одни, Резо протянул подполковнику руку.

— Спасибо, — сказал он, — вы в меня поверили.

В шесть утра, в понедельник, Демидов заехал за ними. За последние двое суток он осунулся, почернел, глаза запали. Подполковник понимал степень риска предстоящей операции. Сегодня должно было решиться все.

К Чупикову приехала жена, и все трое деликатно покинули квартиру, не входя в комнату, где лежал раненый, чтобы не мешать общению супругов. Демидов сел на водительское место. Рядом присел один из его офицеров. Резо и Литвинов устроились на заднем сиденье.

— Только без самодеятельности, — обернувшись, строго напомнил подполковник. — Это наша операция. Вы должны оставаться в кабинете начальника милиции, пока я вас не позову. Согласны? Если нет — возвращаемся обратно.

— Согласны, — сказал Литвинов за обоих. Автомобиль, прибавляя скорость, несся в Шереметьево-2. Всю ночь Демидов расставлял своих людей, объясняя каждому его позицию. Он был уверен, что деньги будут найдены. «Если их погрузят в самолет, то мы их найдем наверняка», — твердил про себя Демидов. Однако он учитывал опасения Литвинова. Понимал, что тот может оказаться прав. И хотя степень невероятности тут была один к тысяче, он тем не менее в пятом часу утра все же заказал два билета по маршруту Москва — Цюрих — Будапешт в надежде, что они не понадобятся. Однако оказалось, что в салон эконом-класса билетов нет.

Еще через минуту выяснилось, что нет билетов и в салон бизнес-класса. Ему пришлось заказывать билеты первого класса. Узнав стоимость двух билетов в один конец, Демидов пожал плечами. Таких денег у его сотрудников все равно не было. Кто заплатит за два билета около трех тысяч долларов? Это нереально, и Демидов решил забыть об этих билетах, твердо решив, что они не понадобятся.

В семь часов утра они прибыли в аэропорт за час до регистрации. Демидов провел своих спутников в кабинет начальника милиции аэропорта. Пока о предстоящей операции ничего не знали ни сотрудники ФСБ, ни сотрудники таможни. В половине восьмого утра о ней доложили руководству аэропорта. В восемь утра в аэропорту началась регистрация на рейс двести шестьдесят пятый до Цюриха.

Каждую минуту Демидов получал информацию от своих людей, рассредоточенных по всему комплексу аэропорта. Особое внимание уделялось багажу пассажиров. В восемь тридцать началось прохождение таможенного контроля. Именно в этот момент руководство таможенной службы аэропорта было предупреждено о возможной контрабанде большой суммы в валюте. Каждый чемодан, каждую коробку начали тщательно досматривать.

Мобильные группы, сосредоточенные на автомобилях вокруг самолета, готового к вылету, ждали условного сигнала. Демидов чувствовал нарастающее напряжение. В восемь сорок пять к самолету, готовому к рейсу до Цюриха, подъехали сотрудники аэропорта. За ними внимательно наблюдали десятки глаз.