Александр Смоленский - Укрепрайон «Рублевка»

– Можно вас на минутку, Александр Павлович? Сопроводите нас, пожалуйста, до машины. Надеюсь, она уже прибыла.

...Когда, проводив президента и конфиденциально побеседовав с ним еще минут пять, Александр вернулся в «Беседку», то застал в зале только Демидова, Багрянского и Чигорина. Остальные успели разойтись.

Тем же днем. 15.00

Пока олигархи общались с президентом, совет старейшин проводил свое последнее «пленарное» заседание в значительно усеченном составе. Собрав со столов остатки нетронутых закусок и напитков в огромную торбу, старики закатили себе прощальный пир. К трем пирующим мудрецам с удовольствием присоединились «незаменимый» Самвел и верная дворняга Акимыча со странной кличкой Робсон.

– И что мы с завтрашнего дня будем делать? – неровным голосом вопрошал отставной генерал. – Нет земства – значит, нет и нашего совета. Никому мы теперь не нужны.

– Почему это не нужны? А внуки, а правнуки? А твоя Катенька, которая ждет наследника? Столько дел впереди, – пытался успокоить его дед Иосиф.

– Действительно, что за писисисимизм, фельдмаршал? – уловив, наконец, тему разговора и все больше впадая в некогда привычное сладостно-эйфорическое состояние, поддержал грузина Акимыч. – Лично меня больше тревожит другой вопрос. Вот вернутся опять на Рублевку эти брандахлысты чиновники, а мы, местные, снова пойдем к ним в услужение... А ведь при земской управе народ себя людьми почувствовал.

– Что поделаешь, друзья, эпоха «рублевского метеорита» закончилась, а нам надо жить дальше, думать о будущем, – продолжал увещевать Иосиф. – Хотите, поедем все ко мне на родину. Там у нас тоже неспокойно. А политический опыт у нас уже накоплен.

– Ты же умный человек, Иосиф Виссарионович, правда, не столь мудрый, как твой покойный тезка, но понять, что у нас никакого будущего нет, ты, думаю, все-таки способен... Как мы можем покинуть родину в такие минуты?! Никогда я не буду эмигрантом.

– И я тоже не буду, – поднял рюмку Акимыч.

– Я тоже, – не отстал от всех Самвел.

– Ты как раз молчи. Ты уже эмигрант. Причем злостный. Вкладываешь свою энергию, этот, как ее, мозговую потенцию в чужую инфарктструктуру! – набросился на армянина Акимыч, тыча пальцем в новый камин.

Хлопнув рюмку «Столичной» и жалобно всхлипнув, отставной генерал вдруг сказал:

– Хотите, я вам обрисую, какое будущее нас с вами ждет?

– Ну, обрисуй, Репин ты наш.

– Вот ты, Акимыч, снова присосешься к бутылке и будешь ночевать под забором, распевая пошлые частушки. А ты, Иосиф Виссарионович, будешь от нечего делать бегать за правнуками и бесконечно их воспитывать в духе грузинских традиций или в лучшем случае сражаться в нарды с армянином. Правда, если Самвел не уедет домой чистить унитазы тамошним нуворишам. Данька Демидов увезет мою Катеньку на Урал, и поминай как звали. А я останусь совсем один с моим музеем.

– Слушай, генерал-джан, зачем так переживать, э? Если нужно, сделаю я тебе новый метеврит. Ты только чертеж мне дай...

Тут уж старики не выдержали и громко расхохотались. Самвел был неподражаем в своей невежественной наивности.

– Дорогие друзья, меня беспокоит не только личностный, но и социально-политический аспект проблемы, – с пафосом произнес генерал. – Сегодня последнее заседание нашего совета, и этим бокалом я хочу почтить его память. С завтрашнего дня мы уже станем простыми пенсионерами. Хуже того, нас за спиной станут называть старыми маразматиками... К тому же нас вполне могут привлечь к уголовной ответственности за соучастие в свержении законной власти. Это раз! За партизанскую войну. Это два!

– Пусть докажут. Олигархи дадут же нам деньги на адвокатов? – встревожился Акимыч.

Слегка пошатываясь, дед Иосиф подошел к Ордынскому и тепло обнял старого вояку.

– Ты что, кацо, совсем того?.. – покрутив у виска пальцем, возразил Акимыч.

– Тогда баста. Продолжим дискуссию старейшин на трезвую голову, – предложил Ордынский. – Тогда наш совет старейшин проживет на день больше.

– Слушай, генерал! Попроси у президента, чтобы наш совет он временно оставил, хотя бы до завершения своего срока, – серьезным тоном предложил Акимыч.

– Вот ты ему и предложи.

– Почему я? Обнимал же президент тебя. Значит, у вас установился контакт. Так что не увиливай. Мы все тебя просим.

– Ладно. Отоспимся и решим. На сегодня заседание совета старейшин закрыто, – громко сказал Ордынский и нетвердым шагом стал подниматься из погреба по узкой каменной лестнице.

Пока старейшины решали, как им жить дальше, земский староста и иже с ним еще долго мотались по всей Рублевке, пытаясь хоть как-то своим участием вдохнуть новую жизнь в праздник урожая. Но усилия были тщетны. Наконец, намаявшись, троица направилась домой к Духону.

Демидов долго сопротивлялся настоятельным приглашениям старосты, ссылаясь на то, что дома его ждет Катенька. Но когда Александр с таинственной улыбочкой нашептал уральцу, что того ждет потрясающий сюрприз, Даниил сдался.

Только друзья удобно устроились в креслах и приготовились с новыми силами продолжить в узком кругу празднование, как на пороге зала появилась внушительная фигура доктора Табачникова, сияющего как молодой лунь. В руках выдающийся эскулап держал картонный ящик с дюжиной бутылок легендарного виски, на котором черной краской было выведено: употребление спиртных напитков вредит вашему здоровью.

– Поздравляю вас, дорогие мои! – радостно воскликнул Ленечка и бросился поочередно целовать друзей.

«Это, наверное, и есть сюрприз!» – разочарованно подумал Демидов, хотя был несказанно рад встрече с доктором.

– А почему вы так припозднились, сэр? Вы же знали, что праздник начинается днем? – ворчливо спросил Духон. – Мы бы познакомили вас с президентом, заодно проверили бы состояние здоровья господина Машкова.

– Так ведь ваши гвардейцы меня задержали у блокпоста до выяснения личности, так сказать...

– Ну и что потом? – смеясь, спросил Багрянский.

– Что потом? Я им рассказал в подробностях биографии и истории болезней всех членов земской управы. Подумал, что это будет убедительным доказательством того, что я их лично и отлично знаю. Но эффект был прямо противоположным – они еще больше насторожились, подумали, наверное, что я диверсант. Потом-то я сообразил, но, правда, с опозданием...

– Что сообразил? – спросил Багрянский.

– Оставить им второй ящик с виски...

– Ну, я завтра Стрельцову покажу! Взяточничество развели его люди! – вскипел Духон.

– Саша, успокойся, спектакль закончился. Врубись, наконец – нет больше земской управы и нет земского старосты, – урезонил друга журналист.

– Ты предлагаешь оставить им ящик виски?

– Прости, я не понял, что ты в этом смысле. Готов идти его отбивать вдвоем.

– Втроем, – тут же присоединился Демидов, забыв, что торопился к своей Екатерине.

– Боюсь, что вы найдете там лишь пустые бутылки, господа, – отрезвил друзей доктор. – Где вы видели, чтобы спиртное на блокпостах доживало до ближайшего утра?

Тем же вечером. 22.30

– Не может такого быть! – выслушав рассказ отца Филарета, заорал в гневе Гудин. – Откуда у тебя эти сведения?

– Оттуда, – бросив исподлобья на своего ученика колючий взгляд смоляных глаз, ответствовал монах, – мои люди наблюдали, так сказать, лично. Потом я все перепроверил.

– Так, говоришь, президент принял участие в их дурацком празднике? Любопытно! Это, брат Филарет, уже не шутки! Такой альянс означает, что хозяин что-то затеял. Одно дело снять карантин, а другое – снова снюхаться с этими толстосумами. А о чем они конкретно говорили?

– Вот этого мы как раз и не знаем.

– Идиоты! Такая информация шла в руки... – Подойдя к низкому дубовому столику с расставленными на нем изысканными, традиционно русскими закусками, Гудин схватил покрытую испариной бутылку нового сорта водки под названием «Александр Невский» и лихим жестом запрокинул ее в рот. Водка была одновременно крепкой и мягкой с приятным медовым привкусом. – Какой идиот выпустил это?!

– А что? Разве плохая водка? С серебряной очисткой. Наш человек производит на заводе в Черноголовке... – невозмутимо ответил отец Филарет.

– Он что, засветить нас хочет? Смотри, вот здесь, на этикетке, эмблема нашего ордена!

– Ну и что? Мало ли изображений великого полководца, – с олимпийским спокойствием ответил монах.

– Ты что, ликвидатор хренов, из себя дурочку строишь? Или ты как поп Гапон?

– Ладно, Иван, не городи чепухи, лучше о деле поговорим. Между прочим, водка – она ведь тоже идеологическое оружие!..

– Ну, лады, выкладывай, чего у тебя там по делу? – несколько успокоившись, спросил Гудин.

– Ясно пока одно – хозяин явно намерен поддержать этого уральского выскочку Даниила Демидова.

– Ой ли, – усомнился Гудин. – Здесь, я думаю, игра куда сложнее будет. Ты плохо знаешь президента. Вот, к примеру, откуда вдруг у Машкова появились деньги на проекты экономического возрождения его региона? Ты, ликвидатор, прессу внимательнее читай... Так что труби сбор, брат Филарет. Надо срочно задействовать все наши ресурсы и резервы. Жаль, что так некстати Крутов угодил в больницу... Нам сейчас как никогда нужна верная информация из Кремля.