Светлана Алешина - Не гони лошадей

— Ну, Маринка, не накручивай себя по пустякам. С чего ты решила, что это про фирму? Может, он о ремонте говорил. Ты же не уточняла? У него, может, квартира на последнем этаже, а ты… — я попыталась ее успокоить.

— Нет. Он меня возил к себе, там особнячок сталинский трехэтажный на Липовой. Квартира на втором этаже, трехкомнатная. Там полным ходом евроремонт, он меня на экскурсию водил. Оля, я за него боюсь, — снова захлюпала носом Маринка.

— Так, хватит реветь, ничего страшного еще не случилось и не случится. Твой Александр, надо думать, мужик с головой, сам разберется. А станешь много реветь, превратишься в уродину, он тебя увидит и разлюбит. Сходи-ка ты в парикмахерскую, считай, что у тебя отгул. Приведи себя в порядок, от дурных мыслей отвлекись, купи торт…

Маринка несколько минут раздумывала, принять мое предложение или остаться на работе, и решила все же воспользоваться советом и добротой начальства. Из Маринки в таком состоянии все равно работник никакой, будет только меня своими слезами отвлекать и наших мужиков расхолаживать, а парикмахерская она и в Африке парикмахерская, лучшее лекарство от депрессии и переживаний по поводу личной жизни.

Я принялась разбирать почту и наткнулась на конверт, переданный Виктором. Из конверта выскользнули три цветные фотографии: Марина и Александр. Как же я забыла про сюрприз? Ладно, завтра обязательно приду пораньше и поставлю фотографию на секретарский стол.

Так, что у нас по плану? Опрос членов «банного клуба Вассермана». Пошлем по адресам Кряжимского, тем более он в бане кое-что понимает, сам регулярно парится. Может, даже в той самой. Для Кряжимского особый клубный день — четверг. Он строго следует расписанию, пропустить поход в баню для него смерти подобно. Интересно, медом им там намазано, что ли. С десяток мужиков в замкнутом душном пространстве потеют себе при высокой температуре. По-моему, это удовольствие сомнительное. Но кто разберется в этой странной мужской психологии.

— Сергей Иванович, — обратилась я к Кряжимскому, читающему какую-то газету.

Кряжимский отложил газету в сторону и поднял глаза на меня:

— Вы закончили со статьей о конгрессе по правам человека?

— Угу, все напечатано, все проверено.

— Сергей Иванович, у меня к вам просьба. Не съездите ли поговорить с друзьями Вассермана? Может, они что-нибудь знают? Тем более что у вас общее увлечение. Виктор вас отвезет и привезет. Вот несколько адресов, я всем им предварительно позвонила.

— С удовольствием, — произнес Кряжимский, собирая вещи. — А то мне порядком безделье надоело.

У нас так всегда. То аврал, срочные статьи, то все слишком спокойно. После недавней внеплановой публикации на целый разворот о заказном убийстве профессора истории часть статей пришлось вынимать из номера. Так что половина следующего у нас уже готова.

Ну а я займусь поисками этого самого Шакаленко. Попробую начать с самого простого, найти такого человека через справочное. Горсправка находилась на соседней улице, неказистая палатка с облупившимися, давно не крашенными стенами и вечно раздраженными, недовольными жизнью сотрудницами. Очередь стояла довольно длинная. Каждый второй от окошечка отходил не солоно хлебавши. Понятно, кому охота за копейки перелопачивать горы материалов. Интересно, у них там компьютер есть или все вручную?

Мои раздумья прервал вопрос:

— Что вам?

Я подняла глаза. Задумавшись, не заметила, как подошла моя очередь. Из окошечка на меня неприязненно смотрела женщина с тусклыми обесцвеченными, пережженными химией волосами. Всем своим видом женщина показывала, как я ей неприятна и как ее достали эти дурацкие запросы-вопросы.

— Здравствуйте, — как можно шире улыбнулась я. — Будьте так любезны, девушка, — это я, конечно, польстила, девушкой она была, когда я под стол пешком ходила, — помогите найти человека.

— Имя, отчество, фамилия, год и место рождения, пол, — как автомат, безразлично произнесла она.

— Артем Тарасович Шакаленко, а вот год и место рождения мне, извините, неизвестны.

Тетка за окном оживилась:

— Вы себе представляете, сколько этих самых Шакаленко может быть в Тарасове? Я вам не компьютер, всех перебирать — до пенсии времени не хватит. А у меня, между прочим, сдельная работа…

— Девушка, я вам заплачу, сколько скажете… — попыталась было я зайти с другой стороны.

— Ага, — торжествующе завопила она, — взятку мне дать хотите? — Завопила и тут же осеклась, увидев у меня в руке сторублевку. — Ладно, примерно хоть возраст назвать можете?

— Примерно? Ну где-то от двадцати до тридцати пяти, — произнесла я.

Женщина кивнула и, ловко взяв у меня сторублевку, заявила:

— С вас десять пятьдесят, пожалуйста, без сдачи.

Я порылась в карманах и выгребла всю имеющуюся мелочь. Минут через пять женщина выдала мне адрес одного-единственного Артема Тарасовича Шакаленко, 1973 года рождения.

Есть! Я отправилась по указанному адресу. Район проживания у товарища Шакаленко неблагополучный, известный своей криминальной аурой. Тут один на другом были напичканы всевозможные заводы, на которых по три смены вкалывали рабочие. С развлечениями, социально-культурными очагами — напряженка. Молодежи тут доставались развлечения типа стенка на стенку, кто кого перепьет и прочие сомнительные удовольствия.

Неужели напала на след и этот Шакаленко тот самый, которого я разыскиваю? Возможно. Надеюсь, что Артем Тарасович жив и здоров. В противном случае… Я постаралась отогнать дурные мысли. Но в голову лез вчерашний разговор по телефону с Музой Иосифовной. Несчастная женщина потеряла надежду, совсем перестала выходить из дому, ждет звонка от похитителей с требованием выкупа. Спрашивала, не порекомендую ли я ей кого-нибудь, кто купит дорогие ювелирные украшения. В ломбарде дают за них смешную цену — по весу, а там есть настоящие сокровища, семейные реликвии. Я, как могла, успокоила бедняжку и пообещала найти кого-нибудь. Мы договорились, что она снова пойдет в отделение милиции и подаст заявление об исчезновении. Я позвонила знакомому из органов и попросила помочь женщине.

Я исколесила на машине весь Фабричный район, но никто не мог мне ответить, где находится улица Столичная. Каждый раз мои добровольные Сусанины указывали направление, и каждый раз это были не те улицы. То я попадала на улицу Московскую, то на Городскую, то на Сторожевую… Дороги тут были еще те, грязь непролазная, откуда она взялась, дождя уже неделю не было. Ямы, рытвины, Клондайк какой-то, будто все жители района искали здесь полезные ископаемые.

Блуждая по улочкам Фабричного района, я заехала в какие-то непроходимые дебри, натуральный Гарлем. Стены стандартных пятиэтажек старательно расписаны граффити. Кругом кучи мусора, переполненные мусорные баки, стаи голодных диких собак. Я поежилась. Надо отсюда выбираться подобру-поздорову, подсказывало мое внутренне чутье. А оно, чутье, меня еще ни разу не подводило. Вот и сейчас оно вопило во всю глотку: «Оля, Олечка, уезжай отсюда, пока тебя тут не прибили».

Сзади меня остановилась машина, я оглянулась. Вот урод, перекрыл мне все движение. Я оказалась зажата.

Я посигналила раз, второй, третий — никакой реакции. Этот козел в машине даже не сделал попытки отодвинуться, пропустить меня. Пришлось выбираться из машины самой. Я распахнула дверцу «Лады» и ступила прямо в грязную, дурно пахнущую жижу, натекшую из ближайшего бака.

Я оглянулась. Сзади стоял допотопный рыдван на четырех колесах, времен первых шагов отечественного автомобилестроения. Водитель, вероятно, ждал, когда я подойду к нему. Скотина.

Я подошла поближе и разглядела сидящих в машине. Их было трое. Три здоровых, наглых, накачанных молодых придурка. С ничего не выражающими глазами. Я поежилась, но виду не подала. Матом их не возьмешь, уговорами тоже. Чего им надо? Денег? У меня кое-что есть, на мелкие расходы… Машину? Но это глупо, номер их развалюхи я запомнила, описать физиономии смогу, да и рановато для таких мероприятий, сейчас еще белый день… Все это я прокручивала в голове, пока шла навстречу неизвестности.

— Парни, вы бы убрали свое авто, мешаете мне выехать, — как можно непринужденнее произнесла я, хотя, если честно, колени у меня подрагивали, а в желудке было холодновато. Сейчас я очень хотела, чтобы рядом со мной оказался Виктор. Но он был далеко, рассчитывать нужно только на себя.

— Гы-гы, — заржали сидящие в машине.

— Откуда в нашем районе такая цыпочка? — произнес сидящий на заднем сиденье рябой парень с фиксой.

— Непорядок, — поддержал его второй, — по нашей территории без разрешения мотаться…

— А я уже ухожу, — попыталась было пошутить я, — если вы, конечно, дадите мне проехать.

— Опять непорядок, — сказал рябой, — мы только встретились, даже подружиться не успели, да, ребята? — обратился он к своим дружкам.