Рекс Стаут - Отравление

- Неверно. Есть.

- Какого черта у него есть. Назовите ее.

- Не ее, его, Фриц Бренер. Он в ярости, потому что приготовленная им еда была отравлена и убила человека.

- Очень удобно иметь клиента, живущего прямо в доме.

- Вы должны признать, что детектив с лицензиями имеет право вести расследование от имени клиента.

- Я ничего не признаю.

- Это разумно, - сказал я утвердительно. - Вам не следует ничего признавать. Когда против вас будет возбуждено дело о незаконном аресте, два к одному, что шоферы такси могут давать свидетельские показания. Шофер, вы нас слышите?

- Конечно, я вас слышу, - прокричал он. - Это очень интересно.

- Тогда следите за вашим языком, - сказал я Перли. - Вы можете поплатиться годовым жалованьем. Что касается цитирования полиции, я просто сказал, что они считают, что это была одна из этих пяти, и когда Кремер говорил об этом Вулфу, он не сказал, что это конфиденциально. Что касается того, что думает полиция, те же комментарии. Что касается этой игры с ними, почему нет? А что касается попытки вынудить их рассказать мне, я даже совсем не собираюсь это комментировать, я не хочу быть грубым. Это, должно быть, просто оговорка. Если вы спросите меня, почему я не заартачился там, в квартире, и не высказал эти соображения тогда и там, какая в этом польза? Вы испортили вечер. Они бы не пошли вниз со мной. К тому же я сэкономил деньги Вулфа, потому что вы меня арестовали, и поэтому плата за такси приходится на счет города Нью-Йорка. Я еще под арестом?

- Чертовски правильно. Вы под арестом.

- Это может оказаться неблагоразумием. Вы его слышали, шофер?

- Конечно, я его слышал.

- Прекрасно. Попытайтесь это запомнить.

Мы ехали по Девятой авеню и по световому сигналу остановились у Сорок второй улицы.

Когда свет сменился, Перли велел шоферу перебраться к обочине, тот стал возражать. В это время ночи и так большие интервалы. Перли что-то вытащил из кармана, показал шоферу и сказал:

- Отправляйся к Куку и возвращайся через десять минут, - и тот вылез и пошел.

Перли повернул голову взглянуть на меня.

- Я заплачу за Кука, - сказал я. Он это проигнорировал.

- Лейтенант Роуклифф ждет нас на Двадцатой улице.

- Прекрасно. Можно дать вам пять, что даже под арестом через десять минут я смогу заставить его заикаться.

- Вы не под арестом.

Я наклонился вперед, чтобы взглянуть на счетчик.

- Девяносто центов. Отсюда мы поделим пополам.

- Черт побери, бросьте кривляться, если вы думаете, что я струсил, то вы ошибаетесь. Я просто не вижу в этом никакой пользы. Если я доставлю вас под арестом, я чертовски хорошо знаю, что вы сделаете. Вы замолчите. Мы не сможем вытянуть из вас ни звука, а утром вы позвоните по телефону, и придет Паркер. Что это нам даст?

Я мог бы сказать: "судебный иск за незаконный арест", но это было бы недипломатично, поэтому я сделаю так:

- Только удовольствие от моей компании.

У Перли и Кэрол была только одна сходная черта, только одна: отсутствие чувства юмора.

- Но, - сказал он, - лейтенант Роуклифф ждет вас, и вы - важный свидетель по делу об убийстве.

- Вы могли бы арестовать меня, как важного свидетеля, - предложил я.

Он произнес слово, которое порадовало меня тем, что его не слышал шофер, и затем добавил:

- Вы бы заткнулись, и утром вас бы не выпустили под залог. Сейчас больше полуночи, но лейтенант ждет вас.

- Он гордый человек, Перли, - и я был не так далек от того, чтобы сказать ему, что ему нечем гордиться. Он неплохой фараон - как все фараоны. У меня было искушение подразнить его еще, чтобы посмотреть, сколько времени потребуется, чтобы он дошел до того, чтобы попросить меня выйти из машины, но было поздно, и мне было нужно поспать.

- Вы понимаете, - сказал я, - что это напрасная трата времени и энергии. Вы можете рассказать ему все, о чем мы говорили, и если он попытается прийти к другим взглядам относительно меня, я просто начну шутить, а он начнет заикаться. Это совершенно бесполезно.

- Да, я знаю, но...

- Но лейтенант ждет меня.

Он кивнул.

- Это ему Нора Ярет рассказала об этом, и он послал меня. Инспектора не было рядом.

- О'кей. В интересах правосудия я дам ему час. Понятно? Точно один час.

- Понятно должно быть и мне. - Он был настойчив. - Когда мы приедем туда, вы в его распоряжении, а он к вашим услугам. Я не знаю, сможет ли он устоять против вас целый час.

Глава 7

На следующий день в полдень в четверг Фриц стоял у конца письменного стола Вулфа, консультируясь с ним по важному вопросу политики: переключиться ли к другому источнику поставки.

Я сидел, зевая, за моим столом. Было уже больше двух часов, когда я вернулся домой, поболтав с лейтенантом Роуклиффом, и с девятью часами сна за две ночи я очень отстал от нормы.

Прошел уже час после того, как Вулф в одиннадцать часов утра спустился вниз после своего свидания с орхидеями. И большую часть этого часа я докладывал, а Вулф слушал.

Описание моего визита к Роуклиффу заняло только пару фраз, поскольку единственной деталью, представляющей какой-то интерес, было то, что мне понадобилось восемь минут на то, чтобы он начал заикаться, но Вулф хотел знать подробно мою беседу с девушками, а также мои впечатления и заключения.

Я сказал ему, что моим основным заключением является то, что единственным путем, которым она может быть поймана, исключая удачу, может быть следующий: взять несколько дюжин человек и, действуя обычными методами, узнавать, как она достала яд после ее связи с Пайлом.

- И, - добавил я, - ее связь с Пайлом может быть безнадежной. Фактически это так и есть. Если это Эллен Джаконо, то все, что она нам сказала, помочь не может. Если то, что она нам сказала, правда, то у нее не было причин убивать его, а если это неправда, как вы собираетесь доказать это?

Если же это одна из других, она, конечно, не дура, и может не быть абсолютно ничего, что могло бы связать ее.

Быть очень осторожным с посетительницами в своей квартире - прекрасно, пока ты жив, но это имеет свою отрицательную сторону, если одна из них накормит тебя мышьяком. Это может спасти ее шею.

Он поблагодарил меня без всякого энтузиазма.

- В сущности, ты считаешь, что это должно быть оставлено для полиции. У меня нет нескольких дюжин людей. Я могу разоблачить ее только благодаря везению.

- Правильно. Или благодаря гениальности. Это ваша сфера. Мои заключения - не для гениев.

- Тогда какого дьявола ты собирался привести их ко мне в полночь? Не отвечай. Я знаю. Чтобы подразнить меня.

- Нет, сэр. Я рассказывал вам. Я потерпел с ними поражение, чего я добился - это то, что они искоса поглядывали друг на друга. И это все. Я продолжал болтать и неожиданно услышал, как приглашаю их пойти со мной домой под предлогом того, что я хочу, чтобы они обсудили это с вами, но что наверное, было просто прикрытием определенных инстинктов, на которые каждый мужчина имеет право. Они - очень привлекательные девушки, все, кроме одной.

- Которой?

- Я не знаю. Это то, над чем мы работаем.

Он наверняка завел бы с этим волынку, если бы не вошел Фриц, чтобы представить проблему водяного пресса. Пока они боролись с этим, обсуждая проблему со всех сторон, я повернулся к ним спиной так, чтобы я мог позевать наедине.

Наконец они кончили с этим, решив что-то, а потом я услышал, что Фриц говорит:

- Есть еще одно дело, сэр. Сегодня утром мне звонил Феликс. Он и Золтан хотели бы встретиться с вами после ленча, и я бы хотел присутствовать. Они предложили половину третьего, если это будет удобно для разговора.

- В чем дело? - потребовал Вулф. - Что-нибудь не в порядке в ресторане?

- Нет, это касается несчастья во вторник вечером.

- Что об этом?

- Для них будет лучше рассказать вам самим. Это касается их.

Я повернулся, чтобы взглянуть на лицо Фрица. Утаили ли от нас что-нибудь Феликс и Золтан? Выражение в лице Фрица ничего мне не рассказало, но оно кое-что рассказало Вулфу: то было неразумно настаивать на том, чтобы узнать о деле Феликса и Золтана, так как Фриц сказал все, что собирался сказать. Нет человека более услужливого, чем Фриц.

Но также нет человека более непоколебимого, если он занял какую-то позицию. Поэтому Вулф просто сказал, что в половине третьего будет вполне удобно.

Когда Фриц вышел, я предложил пойти на кухню и посмотреть, смогу ли я из него что-нибудь вытянуть, но Вулф сказал "нет", по-видимому, это не срочно.

Как оказалось, было совсем не так. Вулф и я были еще в столовой, когда в 2 часа 22 минуты зазвонил дверной звонок, и Фриц открыл дверь.

Когда мы прошли через холл в кабинет, Феликс уже сидел в красном кожаном кресле. Золтан был в одном из желтых, а Фриц стоял.

Фриц снял передник и надел куртку, что было вполне правильно. Люди не посещают деловые встречи в передниках.

Когда мы обменялись приветствиями, а Фрицу было сказано сесть, что он и сделал, мы с Вулфом сели за наши письменные столы.