Михаил Черненок - Порочный круг

— Вот видите! Михаил Михалыч — человек влиятельный, зря не пообещает. Будем надеяться на выздоровление.

— Больше ничего не остается…

Клепикова, включив скорость, плавно тронула «Ниву».

— Прогрессивная женщина, — глядя в окно, сказал Антон. — Умело водит машину, даже в райцентр одна ездит…

— Мужик в юбке, — быстро проговорил Сергей и посмотрел на Баранова: — Слыхал, Эдуард Федорович? Кажется, не на шутку наш бригадир голову разбил.

Баранов ухмыльнулся:

— Гоша с насморком может целую неделю пробюллетенить. Тут ему сам Бог послал — разгар сенокоса в больнице отлежать.

— Не упрощай. Сознание теряет… — Сергей постучал себя пальцем по лбу. — Видать, правда, мозги у него стряхнулись.

— Я своими глазами видел у него на затылке ранку, когда врачи из «Скорой помощи» осматривали, — сказал Баранов. — Ерундовый ушиб. Самую малость йодом прижгли.

Включившись в отвлеченный разговор, Баранов заметно преобразился. С его лица исчезла сонливая растерянность, голос стал грубовато-ироничным. Судя по унизительной характеристике, выданной Эдуардом Федоровичем Клепикову, у него были с бригадиром кое-какие распри.

Когда Эдуард Федорович расписался в протоколе допроса и вышел из кабинета, Сергей с хитрющей улыбкой стал рассказывать историю о приобретении Виталием Ложниковым автомашины «Волга».

Осенью прошлого года новое правление колхоза во главе с Сергеем стало избавляться от манаевских запасов ненужной техники. В числе излишков оказалась и «Волга», на которой Манаев любил ездить на районные и областные совещания. С учетом амортизации автомашину оценили в пять тысяч рублей. Сергей хотел провести общее собрание, чтобы принародно решить, кому из колхозников в порядке поощрения продать машину. Однако совершенно неожиданно в Караульное нагрянул начальник районной милиции Кролов.

— Встреча получилась, я вам скажу… — Сергей хохотнул. — В общем, Кролов врывается ко мне в кабинет и сразу быка за рога: «Слышал, ты служебную «Волгу» списал. Даю полторы тысячи за развалюху и забираю!» У меня глаза на лоб, не могу понять: откуда узнал? Но отвечаю очень спокойно: «Эту машину мы уже продали своему колхознику за пять тысяч». Кролов басом: «Не темни! Какому еще колхознику?!» — «Виталию Ложникову, — говорю, — герою Афганистана». — «Таких героев много». — «Не обижай, начальник. Это вы шутя геройствуете с уголовниками: пиф-паф! Руки вверх!.. А Виталий с боевым орденом со службы вернулся…»

Лимакин не сдержал улыбки. Сергей посмотрел на него:

— Клянусь, Петр, дословно передаю разговор. Короче, ушел ни с чем начальник милиции. Я тут же вызываю Ложникова и говорю: «Срочно плати в колхозную кассу пять тысяч и угоняй «Волгу» домой». — Ложников руками развел: «У меня всех накоплений — три тысячи не наберется». — «Беги с шапкой по соседям. Занимай! Сколько недоберешь, из своего кармана добавлю, но чтобы сегодня же «Волга» у тебя во дворе стояла!» Так-то вот всю операцию под кодовым названием «Кукиш — Кролову» провернули в считанные часы, а назавтра… — Сергей интригующе замолчал.

— Что назавтра? — поторопил следователь.

— Цирковое представление! Утром врывается в контору десант районных обэхээсников во главе с самим Кроловым и поволокли кипами из бухгалтерии в милицейский «воронок» колхозные документы. Клепикова сначала заметалась, как разъяренная тигрица в клетке, а потом села в «Ниву» и умчалась с Манаевым в райцентр. У кого они на приеме были, с кем и о чем говорили, кому чего всучили — не знаю. Но результат их поездки оказался потрясающим. На другой же день «воронок» привез назад изъятые документы. А через месяц, как вам известно, Кролова выгнали из милиции.

Антон посмотрел на часы, потом на Лимакина:

— Кажется, Петр, сегодня нам здесь больше делать нечего. Пора подаваться восвояси.

Следующий день для Антона Бирюкова начался с телефонных звонков. Первым, едва Антон вошел в кабинет, позвонил секретарь райкома и спросил, почему прокурор до сих пор не сообщил ему о случившемся в «Верном пути». Коротко объяснив причину задержки информации, Бирюков доложил об обстоятельствах происшествия. Секретарь, чувствуется, остался недоволен тем, что убийца не установлен, однако претензий высказывать не стал. Только попросил регулярно сообщать о ходе дальнейшего следствия.

Минут через пятнадцать пришлось это же самое повторить председателю райисполкома. Не успел положить телефонную трубку — раздался звонок председателя агропромышленного объединения Пупынина, известного на весь район оратора. Он умел на любых совещаниях красиво выступать без бумажки. В последние годы — в связи с реорганизацией — Пупынин заметно растерялся и с трудом дотягивал до персональной пенсии. Неизменным у ветерана остался только апломб.

— Бирюков?.. Расскажи-ка подробности ЧП в «Верном пути», — потребовал он.

— Могу рассказать лишь в общих чертах, Михаил Михайлович, — ответил Антон.

— Общие черты я и без тебя знаю.

— Тогда — извините. Собственно, для чего вам подробности?

— Я — руководитель или пешка?.. Кстати, твоего взбрыкивающего братишку я поставлю на место, чтобы не занимался самодеятельностью. Без конкретного указания, без расчетов создал, понимаешь, арендный подряд в хозяйстве! Скажи, что там с этим… арендатором, который бригадиру голову проломил? Думаешь привлекать его к ответственности?

— Пока не вижу повода. Но следователь обязательно побеседует с Клепиковым.

— Беседовать надо не с пострадавшим, а с хулиганом. И строго наказать, чтобы другим неповадно было!

— Михаил Михайлович, мы во всем разберемся. Извините, мне сейчас некогда, — сухо сказал Антон и положил трубку.

Буквально через полминуты телефон зазвонил вновь. На этот раз в трубке послышался голос Славы Голубева:

— Игнатьич, привет из Новосибирска! Докладываю: в информцентре УВД нет никаких сведений о Водорьяпове. Выходит, по нашей епархии он к ответственности не привлекался. На всякий случай отправили запрос с отпечатками пальцев в Главный информцентр МВД. Может, что-то там обнаружится…

— Где Тимохина? — спросил Бирюков.

— В научно-техническом отделе. С экспертами по баллистике исследует пулю. По предварительным прикидкам у нее получилось, что стрелявший имел рост два с половиной метра, а это, знаешь, нечто нереальное… Когда соберемся на совет?

— Сразу как вернетесь с Тимохиной из Новосибирска.

— Вас понял! Я, пока Лена занята, наведу справку в управлении БХСС насчет Вениамина Юрьевича. Потом надо съездить на квартиру, где жил Водорьяпов, и в таксопарк, где он работал до переезда в колхоз.

— Дерзай, Славочка. Желаю удачи.

Вскоре поле разговора с Голубевым в кабинет к Бирюкову зашел Лимакин. Следователь начал сегодняшний день с шести утра и уже побывал у механика Николая Завалишина, накануне ремонтировавшего барановский «Запорожец». После этого наведался на улицу Деповскую к знакомым Виталия Ложникова, у которых тот оставлял «Волгу». Показания подтвердились. Оба уехали из райцентра в злополучную ночь и должны были проезжать место, где дорога сворачивает к Выселкам, примерно в то самое время, когда совершилось убийство.

— В общем, ни у Баранова, ни у Ложникова нет твердого алиби, — закончил свою информацию Лимакин.

Бирюков задумался:

— Конечно, напрочь отметать подозрение нельзя. Бесспорно, Баранов с Ложниковым что-то утаивают, только мне почему-то думается, что ни тот, ни другой непосредственного отношения к убийству не имеют.

— Я сам такого же мнения, однако, как говорится, чем черт не шутит… — Лимакин помолчал. — К сожалению, личность Водорьяпова для меня совершенно не высвечивается. На сегодняшний день он предстает этаким бескорыстным трудягой, тайно хранящим на сберкнижках семьдесят пять тысяч рублей. Дураку понятно: честно скопить такие деньги невозможно. А если были сомнительные источники дохода, значит, возможны и конфликтные ситуации с подельниками. Черный бизнес — это хождение по канату без подстраховки, того и гляди разобьешься.

— Деньги накоплены Водорьяповым до переезда в село. Стало быть, и конфликт надо искать в прошлом.

Следователь поморщился:

— Беспросветное дело…

В приоткрытую дверь заглянул круглолицый облысевший судмедэксперт Борис Медников:

— Можно войти, сыщики?

— Входи, эскулап, — ответил Бирюков.

Медников бочком вошел в кабинет, неторопливо сел возле приставного столика напротив следователя и положил перед собой отпечатанный на машинке бланк медицинской экспертизы трупа. Лимакин сразу протянул к бланку руку, но Борис быстро отдернул листок:

— Сначала дай закурить.

— Ты же бросил…