Марина Серова - Преступление в двух сериях

Я оставила машину у подъезда дома, в котором обитал Сурков, и вошла в подъезд. Впечатление не из приятных. Ободранные потолки и стены, грязно-серая штукатурка, покрытая надписями… Торкнувшись к лифту, я поняла, что данное достижение технического прогресса не работает и даже не собирается этого делать — сожженная кнопка провалом чернела на бывшей когда-то синей стене.

Я взобралась на десятый этаж, осторожно ступая по засыпанной мусором лестнице, и позвонила в дверь, моля всех богов, чтобы мне открыли и это восхождение не было напрасным. Дверь распахнулась, и на меня, удивленно хлопая карими глазами, уставился молодой человек, как мне показалось, почти мальчишка. Его чубчик еле заметно вился, напоминая прическу деревенских парней из старых советских фильмов.

— Вы ко мне? — изумленно спросил мальчишка, восторженно впившись глазами в мое лицо.

— Мне нужен Вадим Сурков, — послала ответную улыбку я.

— Это я, — откликнулся таксист. — А вы кто?

Голос парня звучал уверенно, и я, присмотревшись внимательнее, поняла, что сильно ошиблась с определением его возраста. При ближайшем рассмотрении я заметила тончайшие морщинки вокруг глаз, да и пробивающаяся сквозь бледную гладкую кожу темная щетина смотрелась не по-детски. Вадим Сурков был чуть ли не моих лет.

— Меня зовут Татьяна, и я хотела бы задать вам несколько вопросов.

— Очень приятно с вами познакомиться, Татьяна, но я не понимаю, с какой стати мне отвечать на ваши вопросы, — спокойно улыбнулся Сурков.

Я равнодушно процедила:

— Я из следственного отдела, — и моя рука скользнула в сумку за удостоверением.

Меня несколько раздражало то, что минутное дело — пара вопросов и столько же ответов — грозило разрастись до подробной и основательной беседы.

— Не нужно документов, я вам верю. — Видимо, Вадим заметил, что выражение моего лица становится несколько кровожадным, и попытался разрядить обстановку. — Может быть, вы зайдете в квартиру?

— Нет, спасибо. Я не задержу вас надолго, Вадим.

Я глубоко вздохнула, приводя в норму внутреннее состояние, — раздражение грозило вырваться наружу. Время таяло совершенно незаметно, а дел предстояло немало. Ведь с каждой минутой повышался риск не найти документов никогда — кто бы ни похитил чертежи, злоумышленник (он или она) мог успеть перепродать их и получить деньги. А тогда — все. Доказывай потом!

— Что ж, я вас внимательно слушаю. — Таксист прислонился обтянутым синей джинсовой тканью бедром к косяку двери, руки его повисли, а носок коричневой пушистой тапочки скромно уткнулся в коврик.

— В ночь с воскресенья на понедельник вы подвозили куда-то женщину, блондинку с пышными формами. Куда вы ее доставили?

— Ха, блондинку! — прыснул Вадим и добавил: — Эту выдру крашеную! — Но, поймав мой чуть угрожающий взгляд, он стушевался и ответил четко и спокойно: — Я довез ее до загородного дома по Приходскому шоссе. Знаете, там коттеджики для среднего класса? Дамочка расплатилась и отправилась в дом. Если вам интересно, это третий дом слева в поселке. Найти его проще простого — ярко-розовые кирпичи бросались в глаза даже при свете фар.

Я уже собралась было уйти, но медлила — мне вдруг показалось, что у парня есть что рассказать дополнительно, без моего вопроса.

— Что-то еще? — с очаровательной улыбкой осведомилась я.

— А потом… — протянул было таинственно и улыбнулся Сурков, но интриговать меня не стал, а сразу начал рассказывать. — Так получилось, что у меня сломалась машина. Нет, не так. Дорогу страшно развезло, не знаю, как я до коттеджа-то доехал нормально. На обратном пути меня занесло в кусты у самой трассы. Когда я в канаве уродовался с цепями, я снова увидел эту блондинку…

Я насторожилась, как ищейка.

— И что же она делала? — не сумев сдержать удивления, выпалила я.

— Ловила машину. Меня она не заметила — темно было, — выпалил Сурков. — Я даже слышал — ей нужно было добраться до города. Зачем тогда, спрашивается, надо было мотать меня к черту на кулички? — с детской обидой спросил он у меня.

— И она нашла машину?

— Ну конечно, — улыбнулся Вадим. — Такая баба разве не поймает тачку?

— А вы, случайно, не помните номера машины? — осторожно осведомилась я.

— Конечно, помню, — торжествующе заявил таксист и поспешил: — Между прочим, это профессиональное. Вот подрежет кто на дороге, что тогда делать? Сейчас лихачей развелось!

— И какой же номер у машины?

Я записала продиктованный Сурковым номер и попрощалась с ним.

Сразу же нахлынули мысли. Возможно, поездка Масловой в коттедж — всего лишь отвлекающий маневр. Предположим, что чертежи украла именно она по наводке Михаила Яковлевича Гурьянова. Тогда Маслова могла поехать за город, чтобы, если кому-то взбредет в голову проверить ее путь, на городскую квартиру подозрений не пало. Ведь если бы не авария с машиной Суркова, никто бы и не знал, что Людмила Владимировна отправилась ночью назад в город.

Следовательно, чертежи, если они еще не проданы, хранятся в ее городской квартире. Чертежи или их копии, что практически равнозначно. А я даже не потрудилась эту квартиру обыскать!

Стоп, а с чего я взяла, что Маслова направилась именно в собственную квартиру? Вадим ведь мне сказал всего — навсего, что дамочка ловила и поймала машину. Но она могла отправиться куда угодно — может быть, к Гурьянову, а может — к одному из собственных друзей или знакомых. «Черт возьми, Татьяна, тебе точно не хватает кофеина, от этого ты начинаешь мыслить слишком узко», — как хлыстом, огрела я себя, любимую. И закурила, усаживаясь в машину. Для начала необходимо отыскать водителя, подвезшего Людмилу Маслову до города, а уж потом продолжать рассуждения. Вариантов в этом деле оказалась тьма.

Я схватила сотовый и набрала номер Кирьянова. Тот откликнулся далеко не восторженно:

— Таня, извини, у меня мало времени. Если тебе что-то надо — говори быстрее.

— Хорошо, — пожала я плечами. — Киря, узнай, пожалуйста, кому принадлежит машина с номером «ПСТ 263» и адрес владельца. Можешь сам позвонить, когда получишь данные?

Как Владимир и просил, я была очень краткой. Киря это оценил, хмыкнул и бросил небрежно:

— Ладно, жди звонка. Думаю, минут пятнадцати-двадцати мне хватит.

Поблагодарив друга, я положила трубку на сиденье рядом и поехала по оставшимся адресам — хотелось на всякий случай пообщаться с таксистами, увозившими от дома Шолонского двух других подозреваемых — Ручина и Гурьянова. В этом дурацком деле, кажется, одно-единственное маленькое упущение подобно профессиональной смерти.

Сверившись с адресом, я поняла, что нахожусь совсем недалеко от места жительства Ивана Петренко, отвозившего Игоря Ручина. И направилась к нему.

Дорога, по которой можно было доехать до дома таксиста, была в ужасном состоянии. Я побоялась въезжать в глубокую грязь без цепей, с ними же возиться ужасно не хотелось. Поэтому я оставила машину и пошла по дорожке, вглядываясь в номера частных домов, пока не обнаружила нужный. Передо мной стоял совсем небольшой домик. Его низкий заборчик не мог быть преградой ни для кого и стоял лишь для того, чтобы отмечать границу участка. Калитка оказалась незапертой. Либо хозяева здесь уверены в собственной силе, либо, и это наиболее вероятно, считают, что красть у них нечего.

Тщетно поискав нечто, походившее бы на звонок, на калитке, я прошла за ограду и ступила на выложенную фигурными плитками дорожку.

Поднявшись по нескольким ступенькам, ведшим к дому, придавила пальцем кнопку звонка — он обнаружился-таки на стене дома — и услышала мелодичную, переливчатую трель. Дверь тут же распахнулась, и я увидела хозяина дома. Рыжий усатый мужчина лет сорока походил на неспешно ползущего по стене таракана, не боящегося дихлофоса. Он вздернул пушистые, как вторые усы, рыжие брови и спросил:

— Вы к кому? — Голос был тонким и хрупким, что еще больше усиливало сходство мужчины с усатым насекомым.

— Хотелось бы поговорить с господином Петренко, — сообщила я. — Следственный отдел милиции беспокоит.

— Это я, — пожал плечами рыжий. — А почему мной милиция интересуется?

— В ночь с воскресенья на понедельник вы подвозили мужчину из дома по адресу Космонавтов… — Договорить я не успела. Петренко прервал меня и заявил спокойно:

— Да, подвозил. Доставил до Московской, потом уехал. Смена уже заканчивалась. А что, произошло преступление? — В необременительного цвета, но кажущихся тоже рыжими глазах таксиста промелькнуло любопытство завзятого сплетника.

Я покачала головой:

— Нет, преступления никакого не произошло, можете не волноваться. Мы просто проясняем некоторые факты.

Итак, Ручин доехал до дома. Что же, с этим все, но надо довести начатое до конца.