Сирил Хейр - Жилец (= Арендатор смерти)

"Опять этот таинственный старец!- сказал самому себе Роуч.- Интересно, что он сделал со своим дружком?"

А продолжив путь, подумал, что никогда прежде не видел, чтобы мистер Джеймс ходил так быстро.

Через пару минут он стоял в бесконечно приятной, удушливой атмосфере перед облепленной посетителями стойкой бара.

- Ну как торговля, Джеки?- спросил его один знакомый.

- Хуже некуда,- ответил Роуч с пивной кружкой у рта.- В газетах сейчас ничего нет, кроме этой политической бодяги. А чтобы их раскупали, нужно убийство.- Он сделал долгий глоток и повторил, облизывая губы: - Убийство, кровавое убийство - вот это всегда в масть!

Глава 2

"ДВЕНАДЦАТЬ АПОСТОЛОВ"

Суббота, 14 ноября

"Лондон энд империал эстейтс компани ЛТД" и ее одиннадцать дочерних компаний, известных на фондовой бирже как "Двенадцать апостолов", занимали величественные офисы в Лотбери - в общей сложности восемь этажей, с помпезным фасадом из белого известняка снаружи и вощеными дубовыми панелями внутри. Вестибюль был украшен колоннами из полированного мрамора и охранялся самым дюжим и смышленым швейцаром во всем лондонском Сити, На верхних этажах в больших, хорошо проветриваемых комнатах в служебные часы размещались полчища машинисток, клерков и рассыльных. В не таких обширных, но более роскошных апартаментах - их начальство: менеджеры, счетоводы и главы отделов, которые вели свои таинственные и, вероятно, прибыльные дела. Но для человека с улицы, а особенно для инвестора или биржевого дельца из Сити все это великолепие персонифицировалось в одном человеке - Лайонеле Баллантайне.

Баллантайн был одной из тех колоритных фигур, появлявшихся время от времени в финансовом мире Лондона, чья деятельность оживляла обычно серую коммерческую рутину. Он был, в общепринятом смысле этого слова, одним из наиболее известных людей в Сити. То есть по газетам широкая общественность знала, как он выглядит, каковы его загородный дом, конюшни для скаковых лошадей, яхта и стадо племенных джерсийцев, но только более узкому и более заинтересованному кругу посвященных было известно кое-что, хотя и не так много, как хотелось бы, о его финансовых интересах. Вообще-то сам по себе этот человек, пожалуй, был настолько мало известен, насколько это только возможно. У него не было близких друзей, и даже его ближайшие соратники были далеки от того, чтобы завоевать его полное доверие. Его происхождение было-туманным, и если многие люди хотели бы проникнуть за завесу, которой он предпочел его окутать, то еще больше было таких, которые довольствовались тем, что пророчествовали, с цинизмом или богохульством, относительно его будущего.

Впрочем, мир в целом принимал Баллантайна за того, кем он выглядел - за потрясающе удачливого бизнесмена. За сравнительно короткий промежуток времени он поднялся из ничего - или, по крайней мере, из очень малого - до положения поистине значимого и даже могущественного. Такая карьера всегда сопровождается немалой завистью и злословием, так что и на его долю с лихвой выпало и того и другого. Далеко не единожды поднимался неприятный шепоток насчет его методов, а в одном случае - при знаменитом банкротстве "Фэншоу банк" за четыре года до этого - кое-что и погромче шепотка. Но всякий раз слухи стихали, а Баллантайн оставался, причем еще более процветающим, чем был раньше.

Однако теперь слухи снова начинали циркулировать во многих местах, и нигде они не были такими упорными, как в маленькой приемной личного кабинета Баллантайна на последнем этаже громадного здания. Здесь дела компании вполголоса обсуждались двумя ее сотрудниками.

- Говорю тебе, Джонсон,- говорил один,- не нравится мне все это. До ежегодного общего собрания каких-то две недели, а рынок начинает лихорадить. Ты видел котировки сегодня утром?

- Рынок!- презрительно отозвался другой.- На рынке всегда психуют. Мы знавали страхи и похуже этого, разве нет? Вспомни, что случилось в двадцать девятом? Вот тогда...

- Я тебе другое скажу,- продолжал первый из собеседников, не прислушиваясь к словам, которыми его перебили,- Дюпин тоже как на иголках. Ты видел его сегодня утром? Он был весь зеленый. Говорю тебе, он что-то знает.

- А где он сейчас?- спросил Джонсон.- Там?- Он кивнул на стеклянную дверь с табличкой: "Секретарь".

- Нет. Он в кабинете старика. Сновал туда-сюда последние полчаса, как кот блохастый. Но самого старика там нет.

- Ну и что с того? Разве ему полагается быть там в субботу утром?

- Да, сегодня утром - полагается. У него назначена встреча на одиннадцать часов. Я был здесь, когда Дюпин договаривался об этом за него.

- Встреча? С кем?

- С Робинсоном, человеком из "Сазерн банк". А тот приведет с собой Пруфрока.

- Пруфрока? Юрисконсульта?

- Его самого.

Джонсон негромко присвистнул. Потом после ощутимой паузы он сказал:

- Перси, дружище, я полагаю, ты не в курсе, насчет чего они придут с ним повидаться?

- К чему это ты клонишь?

- А к тому, что если они спрашивали насчет облигационного займа Редбери и если старик Пруфрок начнет вынюхивать...

- Ну а допустим,- сказал Перси,- что так оно и будет. Ты занимался этим займом, ведь так? Так в чем там собака зарыта?

Джонсон смотрел перед собой и, казалось, прямо сквозь стену видел ухоженную виллу из красного кирпича в Илинге, заложенную и перезаложенную, но такую желанную, с двумя маленькими детьми, играющими на крошечной лужайке, и его женой, наблюдающей за ними с крыльца.

- Так что?- повторил Перси.

Джонсон повернул голову:

- Просто я подумал... Мой дружок из "Гаррисона" говорит, что там наклевывается местечко старшего клерка. Конечно, это означает потерять пятьдесят в год, но я, пожалуй, все-таки подам заявку, дружище Перси.

Два человека обменялись понимающими взглядами, и в этот момент зазвонил телефон, стоявший на столе между ними. В тот же самый миг дверь личного кабинета Баллантайна открылась, и оттуда вышел Дюпин, секретарь компании. Он снял трубку, рявкнул в нее: "Пришлите их немедленно!" - и снова исчез, за каких-то несколько секунд.

- Ты понял, что я имею в виду?- прошептал Перси.- Видал, как нервничает?

- Полагаю, это Робинсон и Пруфрок,- ответил Джонсон, поднимаясь на ноги.- Ну что же, я отправляюсь к "Гаррисону" прямо сейчас.

В кабинете Дюпин сделал глубокий вдох и распрямил свои худые плечи, как человек, готовящийся отразить нападение. Какой-то момент он постоял так, потом расслабился. Его руки, которые он усилием воли удерживал в неподвижности этот недолгий момент, начали нервически подрагивать. Дюпин дважды прошелся по комнате туда-сюда, потом остановился напротив зеркала и увидел в нем лицо, которое было бы красивым - аккуратно причесанные черные волосы, блестящие глаза-бусинки,- если бы не нездоровая желтизна щек.

Он все еще вглядывался в свое отражение, словно в портрет незнакомца, когда объявили посетителей. Дюпин резко повернулся к двери.

- Доброе утро, джентльмены!- воскликнул он.

- Вы, по-видимому, мистер Дюпин?- спросил юрисконсульт.

- К вашим услугам, мистер Пруфрок, как я полагаю? С мистером Робинсоном прежде я уже встречался. Не желаете ли присесть?

Однако мистер Пруфрок остался стоять, медленно оглядывая комнату.

- У нас была назначена встреча с мистером Баллантайном,- сказал он.

- Совершенно верно,- непринужденно откликнулся Дюпин.- Совершенно верно! Но он, к сожалению, не может присутствовать здесь сегодня утром, поэтому попросил меня заняться этим вопросом.

Брови мистера Пруфрока от изумления поползли вверх, а у мистера Робинсона, наоборот, угрожающе опустились. И было бы затруднительно сказать, которое из этих двух выражений на лицах Дюпин нашел более неприятным.

- Мистер Баллантайн попросил вас заняться этим вопросом?- недоверчиво переспросил юрисконсульт.- Облигационным займом Редбери? Могу я еще раз напомнить вам, что нам назначена встреча лично с мистером Баллантайном?

- Все так,- сказал Дюпин, начиная выказывать признаки нервозности.- Все так. И могу вас заверить, джентльмены, что мистер Баллантайн непременно был бы здесь, если бы он мог.

- Что вы имеете в виду? Ему нездоровится?

Дюпин жестом подтвердил предположение.

- Это выглядит весьма странно. Вчера он казался совершенно здоровым. Не могли бы вы сообщить мне, в чем заключается его недуг?

- Нет, не могу.

- Ах вот оно как! Тогда мы можем предположить, что это не настолько серьезно. Думаю, лучшее, что мы могли бы сделать,- это договориться о встрече с ним у него дома.

Тут Робинсон заговорил в первый раз:

- Сомневаюсь, что мы найдем его там, здорового или больного. Позволю себе сделать предположение, что было бы целесообразнее справиться о нем в доме миссис Илз.- Он повернулся к Пруфроку и добавил: - Его любовницы.

Пруфрок поджал губы и фыркнул в ответ.

- Я уже это сделал,- вмешался Дюпин.- Его там нет.

- Ясно.- Какой-то момент юрисконсульт очень пристально смотрел на него, чтобы придать весомость своему следующему вопросу.- Мистер Дюпин, будьте любезны ответить мне прямо: вы знаете, где находится мистер Баллантайн?