Стивен Кинг - Парень из Колорадо

— Прошло двадцать пять лет, а из наших голов ничего не выбрасывается, — возразил Винс. — Но по крайней мере теперь ты понимаешь, почему мы ничего не рассказали этому типу из «Глоуб».

— Да. Понимаю.

Он улыбнулся и кивнул.

— У тебя все будет хорошо, Стефани. Все будет прекрасно. — Винс по-дружески сжал ей плечо и двинулся к двери, по пути захватив со своего заваленного бумагами стола узкий репортерский блокнот и сунув в задний карман. В свои девяносто он шагал легко, едва заметно сутулясь. Спину его белой рубашки пересекали черные подтяжки. На полпути он остановился и оглянулся. В косой колонне предвечернего солнечного света седые волосы превратились в нимб.

— Приятно, что ты с нами, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты это знала.

— Спасибо. — Она надеялась, что в ее голосе не прорвались слезы. — Это было чудесно. Сначала я немного сомневалась, но… Но теперь знаю: лучше не бывает. Работать здесь — одно удовольствие.

— Ты думала над тем, чтобы остаться? Мне представляется, что да.

— Да. Будьте уверены, думала.

Он сосредоточенно кивнул:

— Мы с Дейвом говорили об этом. Нашей газете не помешает молодая кровь. Достойная молодая кровь.

— Вы оба еще проработаете многие годы!

— Да, — рассеянно ответил Винс, словно иначе быть не могло, и, когда он умер шестью месяцами позже, Стефани сидела в холодной церкви, записывала впечатления о службе в собственный узкий репортерский блокнот и думала: Он знал, что грядет. — Мне тут еще работать и работать. Однако если ты хочешь остаться, мы с удовольствием возьмем тебя. Сейчас тебе нет необходимости давать окончательный ответ, но считай мои слова предложением.

— Хорошо, так и буду считать. И я думаю, ответ нам обоим известен.

— Что ж, это прекрасно. — Он начал поворачиваться к двери, потом снова посмотрел на Стефани. — Сегодняшняя учеба почти закончена, но я все-таки хочу еще кое-что сказать тебе о нашей работе. Можно?

— Разумеется.

— Есть тысячи газет и десятки тысяч людей, которые пишут для них истории, но видов историй существует только два. Есть новости, которые и не истории вовсе, а только отчет о случившихся событиях. Эти материалы и не должны быть историями. Люди раскрывают газету, чтобы прочитать о крови и слезах с тем самым интересом, который заставляет их сбрасывать скорость, проезжая мимо аварии на трассе. Потом они едут дальше, а что находят глубже, под новостями?

— Очерки, — ответила Стефани, думая о Хэнретти и его нераскрытых тайнах.

— Ага. И вот это — истории. В каждой есть начало, середина и конец. Счастливые новости, Стеффи, всегда счастливые новости. Даже если это история о церковной секретарше, которая, возможно, убила половину паствы на церковном пикнике, потому что любовник бросил ее, все равно это счастливые новости. И почему?

— Я не знаю.

— А надо знать, — вмешался Дейв, появившийся из туалета и вытиравший руки бумажным полотенцем. — Надо знать, если хочешь работать в этом бизнесе и понимать, что делаешь. — Он мимоходом бросил бумажное полотенце в корзинку для мусора.

Стефани задумалась.

— Очерки — счастливые новости, потому что в них можно поставить последнюю точку.

— Совершенно верно! — просияв, воскликнул Винс. Вскинул руки в воздух, словно проповедник. — У них есть решение! У них есть конец! Но есть ли у чего-то в реальной жизни начало, середина и конец, Стефани? Что говорит твой личный опыт?

— Если вы о работе в газете, то его у меня немного, — ответила она. — Только студенческая газета да, вы знаете, колонка «ИСКУССТВО».

Винс отмел это взмахом руки.

— Твои сердце и разум, что они тебе говорят?

— В жизни обычно так не бывает. — Она думала о некоем молодом человеке, с которым ей придется разбираться, если она решит остаться здесь и после завершения четырехмесячной стажировки… и приятного в этой разборке, скорее всего, будет мало. Даже наверняка. Рику новость не понравится, потому что он представлял себе эту историю иначе.

— Я не читал ни единого правдивого очерка, — мягко заметил Винс, — но обычно можно уложить ложь в газетную страницу. Эта история не уляжется. Если только… — Он пожал плечами.

Мгновение она не понимала, что означает это пожатие плечами. Потом вспомнила, что сказал Дейв вскоре после того, как они вышли на террасу, под августовские солнечные лучи. «Это наша история, — произнес он с жаром, чуть ли не со злостью. — Парень из «Глоуб», парень издалека… он ее только изгадит».

— Если бы вы отдали эту историю Хэнретти, он бы ее использовал, правда? — спросила она обоих.

— Она не наша, чтобы отдавать, потому что не принадлежит нам, — ответил Винс. — Она принадлежит тому, кто расследует ее до конца.

Чуть улыбаясь, Стефани покачала головой:

— Я думаю, это отговорка. Я думаю, вы и Дейв — последние, кто знает эту историю полностью.

— Были последними, — ответил Дейв. — Теперь есть ты, Стеффи.

Она кивнула ему, принимая этот скрытый комплимент, потом, приподняв брови, вновь перевела взгляд на Винса Тига. Через секунду-другую он усмехнулся.

— Мы не рассказали ему о Парне из Колорадо, потому что он принял бы эту историю за настоящую нераскрытую тайну и превратил бы в еще один очерк, — ответил Винс. — Не искажая факты, но сделав упор на одном: скажем, на идее мышечных релаксантов, которые затрудняют или просто не дают возможности проглотить пищу. А все остальное вынес бы за скобки.

— Но в этой истории нет ничего, что указывало бы на их использование, — возразила Стефани.

— Ага, может, он сделал бы упор на что-то другое. А может, написал бы все по-своему, только потому, что писать истории на основе материалов, которые сами по себе историей не являются, входит в привычку, когда проработаешь в этом бизнесе достаточно лет, а может, его редактор отослал бы очерк назад с рекомендациями, что и где надо изменить.

— Или редактор внес бы изменения сам, если бы время поджимало, — вставил Дейв.

— Да, за редакторами такое водится, — согласился Винс. — В любом случае «Парень из Колорадо», скорее всего, стал бы седьмым или восьмым очерком в написанном Хэнретти сериале «Нераскрытые тайны Новой Англии», чем-то таким, что пятнадцать минут изумляет людей в воскресенье, а в понедельник становится подстилкой в кошачьем туалете.

— И эта история перестала бы быть вашей, — сделала вывод Стефани.

Дейв кивнул, но Винс отмахнулся, как бы говоря: «Чушь!»

— Это я бы пережил, но нельзя вешать ложь на шею человека, который умер и не может опровергнуть ее, и вот с этим я бы жить не смог. Поэтому и не живу. — Он посмотрел на часы. — В любом случае я уже в седле. Кто бы из вас ни уходил последним, обязательно заприте дверь, хорошо?

Винс ушел. Они проводили его взглядами, потом Дейв повернулся к Стефани.

— Есть еще вопросы?

Она рассмеялась:

— Сотня, но, полагаю, ни на один вы с Винсом не сможете ответить.

— Это ничего, главное, чтобы ты не уставала их задавать.

Он пошел к столу, сел, со вздохом пододвинул к себе стопку документов. Стефани уже двинулась к своему столу, как вдруг краем глаза уловила что-то интересное на информационном стенде, который занимал всю стену в дальнем конце комнаты, позади заваленного бумагами стола Винса. Она подошла, чтобы разглядеть получше.

Левую половину стенда покрывали первые страницы старых номеров «Островного еженедельника»; многие из них пожелтели и сморщились. Высоко в углу, отдельно от остальных, висела первая страница газеты от 9 июля 1952 года. С заголовком «ЗАГАДОЧНЫЕ ОГНИ НАД ХЭНКОКОМ ЗАЧАРОВАЛИ ТЫСЯЧИ ЛЮДЕЙ». Ниже красовался фотоснимок, сделанный Винсентом Тигом, тогда тридцатисемилетним, если она не запуталась в математике. Резкая черно-белая фотография запечатлела бейсбольное поле Малой лиги и за ним, по центру, рекламный щит с надписью: «ХЭНКОКСКИЕ ЛЕСОРУБЫ» ЗНАЮТ, ЧТО К ЧЕМУ!» У Стефани сложилось впечатление, что фотография сделана в сумерках. Несколько взрослых на единственной трибуне стояли и смотрели в небо. Как и судья, расположившийся в «доме», с защитной маской в правой руке. Одна группа игроков — видимо, гости — сбилась в кучку у третьей базы, словно надеялась сообща справиться со страхом. Другие игроки, в джинсах и свитерах с надписью «ХЭНКОКСКИЕ ЛЕСОРУБЫ» на спине, выстроились в линию поперек поля, задрав головы. А на питчерской горке маленький мальчик-подающий поднял руку в перчатке к одному из ярких кругов, которые висели в небе чуть ниже облаков, словно пытался дотянуться до этой тайны, и подтащить к себе, и раскрыть, и узнать ее историю.

В зависимости от того, понравился ли вам «Парень из Колорадо» или нет (думаю, нейтральное мнение сложится у немногих, и меня это вполне устраивает), вы должны благодарить или винить моего друга Скотта. Он принес мне газетную вырезку, с которой все и началось.