Анатолий Безуглов - Трудный поединок

То, что ответ тому придется держать, Гольст уже знал: в Институте имени Сербского Дунайского признали психически нормальным, способным отдавать отчет в своих поступках.

На последнем допросе Георгий Робертович сказал Дунайскому:

– Для меня теперь все ясно: вы убили жену, боясь, что она заявит на работу о ваших братьях… К тому же вы еще и трус. Даже побоялись протянуть руку помощи жене брата, выставили ее за дверь.

Дунайский ничего не ответил на это и снова категорически отрицал обвинение в убийстве жены.

И вот теперь, когда все точки над i были поставлены, Георгий Робертович вызвал обвиняемого под конвоем в прокуратуру для объявления ему об окончании предварительного следствия и предъявления материалов дела.

Гольст обратил внимание на его застывшее лицо, оттопыренные уши, на холод его тусклых глаз. Дунайский был тщательно выбрит, аккуратно подстрижен и причесан, одежда его была опрятна. Речь медлительна и размеренна. Этакая кротость… Но Георгия Робертовича все это не могло обмануть. Он чувствовал: Дунайский не успокоился, только притаился. Забегая вперед следует сказать, что и после суда он продолжал писать жалобы, в которых чернил следователя и суд.

Когда обвиняемый закончил знакомиться с делом и его уводили, Дунайский обернулся и сказал Гольсту:

– А что вы будете делать, если во время суда откроется дверь и войдет Амирова?

На секунду глаза его полыхнули мстительным огнем.

Но Нина Амирова не вошла в зал суда. Она не объявилась и после суда. Ни через год, ни через пять, ни через сорок лет. Да и не могла объявиться. А ее убийца понес заслуженное наказание.

Уездная чрезвычайная комиссия.