Андрей Костин - Предупреждение путешествующим в тумане

от нее без ума. Как когда-то многие.

Жизнь имеет удивительное свойство продолжаться. Это я определенно понял в тот вечер.

Потому теперь я абсолютно спокоен за Эдгара. Он всегда оказывается прав.

- Что случилось? - Эд взял меня за плечи и повернул к свету. - Что с твоим лицом?

- Догадайся сам. Даю две попытки.

- Когда перестанешь валять дурака?

- Ты не ласков. Разве врачей не учат быть ласковыми?

- Тебя хоть продезинфицировали? Я махнул рукой.

- Подожди, - засуетился он, - где-то у меня йод...

- Протестую. Я не против экстравагантной внешности, но это слишком. Да ты успокойся, не мельтеши - сядь и послушай. Мне надо кое-что рассказать...

И я рассказал все, умолчав только о встрече с Сухоручко, как и было намечено. Чувствовал себя подлецом. Когда я закончил, мы некоторое время молчали, лишь Эдгар постукивал спичечным коробком по столу. Потом сказал:

- Значит, твой диктофон сможет помочь дознанию?

Мне не понравилось, что Эдгар так быстро ухватил главное.

- Вряд ли диктофонная запись может служить вещдоком на суде, - попытался увильнуть я. - Экспертные оценки несовершенны.

- Кто говорит про суд? А вот дознанию, я думаю, поможет, - он стоял на своем.

- Да, наверное...

- Надо забрать диктофон оттуда.

Я нехотя кивнул.

- Знаешь что, скоро начнет светать. Тебе вряд ли стоит пока выходить на улицу. Я сам съезжу, заберу.

Смотрю на Эдгара, в его честные, светлые, как у волка, глаза. Мне вовсе не хочется, чтобы подозрения Сухоручко подтвердились. Я бы себе руку дал отрубить, так не хочется.

- Не стоит, - говорю я, - эти типы могут там караулить.

- Брось, - он улыбается, - после твоих тумаков и твоего побега они наверняка забились в норы. Стоит тебе заявить в милицию, их искать прежде всего начнут в гараже. Кстати, а как ты туда попал? Ах да, авария. Следующий раз будь осторожнее не дороге.

И все-таки я решил не удерживать его. Дал ключи от машины. Не пешком же ему. В такой ситуации подлее всего - не доверять. Но даже если следователь окажется прав - от меня он об этом не узнает. Скажу просто, впопыхах забыл включить запись.

- Там есть красная кнопка, - сказал я. - Нажмешь - на стирание. А рычажок перемотка.

- Зачем ты мне все это рассказываешь? - он пожал плечами. - Я принесу, сам и разбирайся.

Он ушел, а я все никак не мог найти себе места. Ко всему, от резких движений начинала кружиться голова, и рот словно набит наждачной бумагой. Ломило суставы.

Поминутно смотрел на часы и проклинал все на свете, оттого что время тянулось так медленно.

Потом смутные образы закопошились в углах комнаты, мохнатые и красноглазые, они мельтешили под ногами, по спине взбирались на плечи, чтобы впиться остренькими зубами в мозг.

Образы были многоликие, они шептали разные скабрезности, и от них некуда было деться. Я спал и во сне чувствовал, как зарождается рассвет.

Я услышал шаги Эдгара, еще когда он шел по коридору. Он ступал жестко, словно впечатывал каблуки в линолеум. Я открыл глаза и, не мигая, смотрел на дверь.

Он вошел, пахнущий дождем и улицей. Подмигнул, достал из кармана диктофон.

- Весь плащ извозил, насилу нашел. Там, возле фургончика, несколько разбитых "Запорожцев". Включил запись:

"Этот, как его, Барин? - мой голос. - Или парнишка его?

"И про это пронюхал? Не длинный ли у тебя нос..." - отвечают...

Эдгар кладет диктофон на стол.

- Все в порядке?

Я кивнул.

- Кстати, за мной следили, - он ухмыльнулся. - Хотя, может, показалось. Серые "Жигули".

- Нет, не показалось. Это Сухоручко.

- Зачем? - спросил Эд.

- Видишь ли, по его версии - ты единственный в этом городе, кто с самого начала знал о каждом моем шаге. И потому мог меня использовать в этой истории. Плащ Бессонова должны были подбросить при свидетеле - ради одной жены не стоило устраивать спектакль. Только ты знал, что я буду там всю ночь... А я был зритель беспристрастный, свидетель идеальный, если бы вместо бессоновского не взяли мой плащ. В общем, тебя решили проверить на диктофоне. Если бы был замешан, то постарался не

"найти" его, верно?

- Не очень же ты высокого мнения обо мне! - сказал

Эдгар изумленно.

- Понимаешь, старик, в этой истории слишком часто всплывает неизвестный, который очень много обо мне знает. Первая ночь - ладно. За домом могли следить и знать, что появится свидетель. Но дальше... Он мне пытался помешать - я видел его со спины - познакомиться в кафе с Громовой. Кто кроме тебя знал, что я туда пойду? Из номера в гостинице выкрали ампулы - кто знал, в каком я номере остановился? Ты же меня туда устраивал. Есть еще масса других фактов, подтверждающих общую идею - меня пасли в этом городе с самого начала, прекрасно знали, кто я, откуда и зачем приехал, и заранее подготовили роль, которую я с некоторыми отступлениями от текста и играю.

- И ты подумал на меня? - глаза Эдгара потемнели. - Ну и дрянь же ты.

- Полегче, - говорю, - я таких эпитетов никому не спускаю.

- Ничего, стерпишь, - говорит он. - У меня тоже свои обиды...

Я встаю и направляюсь к двери.

- Эй, ты куда? - окликает он. - Докладываться следователю?

Я берусь за ручку двери, он догоняет и хватает за плечо.

- Ладно, - говорит он, - погорячились...

- Пусти.

Он не отпускает, и тогда я оборачиваюсь и всаживаю кулак ему в грудь. От неожиданности он отступает на шаг, в глазах его загораются нехорошие огоньки. Мы стоим неподвижно, и в комнате кажется совсем темно. Эд немного ниже меня, но более

тренирован. Если бы раньше мне кто сказал, что мы будем вот так

стоять, я бы перестал с этим человеком здороваться.

Минута тянется очень медленно. Постепенно глаза Эдгара светлеют, и он вдруг ухмыляется:

- Вот была бы удача для следователя. Представляешь?

Преступник обнаруживает себя и кидается с кулаками на главного свидетеля. Трагическая развязка запутанного дела... Только поверь, я тут ни при чем.

- Я верю. С самого начала Верил. Потому и пошел на все это.

- Ну и хитрый же ты парень.

- Завари-ка лучше кофе...

Пока Эдгар возился с кофеваркой, я сидел на краешке кровати и старался держаться молодцом. Но мир потерял стабильность. Мои глаза стали словно отдельно от меня. Они плавали в бредовой мути, где-то по другую сторону реальности. Там было все ровное-ровное, вроде как тундра. И ржавый мох, покуда хватит глаз. Десять солнц на закате. А воздух синий, густой и терпкий. Черные бочаги среди мхов, словно небо в облаках, и из них торчит покосившаяся карусель. Она крутится и скрипит, крутится и скрипит, скрипит, скрипит...

- Ты скверно выглядишь, - Эдгар протянул мне чашку, но я знаком попросил поставить ее на стол.

Не мог положиться на свои руки, а нам не хватало только битой посуды. Он настороженно смотрит на меня, я говорю:

- Все в порядке, старик. Просто ночь была бурная.

- Это точно. Ну, давай разберемся с твоим неизвестным. Я киваю.

- Первое столкновение, - Эдгар морщит лоб, - в кафе. Он тебя видел и узнал, ты его - нет.

- Там было много народу.

- Но он же тебя заметил?

Я кивнул.

- Значит, следили.

- Наверняка.

- Бессонов - Громова - ты. Одна цепочка. Только ты сам виноват - по доброй воле в это дело впутался. А они? Чем они мешали этому, как его, Барину?

- Наркотики. Бессонов, как мне удалось выяснить, установил, что в его отделении похищаются наркотики, которые потом продаются местным наркоманам, в том числе и Громовой. Может, даже знал, кто именно ворует.

- Тогда с ним все ясно. А вот чем провинилась Громова? Почему после ухода Барина или его посланца...

- Скорее, посланца.

- Почему после этого она кончает с собой? Тут должны быть серьезные причины. Ну а если ей помогли, - Эдгар пожал плечами, - то та упаковка морфина, которая побывала в твоих руках, значит для Барина очень много. Два человека держали коробку с ампулами в руках - Бессонов, Громова. И оба... Нет, не два, три. Я про тебя забыл, - сказал Эдгар. - Почему все-таки она погибла?

- Очень просто - знала Барина. И могла его выдать. Кто еще мог его знать? Только Бессонов?

- Вовик-вышибала не знал, - возразил я. - Мелкая сошка.

Гвоздь, видимо, тоже. Может, лысоголовый? Вообще-то Барин

общался со своими людьми через посредников - ребят

семнадцати-восемнадцати лет.

- А может, - одного посредника? Ты же не сравнивал описания.

- Одного? Вряд ли. Тогда бы этот один знал столько же, сколько сам Барин. А это опасно. Вот когда много мелких поручений, а все нити у одного...

- Много исполнителей - тоже риск. Думаю, тут Барин

что-то этакое придумал... Если бы за ним не тянулись трупы, я бы

его уважать стал... Слушай... Только держись за кровать, чтобы не

упасть. Ты ведь тоже знаешь Барина!

- Откуда? Кто он? - я нахмурился.

- Не пойму пока. Но он уверен, что ты его вычислил.

Видимо, он чересчур хорошего мнения о твоих умственных способностях, Эдгар улыбнулся. - Ну-ка, припомни. Случайную встречу, может... Слушай, тот парень, что вышел от Громовой за несколько минут до ее гибели, сел в твою машину? Кто это сказал?