Ирина Волк - Враги моих друзей

Владимир придвинул папку с документами по «Хом-инвест». Рядом положил бумаги по концерну Сарвеладзе. Сравнительный анализ ничего не дал. Никаких закономерностей. Никаких зацепок.

Сам не зная зачем, он запросил данные по компании «Академия». Базовая компания Бориса Жебровицкого только что прошла проверку. Никаких нарушений не выявлено, но чем черт не шутит…

Уходил Владимир так поздно, что можно было уже и остаться. До начала работы оставалось не так много времени. Диван в коридоре выглядел страшно соблазнительно, но Воронцов взял себя в руки и решительно направился домой.

Звонок раздался на час раньше, чем он рассчитывал. И дело было вовсе не в том, что он неправильно поставил будильник. Звонил мобильный. Номер, который высветился, Володя знал наизусть.

– Наташа, здравствуй…

– Привет, сможешь сегодня заскочить?

– Что-то случилось?

– Случилось… Но я даже рада: есть повод тебе позвонить. Ты в последний раз был таким официальным, что позвонить просто так было как-то неловко…

Надо было что-то отвечать. В конце концов, глупо сопеть в трубку.

– Володя, ты не уснул? Товарищ Воронцов!

– Наташа, я приеду… Конечно, я приеду! Хочешь, прямо сейчас?

Сегодня она была очень домашней и одновременно очень эротичной.

Длинные распущенные волосы падали на розовую плюшевую кофточку, которая эффектно обтягивала грудь. Кофточка едва соприкасалась с такой же эротичной розовой короткой плюшевой юбочкой. В этой милой одежде она ощущала себя легко и комфортно.

«Прямо сейчас» с неизбежностью превратилось сначала в «через час», потом в «после обеда», пока окончательно не стало девятью часами вечера.

Впрочем, даже этого было достаточно, чтобы день ощущался предвыходным, причем настоящим – тем, после которого следует отпуск, а не очередные суббота и воскресенье, когда можно сделать то, что не успел с понедельника до пятницы.

Розы были белые, их было много – они все еще заходили в Наташину квартиру, пока Наташа искала вазу, потом воду, потом совместила предмет и вещество… За розами Владимир не сразу заметил, что Наталья ждет его не одна.

– Николай Алексеевич… Ипатов, – через паузу со значением представился отец Наташи.

– Владимир.

Руки двоих мужчин сомкнулись в рукопожатии-знакомстве. Так бывает нечасто, так почти никогда не бывает между отцом женщины и мужчиной, ее приятелем, но в этот раз было именно так. Два мужика определенно почувствовали, что они из одной породы, – по осанке, по крепости руки, по твердости взгляда…

– Проходите, Владимир. Если то, что о вас говорила Татка, правда, то вы сейчас расщелкаете нашу проблему в несколько минут.

На журнальном столике в гостиной лежала пачка бумаг и вскрытый фирменный пакет DHL.

– Весточка из Лондона, – догадался Владимир.

– Да… Ключик действительно был от камеры хранения в Хитроу, а это содержимое камеры, вчера прислали… Я, кажется, понимаю, что это, но не совсем понятно, зачем это было сделано. Вы разберитесь, Наташа пока чайку приготовит, да и, вероятно, будет правильно дождаться Ксению, все-таки нас эти бумаги касаются весьма косвенно.

– Ксения сюда приедет? Уже поздно.

– Для Ксении? – Наташа вошла в комнату, занося поднос, уставленный вазами и вазочками. Можно было подумать, что Ксения едет не одна, а с дюжиной детишек. – Ксения обычно встает не раньше двух, а ложится – хорошо если раньше шести. Для нее сейчас как раз рабочее время. Даже завидую. Я как-то ей жаловалась на пробки, а она говорит, что в пробки вообще не попадает. В пять утра попасть в пробку действительно очень трудно… Надеюсь, сейчас ей тоже повезет…

Сегодня Ксения могла ехать с любой скоростью и по любому маршруту. Вне зависимости от того, появилась бы она через минуту или через час, – Владимир этого все равно бы не увидел. Он был весь в бумагах.

Ксения не только приехала, но и успела выпить уже вторую чашку чая и проверить содержимое Наташиного бара, когда Владимир снова появился в мире людей:

– Ксения Аркадьевна, вы уже приехали…

– Уже уезжаю, а вы только внимание на меня обратили…

Уезжать Ксения собралась, держа в одной руке рюмку с ликером, а в другой – розетку с вареньем. Третьей руки, чтобы взять ложечку, у нее не было, и, видимо, это ее мучило.

– Вы знаете, Ксения Аркадьевна, ваш муж – гений. Рейдеров остается только пожалеть. То, что он сделал, в принципе предсказуемо, но почему-то до сих пор я не видел, чтобы это кому-то удавалось.

– Не томи, Володя. – Наташа пересела поближе к Воронцову, что явно не способствовало его сосредоточенности. Сделав усилие, он продолжил:

– Хомутов знал, что его компанию хотят захватить. Он отбил несколько атак, но положение не улучшалось. Было понятно, что соперник пойдет на любые меры.

Нужно понимать, что рейдер просто обязан добиться результата, потому что рейдерство – дело довольно дорогое: нужно платить юристам, шпионам, мелким акционерам… Главный расчет на то, что в результате «блицкрига» предприятие будет захвачено, ну а дальше деньги приходится считать уже поверженному противнику. Очень часто деньги на операцию рейдер берет в долг. Причем под немалые проценты – успех все окупит.

В случае с Хомутовым успеха все не было. Атаки становились все изощреннее, и Михаил понимал: нужен решительный ход. Тот, который сделает все попытки провести еще одну атаку бесполезными. И он его сделал. Эти бумаги – и есть тот самый ход. Хомутов продал контрольный пакет акционерного общества английским партнерам. Merkins – компания со столетней историей, штаб-квартира в Лондоне, мощнейшая юридическая служба, безупречная репутация… Все, что могут теперь сделать рейдеры, – кусать себе локти…

– То есть «Хом-инвест» теперь принадлежит этому самому «Meркинсу»? – Ксения не спешила разделить восторг Владимира. Она плохо понимала, что представляет собой «Хом-инвест», но уже привыкла к мысли, что это ее собственность.

– Вот тут и начинается самое интересное. «Меркинс» пару лет назад переживал нелучший период в своей истории, а затем как-то легко из него вышел. Все, что было известно, – на помощь компании пришел некий частный инвестор. И этим инвестором, Ксения Аркадьевна, был ваш супруг. Так что «Хом-инвест» теперь, конечно, не ваш. А вот фирма «Meркинс» – ваша.

Причем Хомутов настолько удачно вложил деньги в эту компанию, что «Хом-инвест» даже не является ее ключевым активом… Вы стали куда богаче, чем даже можете себе представить…

Проблема заключалась в том, что Хомутов не успел пустить эти бумаги в ход и настолько все засекретил… Он использовал систему матрешки. «Meркинс» хранит акции сразу в двух депозитариях. Причем только второй депозитарий осведомлен о настоящем владельце акций. Даже реестродержатель не знал, что владелец не Хомутов, а «Meркинс».

Вот, здесь все необходимые бумаги – контракт о покупке, доверенности, приказ о назначении нового управляющего – какой-то англичанин… Я, конечно, не старший лейтенант Денисов, расследование убийств – не моя специальность, но я уверен, что Хомутова убили именно для того, чтобы эти бумаги никто не увидел как можно дольше. То, что нам прислали из Лондона, – нотариально заверенные копии. Оригиналы должны были быть у Михаила. Кто-то готов был на все, чтобы Хомутов не успел ими воспользоваться. А вот о том, что хозяин концерна оказался человеком не только умным, но и осторожным, – этот кто-то не подумал…

– Не таким уж и осторожным… – всхлипнула Ксения.

– Владимир, – Николай Алексеевич говорил почти шепотом, но предельно четко, – вы можете предположить, кто все же этот соперник, противник, а главное – убийца Михаила?

– Предположить могу. А вот доказать, боюсь, не смогу ни я, ни кто-либо еще. После этой английской посылки картинка складывается целиком. Только не знаю, будет ли кому-то от этого легче… Главным конкурентом «Хом-инвест» вот уже несколько лет является концерн Сарвеладзе. Юрий Сарвеладзе участвовал и в последнем тендере, который уже традиционно проиграл Хомутову. Речь шла о земле в очень интересном районе, а значит, об очень больших деньгах.

Я точно знаю, что для Сарвеладзе эта сделка была вопросом жизни и смерти. Если выигрывает – получает кредиты и закрывает все свои проблемы. Если проигрывает – концерн оказывается на грани банкротства, что, собственно, и произошло.

Это, конечно, всего лишь догадки, но есть простая логика: захват «Хом-инвест» не просто решает проблемы Сарвеладзе – он решает их навсегда. Согласитесь, это куда лучше любого кредита. Но откуда у Сарвеладзе деньги для такой недешевой операции?

И вот тут выясняется интересная вещь. Обычно за каждым крупным рейдерским захватом стоит профессионал, тот, кто и становится непосредственным организатором захвата в обмен на процент от предполагаемого куша. И вот один из профессиональных рейдеров – небезызвестный Борис Жебровицкий – после годичного перерыва объявляется в Москве. И не просто объявляется – оживает сеть компаний, подконтрольных Жебровицкому, в том числе консалтинговая группа «Академия». Все это происходит синхронно с попытками захвата компании Хомутова. У Жебровицкого темное прошлое, он вполне мог нанять банду отморозков для убийства ключевого акционера, а со временем приказать убить и Дашу, которая, скорее всего, шпионила за Хомутовым, а после его смерти могла попробовать шантажировать Жебровицкого… Помните тот телефонный разговор Даши?