Ирина Волк - Враги моих друзей

Они молча выпили по свежевыжатому ананасовому соку, и Володя наконец решился заговорить:

– Помнишь, ты рассказывала про журналиста, который снимал как бы стихийный митинг на Пушкинской площади? Как его зовут?

– Ну, конечно, сейчас не вспомню, но у меня есть его визитка…

– Визитка, это хорошо, даже очень хорошо. – Володя опять замолчал, будто каждая фраза давалась ему с трудом, и, чтобы сказать следующую, ему нужно было набраться сил. – Есть небольшой шанс. Крохотный такой… Но если Хомутов смог обыграть своих врагов, то, быть может, у нас получится вывести их на чистую воду.

Наташа перестала есть, будто что-то увидела, что прежде не было доступно ее взору.

– Прости. Считай, что я ничего не говорил. Кстати, потрясающие креветки…

Наташа замотала головой:

– Как же я сама не сообразила! Ведь через этого телевизионщика можно запросто выйти на заказчиков репортажа…

– Запросто не выйти. Вряд ли твой знакомый сам знает, с кем именно он имел дело. Но есть идея. Мы можем его использовать втемную.

Два часа назад Наташа получила sms-ку: «Место малый конференц-зал Хом-инвест 21.00 будь одна иначе встреча отменяется».

Без знаков препинания, без подписи. И даже без обратного номера – сообщение отправили через интернет. Отследить откуда – невозможно.

А еще за час до этого Наташа общалась с Касимовым. С тем самым журналистом, который приложил руку если не к смерти Хомутова, то как минимум к тому, чтобы отравить последние часы его жизни.

Касимов ни на что не соглашался и ничего не обещал, но внимательно выслушал легенду, сочиненную на пару с Владимиром, – якобы сегодня утром Наталье пришел из Лондона конверт с большим количеством непонятных, но абсолютно точно важных документов. Может быть, кто-то захочет их купить? Конечно, Наташа и так достаточно обеспеченна, но не откажется от небольшой суммы на банковском счете – страхового взноса в безбедную старость…

Наташа была уверена, что Касимов бросит трубку. Ну разве можно поверить, что нормальный человек вот так запросто может стать негодяем?

Но Касимов поверил. Подлец не может не поверить в подлость. В честности – усомнится, в предательстве – никогда.

Он, конечно, сказал, что понятия не имеет, кого могут заинтересовать эти бумаги. Однако своим процентом, если вдруг найдется покупатель, все же поинтересовался.

А потом пришла sms-ка.

Немного успокаивало место встречи, хотя, с другой стороны, потенциальный покупатель, вероятно, чувствовал себя очень уверенно, назначая встречу на территории своей жертвы…

Очень хотелось срочно обзавестись бронежилетом – от щиколоток до бровей, очень хотелось убедить себя, что никакие зловредные sms-ки не приходили. Однако пора было ехать…

Дежурный пропустил Наталью, так и не оторвавшись от созерцания футбольного матча. Впрочем, паспортные данные были записаны, время прихода отмечено. Неужели тот, с кем предстоит встреча, тоже безропотно отдаст свой паспорт в руки этого футбольного маньяка? Или охранник уже давно получил свои тридцать сребреников, чтобы потом не вспомнить о том, что кто-то куда-то приходил.

Наталья попыталась найти на входе камеру слежения, но обнаружить ее не удалось – то ли слишком хорошо замаскирована, то ли ее действительно просто нет. Хотя… Если охранник может забыть, кого он пропустил, то за сумму ненамного большую в системе видеонаблюдения может запросто обнаружиться техническая неисправность…

О, кажется, забили гол!.. Но Наталье почему-то было совершенно безразлично, в чьи ворота.

Конференц-зал назывался малым только потому, что был меньше большого. Сейчас, когда каждый шаг отдавался эхом, зал казался огромным. Наталья выбрала место – третий ряд от президиума. Так, чтобы тот, кто войдет в одну-единственную дверь, не смог сразу ее увидеть.

Дверь открылась, когда стрелка на офисных часах вздрогнула, чтобы обозначить двадцать минут ожидания. Наташа задержала дыхание, набрав воздуха столько, словно вот-вот придется нырнуть на дно океана. Но в следующую секунду, увидев вошедшего, выдохнула:

– Люда?…

Наверное, никогда в жизни Наташа так не радовалась госпоже Кондрашенко. Так радуется любитель дайвинга, обнаружив, что стая акул вокруг него – всего лишь резвящиеся дельфины…

– С утра меня звали именно так. Ждешь кого-то?

Подиума в конференц-зале не было, но Кондрашенко это не смущало – нога от бедра, шаг уверенный настолько, что, попадись ей по дороге бетонная стена – стене пришлось бы несладко.

Наташа вдруг поняла, почему никогда не могла до конца принять Люду. Кондрашенко была не просто бизнес-леди. И не просто достаточно жестким и целеустремленным человеком. Она была сумасшедшей.

– Наташа, у тебя есть что-то для меня, ведь так?

Людмила уже была рядом, она непринужденно присела на соседнее кресло.

– Показывай…

Конверт перешел из рук в руки.

«Хорошо хоть решила положить в конверт копию реальных документов, а не стопку старых газет», – подумала Наталья, наблюдая хищную улыбку на лице Кондрашенко…

– Сколько?

– Треть.

– Треть от чего?

– От того, что ты собиралась заработать. Мне кажется, это справедливо, я же не прошу половину.

Люда откинулась на спинку кресла и внимательно посмотрела на Наталью. «Кто бы мог подумать, что у папиной дочки, искусствоведа, такая хватка. Если бы я знала раньше…»

– Наташенька, ты кому-нибудь говорила про эти документы?

– Нет, но…

– Конечно, о них рано или поздно узнают, – перебила Кондрашенко. – Ты что думаешь, я этот договор в первый раз вижу? В том-то и смысл, чтобы к тому времени, когда узнают, толку в этих документах не было никакого. Мне нужна была еще одна неделя… Не поверишь, я даже иногда жалею, что Миша решил похвастаться этой схемой… Ладно, снявши голову, по волосам не плачут. Ты не против, я сделаю звоночек?

Мобильник Люды был под стать своей хозяйке – на изящном корпусе стразами выложена белая акула.

Разговора не было, кто-то поднял трубку, что-то сказал, и Людмила нажала сброс…

Подождав минуту, будто собираясь с мыслями, Кондрашенко поднялась, оправила юбку:

– Знаешь, Наташа, я решила, что еще один партнер мне не нужен. Ты тут посиди, подумай. А чтобы ты не скучала, к тебе сейчас мой знакомый зайдет… Все-таки жизнь в Европе отупляет. О чем ты думала, девочка? Я в «Хом-инвесте» проработала целую вечность и не имела даже пяти процентов, а ты приходишь и требуешь треть? Если бы твой любимый дядя Миша предложил мне столько, он был бы жив…

Дверь в зал открылась – мужчина высокого роста и крепкого сложения, вероятно, и был недавним адресатом звонка Кондрашенко. Натянутая до подбородка лыжная шапочка с прорезью для глаз, называемая в народе «бандиткой», Наташу нисколько не порадовала.

– Знаешь, Наташа, а ведь ты все-таки оказалась умнее Хомутова. Он ведь так и не понял, кто его противник. Мишенька ехал домой и даже не знал, что ему осталось жить считаные минуты. У тебя все иначе – Паша, позаботься о девушке…

Мужчина в шапочке кивнул. Почему-то имя Паша не ассоциировалась у Натальи с ремеслом киллера. Слишком мягкое…

Они шли навстречу друг другу. Тонкая, изящная Люда в костюме от Valentino и одетый в бесформенный свитер и заношенные джинсы Паша.

Людмила как раз поравнялась с Пашей, когда тот то ли подвернул ногу, то ли зацепился за одно из кресел…

Щелчок металла о металл раздался совершенно неожиданно. Неожиданно для Людмилы, которая уже никуда не шла, а с ужасом смотрела на свои запястья, на которых будто по волшебству появились наручники. Паша стянул шапочку…

Вероятно, лицо, прятавшееся под ней, удивило Людмилу больше, чем наручники, – в этот вечер роль Паши блестяще удалась ведущему артисту отдела по борьбе с экономическими преступлениями Владимиру Воронцову.

Наташа безропотно пустила Володю за руль и дала отвезти себя домой. Так же не сопротивляясь, все еще оцепенев, дала себя переодеть и уложить в постель…

Хотелось выплакаться, но получалось только держаться двумя руками за Володю.

Микрофон, который был с собой у Наташи, был не просто соединен с диктофоном – Владимир слышал каждое слово из конференц-зала.

Настоящий Паша был обнаружен задолго до звонка Кондрашенко и сразу выведен из строя. Если в здании и находились другие сообщники Кондрашенко, бойцам ОМОНа их обнаружить не удалось. Скорее всего, их просто не было.

Для скромного искусствоведа должно было хватить и одного Паши, вооруженного любимым пистолетом отечественных киллеров – ТТ.

– Володь, а Володь, скажи мне – это все?

– Теперь все…

– Людмила Николаевна, у меня такое чувство, что вы хотите выйти на свободу лет через сто… Вам Жебровицкий обещал вечную молодость? Вы же умная женщина, подумайте сами: сколько вам дадут только за организацию убийства?