Дик Френсис - В мышеловке

Двери закрылись, и лифт стал плавно спускаться.

– Где машина? – спросил я.

– На стоянке.

– Быстро подъезжай к боковому входу.

– Сара! – Она со страхом посмотрела на меня. – Возьми мою сумку. Она в холле.

Она медленно перевела взгляд на мою единственную руку и пустой рукав пиджака.

– Сара!..

– Да, конечно… Ладно…

Мы выскочили в холл, где было полно людей, возвратившихся со скачек. Люди переговаривались, собираясь группами и расходясь, и охватить взглядом всех было невозможно.

«Тем лучше», – подумал я.

Чемодан и сумка ждали нас возле входа. Их сторожил юноша в форме носильщика. Я подошел к нему с десятью долларами.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил он. – Может, поймать вам гакси?

Я отрицательно мотнул головой, взял чемодан, а Сара – сумку, и мы вышли на улицу, а потом свернули направо, где должны были встретиться с Джиком.

– Его нет. – Она была близка к панике.

– Приедет! – подбодрил я ее. – Мы сейчас пойдем ему навстречу. Гляди веселее!

Я нервно озирался, ожидая погони, но ее не было. Джик на двух колесах вывернул из-за угла и затормозил возле нас.

Сара мгновенно забралась на переднее сиденье, а я с чемоданом – на заднее. Джик лихо совершил разворот на сто восемьдесят градусов, и мы помчались прочь от «Хилтона», пренебрегая правилами ограничения скорости.

– Ну вот, – проговорил он наконец и рассмеялся, позволив себе расслабиться. – Как ты все-таки до всего додумался?

– «Братья Маркс». Помнишь?

– Да. Дурацкая комедия.

– А куда мы едем? – спросила Сара.

– Заметил ли ты, как моя супруга возвращает нас к действительности? – пошутил Джик.

Мельбурн протянулся на много километров.

Сначала мы ехали на север, а потом на восток по, казалось, нескончаемым пригородным районам, где всюду шло строительство – дома, магазины, гаражи, – все выглядело процветающим и неожиданным, на мой взгляд, очень по-американски.

– Где мы? – спросил Джик.

– Бокс-Хилл, – ответил я, прочитав название на вывеске магазина.

– Здесь или в другом месте – один черт!

Мы проехали еще несколько миль и остановились возле мотеля среднего класса, на фасаде которого развевались пестрые флажки. Мотелю было далеко до «Хилтона», хотя наши номера оказались чище и уютнее, чем мы предполагали.

Диваны без каких-либо затей, прямоугольник истертого коврика, прибитый по краям к полу, и настольная лампа, привинченная к столу. Зеркало, прикрепленное к стене, вращающееся кресло, пестрые занавески и горячий душ.

– Хозяева позаботились, чтобы мы тут не стибрили чего-нибудь, – ухмыльнулся Джик. – Давай нарисуем им фреску…

– Нет! – вскричала все еще не оправившаяся от испуга Сара.

– Есть чудесная австралийская поговорка, – проговорил Джик. – «Если оно двигается – стреляй, если растет – руби!»

– А почему ты ее вспомнил? – спросила она.

– Мне вдруг показалось, что Тодду будет приятно услышать ее.

– Нам необходимо все серьезно обдумать. – И мы, сидя в моем номере, старались придумать нетрадиционные способы отвлечься от создавшейся ситуации.

Джик крутился в кресле, Сара сидела на одном диване, а я – на другом. Мой чемодан и сумка стояли рядышком на полу.

– Вы понимаете, что мы смылись из отеля, не оплатив счета? – спросила Сара.

– Не волнуйся, – ответил Джик. – Мы не забрали багаж, так что пусть думают, что мы еще живем там. Через некоторое время я им позвоню.

– А как же Тодд?

– Я расплатился. До вашего возвращения. У Сары немного отлегло от сердца.

– А как Грин нашел вас? – спросил я.

– Одному Богу это известно, – отозвался Джик хмуро.

– Но как ты узнал про Грина? Это просто невероятно, – встрепенулась Сара. – Как ты узнал, что в номере есть еще кто-то, кроме нас с Джиком? И вообще, как ты узнал, что мы влипли?

– Джик мне сказал…

– Он не мог! Он не мог рисковать, предупреждая тебя! Он должен был просто пригласить тебя. Он так и сделал… – Ее голос задрожал, и на глаза навернулись слезы. – Ты понимаешь, они ведь заставили его…

– Джик все сказал мне. Во-первых, он назвал меня Чарльзом, чего никогда не делает, и я сразу понял, что здесь что-то не так. Во-вторых, он был груб со мной. Я знаю, ты считаешь, что он всегда ведет себя таким образом, но ты ошибаешься. Я догадался, что кто-то находится в вашем номере и вынуждает вас пригласить меня, чтобы я попал в западню. И наконец, он обозвал меня «чертов оксид хрома», а оксид хрома – пигмент в зеленой краске, грин. И тогда я понял, кто именно расставил свои сети.

– Да, зеленая краска – грин! – Слезы в ее глазах высохли. – Вы оба действительно необыкновенные парни!

– Профессиональные знания! – ответил Джик.

– Расскажите, что произошло? – попросил я. – Со всеми подробностями.

– Мы вышли перед последним заездом, чтобы избежать столпотворения на дороге, и без происшествий доехали до отеля. Я поставил машину. И как только поднялись в номер, в дверь ворвались они…

– Они?

– Да. Втроем. Один из них – Грин. Мы его сразу узнали по твоему рисунку. Второй – парень из Художественного центра. А третий состоял из бицепсов и лохматых бровей, без малейших признаков интеллекта, весь… – Он непроизвольно потер место под сердцем.

– Он ударил тебя? – уточнил я.

– Все произошло слишком быстро, – извиняющимся тоном продолжал Джик. – И тут же они набросились на Сару, заломив ей руки за спину. А потом заявили, что зальют ей глаза скипидаром, если я не приглашу тебя…

– У них был пистолет?

– Нет, только зажигалка… Послушай, ты уж меня прости, дружище. Но, понимаешь, они держали проклятую гигантскую зажигалку с пламенем, как у паяльной лампы, в нескольких дюймах от ее щеки… И я не мог на это смотреть. А тут еще Грин говорит, что они не пощадят ее, если я тебя не позову… Да и не мог же я одолеть сразу всех троих…

– Перестань ты оправдываться! – сказал я.

– Мне ничего не оставалось, как позвонить тебе. Я передал Грину, что ты придешь через десять минут, потому что должен одеться. Но, полагаю, он и сам все слышал, потому что стоял рядом со мной, готовый тут же прервать разговор, если услышит что-нибудь подозрительное. И видел бы ты их лица, когда официант вкатил в номер свою тележку. Бровастый сразу отпустил Сару, парень стоял разинув рот, а зажигалка полыхала, как нефтеперерабатывающий завод.

– Грин сказал, что мы не хотим шампанского и пусть его заберут, – добавила Сара, – но мы с Джиком велели официанту открыть бутылки.

– Прежде чем он открыл первую, начали подходить остальные… и всем наливали шампанское… Комната наполнилась людьми… а Грин с компанией застыли у окна, словно парализованные, так ошеломила их тележка и все люди. А я просто сгреб Сару, и мы рванули мимо них. На выходе я еще успел заметить, как Грин с помощниками стараются пробиться через довольно плотную толпу гостей, добравшихся до дармового шампанского… И сдается мне, перевернутая тележка уборщицы тоже немало посодействовала тому, что мы все успели добежать до лифта.

– Сколько же они там еще веселились? – поинтересовался я, ухмыляясь.

– Пока играло шампанское.

– Должно быть, они подумали, что ты сумасшедший? – заметила Сара.

– В День кубка всякое может случиться, – возразил я, – да и персонал «Хилтона» не удивишь эксцентричными гостями.

– А если бы у Грина был пистолет? Я криво усмехнулся.

– Ему бы пришлось размахивать им в присутствии достаточного числа свидетелей.

– И все же он мог им воспользоваться.

– Мог бы… Но он был далековато от парадного выхода. – Я прикусил губу. – Э-э… А как он дознался, что я тоже в «Хилтоне»?

Последовала напряженная пауза.

– Я сказала, – наконец призналась Сара не без вызова. – Джик сейчас тебе не все рассказал. Сперва они сказали… нет, Грин сказал… что они сожгут мне лицо, если Джик не откроет, где ты. Он молчал… он был должен… Вот я им и сказала, чтобы он… Кажется, мои слова звучат по-дурацки…

По моему мнению, они звучали необычайно трогательно. Исключительная любовь и глубина понимания. И я улыбнулся ей:

– Значит, сначала они не знали, что я здесь, в отеле?

– Не думаю, – подтвердил Джик, – чтобы они догадались даже, что ты в Мельбурне. Они были ошарашены, когда Сара сказала, что ты наверху. Но, полагаю, они уже знали, что в больнице Алис-Спрингса тебя нет.

– Им известно об ограблении?

– Уверен, что еще нет.

– Как только обнаружат, что исчезло, – усмехнулся я, – с ума сойдут от ярости.

Мы с Джиком избегали догадок относительно того, что было бы, если бы я сразу спустился в их номер, хотя оба знали, что последовало бы за этим. Сару взяли бы заложницей, и мне пришлось бы выйти из отеля и сдаться на милость Грина. Мало вероятно, чтобы они еще раз отпустили меня живым.

– Ужасно хочется есть, – сказал я.

Сара улыбнулась сквозь слезы:

– А когда тебе не хочется?

Мы поели неподалеку в ресторанчике «Приносите с собой», где люди за столами и вокруг нас оживленно переговаривались о том, на кого они ставили на скачках.