Илья Рясной - Вечный кайф

- Слишком ты привередливый. Наркоманам всего-то хочется - вышибить напрочь собственные мозги и стать зомби. А ты мешаешь, мораль читаешь, - усмехнулся я.

- Мораль, - скривился Асеев. - По большому счету, хваленый современный свободный человек в массе своей - скотина.

- Перегибаешь, пан философ.

- Тут не перегнешь... Знаешь, мне кажется, получается, что к концу двадцатого века Сатана пришел на землю не столько с ядерными ударами и танковыми колоннами, не с концлагерями, а с ними - с упакованными, расфасованными дозами наркотика. И губит он не столько тела, сколько души. Не нужно расписываться кровью, продавая душу дьяволу. Достаточно уколоться героином. Тот, кто хочет видеть Всадников Апокалипсиса, пускай заглянут в глаза наркоману. Знаешь, что в них?

- Пустота.

- Не совсем. Там стремление к радости забытья всего человеческого, стремление растворить себя в балдеже, в кайфе, где не нужно ничего - ни разума, ни совести, где нет необходимости ни в чем божественном.

- Как тебя замполиты в твоем ракетном полку просмотрели с такими идеями о конце света?

- А какие еще мысли могут быть, когда ты держишь в руке этот конец света? Асеев замер у окна, глядя куда-то в ночь и, кажется, не видя ничего.

- Ладно, хватит тоску нагонять. Поехали?

- Поехали.

На следующее утро я еле продрал глаза. Решил уже было выбросить будильник в окно, но потом понял - он мне еще пригодится. И надо ехать на работу. Я, может, снова прор лился бы в сон, но с периферии сонного сознания выплыло слово Пистон. Это слово звало на подвиги, толкало из постели - теплой и уютной. Я сначала спросонья и не понял, что в нем такого. А когда понял, то встал. Пистон - Моджахед - порченый героин. Может, и удастся протащить эту цепочку. И тогда... Что тогда? Тогда будет ясно...

Я залез под холодный душ. Наспех позавтракал. Выпил чашку кофе с молоком. Семья моя осталась дрыхнуть - Арина со вчерашнего дня в отпуске и до сих пор в раздумьях - уронить ли последние деньги на поездку или потратить их на новую мягкую мебель. Я отправился на работу, куда и прибыл, опоздав на пятнадцать минут. Все были уже в сборе.

Арнольд и Галицын выглядели как вареные. Нетрудно было понять, почему.

- Куда зарулили еще? - строго спросил я.

- Да всего-то бутылочку-другую сухого задавили, - виновато произнес Арнольд.

- В два ночи?!

- Ну и чего? -сказал Князь. - Надо же напряг нервный снять.

Через пятнадцать минут Романов собрал весь наш коллектив.

- Ловим и отпускаем, - сказал он. - Двух барыг вчера поймали и отпустили. Ну куда это годится?

- Ради информации, - ответил я.

- Ну да, - кивнул Романов. - Помните фильм "Откройте, полиция". Молодой полицейский спрашивает старого: "Почему ты отпустил вора?" Тот отвечает: "Он сдал нам барыгу, мы получили информацию".

- Помню, - встрял я. - Молодой еще сказал: а тот нам сдаст более крупного барыгу. А тот еще более крупного...

- Все довольны, никто не сидит, и у нас множество информации, - закончил Романов.

- Ну а что ты предлагаешь? - осведомился я. - Как нам с порченым "герой" разбираться?

- Что я предложу? Обкладывать надо этого Пистона. Оперустановка по месту жительства. Прослушка. Попытаться найти к нему подходы. Все по науке.

- Оперустановку и прослушку - это очередь надо выстоять, чтобы провели.

- Оперустановку по адресам сами проведем, не развалимся, - отрезал Романов. Хорошо ему говорить "проведем", потому что проводить не ему. - Прослушку по контрольному делу могут и вне очереди дать.

- А могут и не дать... Сами обойдемся, - сказал Арнольд.

- Только поосторожнее, фокусники, - нахмурился Романов. - Не дай Бог выплывет все.

- Не выплывет, - заверил Арнольд.

В прошлом году брали одну серьезную бригаду. У них и нашли чудо техники аппарат, который можно присобачить к распределительному щиту, и он будет сбрасывать телефонные переговоры на приемник.

- Вообще-то у нас следственно-оперативная группа, - возмутился Арнольд. -Чего мы одни пашем? РУБОП пусть оперустановки проведет.

- Ты чего, их не знаешь? - посмотрел на меня осуждающе Романов. - Они отбрехаются. Скажут, что они источники этого - ди... тетра... Ну, в общем, той отравы источники проверяют. С "убивцев" тоже спрос маленький. Все на нас... - Он вздохнул. - А с палками - завал будет за полугодие.

- Зато если повезет, такое дело поднимем, - сказал Асеев.

- Кого это волнует? - отмахнулся Романов. - У кого нет палок, того и бьют палками.

- Нам прослезиться над тяжелой судьбой начальства? - спросил я.

- Не стоит, - Романов похлопал ладонью по столу, призывая к вниманию. Итак, распределяем, кто что будет делать. Голицын - ты садишься и направляешь запросы на этого Пистона - в областной информцентр, в ЗИЦ области. Не забудь, чтобы проверили по информарию РУБОПа... Асеев - делаешь установку на улице Чапаева. Арнольд - твой Шарикоподшипниковый проезд. Стрельцов - посмотри, не фигурировал ли Пистон где у нас, нет ли к нему еще подходов. И контактируй с этой...

- С Софой.

- Именно. Понятно?

- Понятно.

- Работать, работать и работать - как завещал Ленин, -закончил Романов..

- Он учиться завещал, - возразил Арнольд.

- А работать не завещал? - строго спросил Романов. - Все...

И мы отправились работать, работать и работать.

* * *

Когда все стригут баксы, рубят капусту или просто зашибают длинный деревянный рубь, оставаться в стороне не у каждого хватает духу. Хочется к этому пирогу кинуться с большой ложкой или вилкой, а то и с ножом, а если тебя не ждут, растолкать всех локтями. Но рискуешь однажды получить сам локтем под дых, да так, что не встанешь. Пистон, он же Баранов, чем только не занимался в своей жизни после того, как расстался с работой санитара в третьей горбольнице. Одно время с приятелем держал игровые автоматы, работая под крышей "бультерьеров" группировки на окраине города. После войны "бультерьеров" с грузинами зал автоматов пожгли, а Пистон остался не у дел и отправился челночить. Потом торговал простоквашей, продуктами, занимался перепродажей квартир. Горел, кидал кредиторов, потом кидали его. Жизнь не отличалась сильно от жизни других таких же ловцов "зелени". Без сотового телефона и машины он уже не представлял себя. В последний раз, это было два года назад, погорел - какого-то не того старичка выкинули из квартиры, потом было следствие, суд. Двое его подельников сели, только он остался на свободе. Что потом было - трудно сказать. Известно, что один из подельников по квартирному бизнесу, самый отмороженный, дернул во время массового побега из исправительно-трудового учреждения и заявился в город требовать от Пистона компенсации за все. Пистон продал машину, заложил квартиру... А потом нашли труп беглого зека, а у главного подозреваемого было железобетонное алиби. Кто же прибрал недруга? Софа утверждала, что Пистон однажды спьяну проговорился - спасибо благодетелю, выручил. А благодетелем он называл Моджахеда.

По всему выходило, что после квартирной аферы Пистон стал потихоньку работать на таджиков, вроде бы даже курьерил между Москвой и нашим городом. Заслужил у Моджахеда доверие. Сам он не кололся. Со шпаной не водился. И, судя по всему, стал для Муртазова нужным человеком.

Оперативная установка по месту прописки и на съемной хате (попросту сбор информации по месту жительства клиента через соседей и иные источники) не дала на Пистона почти ничего. Живет тихо. Гости бывают редко. Приходят к нему две-три женщины, в одной из них нетрудно узнать Софу. Не пьет, не курит, с соседями вежлив, тактичен, скрытен. Имеет машину "Тойота". Больше ничего.

С неделю мы собирали на него данные, прослушивали телефонные переговоры на обеих квартирах - наше счастье, что сотовый телефон он месяц назад отключил. Софа, кажется, решила честно работать на нас - выкладывала все про своего хахаля без утайки.

- Узнала, где он героин бадяжит? - опять спросил я ее, встретившись в центре города и пригласив в свою машину. - Не знаю. Ничего не могу сделать. Может быть, дома.

- Когда поставка ожидается?

- Он говорил - со дня на день свежак будет. У меня же все знакомые просят на реализацию, - заявила она.

- А ты?

- А я обещаю.

- Обещай, обещай...

Прилепили Пистону бригаду службы наружного наблюдения. Только бы "топтуны" не засветились. Если он поймет, что за ним ведется наблюдение, то вся наша комбинация полетит к чертям. Но опера из оперативно-поискового управления обещали сработать ювелирно.

Съемную хату на "подшипнике" (Шарикоподшипниковом проезде) поставили на прослушку, микрофоны доносили, что говорилось в большой комнате.

Оставалось сидеть и ждать. Пока рапорта бригад "наружки" ничем не радовали. Пистон слонялся по кабакам, при этом не напиваясь. К нему захаживали девки, которые не представляли никакого интереса.

И вот однажды появился он... "Черный", как положено. Таджик.

Глядя на его фотографию, которую сделали опера из бригады, я сказал: